Марианская впадина
Я хочу рассказать историю, в которой ничего не происходит.
В этом мире что-то случилось и там перестало все происходить. Может быть обвалился мост, по которому обычно добирались все изменения.
В мире есть дача, но на ней не дует ветер.
На даче стоит новая мебель и создающие игрушечный уют различные лампы с тканевыми абажюрами.
Комнаты обставлены с женским вкусом. Наивно по-домашнему. Они ждут шумной суеты, еще не родившейся семьи. Чтобы везде бегали дети, чтобы готовилось мясо и текли подобно реками разные интеллигетные разговоры. Чтобы кипело обсуждение бытовых вопросов: какой марки плиту купить, как лучше надстроить веранду. Чтобы варился борщ, чтобы дрова колола сильная мужская рука.
Но ожидание долгое, комнаты запылились и чуть выгорели на солнце.
В общем-то эту историю можно было бы совсем не рассказывать, потому что она уже стирается, исчезает, как рисунок пальцем на запотевшем стекле.
Эта история о том, как таят надежды, точнее уже растаяли.
Как размывается дорога к сердцу, к воплощению, к справедливости, к живому пушистому комочку внутри.
Эта история должна быть совершенно буднична, как старая, но любимая пижама.
И вовсе не история, а так вырванная страница из журнала.
Просто есть одна женщина, которая усердно создает мир вокруг себя, делает лампы, привозит доски, меняет окна на качественные и добротные. Она много думает, читает, смотрит, много знает и все слишком хорошо помнит, потому что память у нее такая особенная. Она ничего не забывает.
Наверное это дефект устройства памяти. Она помнит слова, фразы, ситуации и даже свои мысли тогдашние. Все это создает в ее голове прочную структуру. У нее память как Эфелева башня.
Меня восхищает эта особенность. Я могу узнать про себя много старого, того, что было стерто моими уборщиками памяти. Но у нее в голове все хранится без изменений.
В этом месте мне надо сделать усилие над собой и совершить поворот вглубь или вперед от этой мысли. Но это всего лишь один из переулков, который не достроен, за ним пустырь. Вязкое резиновое ничего.
Так вот эта женщина сидит и глядит в марианскую впадину где-то сразу за стеной у ее комнаты.
Мне лень искать более точное слово, означающее пропасть или разлом.
Мои наблюдения легкомысленны. Или даже ленномысленны. Потому что мне думать лень.
Но мне лень не только думать, но и шевелиться, выполнять работу и мечтать. Примерно в таком состоянии я приехала к ней в гости.
И там после ожилвенной встречи, спустя в желудок еду, я снова погрузилась в ленность. Это когда думаешь: а надо бы сделать вот это! Да, я обязательно это сделаю. И еще бы надо сделать это, и подумать об этом. Но мысли скользят по почти ровному без извилин мозгу как солнечный зайчик по стене.
Видели ли вы когда-нибудь как люди проваливаются в марианскую впадину.
Говорят, там на дне белые плоские рыбы.
Есть такая впадина не только в океане. Каждый из нас оказывался хоть раз у ее края. Эта глубина завораживает. От нее сложно отойти вот так просто - она поглощает одним своим видом.
Когда смотришь в ее бездну, кажется, что твое страдание нашло родную реку и устремляется вниз, увлекая тебя за собой. И ты уже летишь вниз в марианскую впадину страдания.
Она, эта молодая женщина, уже почти там.
И я, замерев, не знаю что делать. Потому что где-то внутри, какая-то моя часть тоже стремится во впадину. И я молчу. Мои слова и доводы разбиты молотком Ее логики. Я смотрю на осколки своих слов, на нее, и на эту впадину тоже. Меня удерживает только мой глупый оптимизм и буддийские наставления.
Но кажется, что с этой впадиной открывается невыносимая правда жизни.
Женщина шутит, острит и вспоминает доброе прошлое.
А вдруг уже ничего нет.
Вдруг уже все. Только лампы и ничего боле.
Может быть, это память. Все от того, что она слишком много помнит?
И как помочь человеку, который уже почти не верит, которого уже захлестнуло величие вселенской скорби?
Было изменено: 12:28 21/08/2012.
Было изменено: 12:44 21/08/2012.
В этом мире что-то случилось и там перестало все происходить. Может быть обвалился мост, по которому обычно добирались все изменения.
В мире есть дача, но на ней не дует ветер.
На даче стоит новая мебель и создающие игрушечный уют различные лампы с тканевыми абажюрами.
Комнаты обставлены с женским вкусом. Наивно по-домашнему. Они ждут шумной суеты, еще не родившейся семьи. Чтобы везде бегали дети, чтобы готовилось мясо и текли подобно реками разные интеллигетные разговоры. Чтобы кипело обсуждение бытовых вопросов: какой марки плиту купить, как лучше надстроить веранду. Чтобы варился борщ, чтобы дрова колола сильная мужская рука.
Но ожидание долгое, комнаты запылились и чуть выгорели на солнце.
В общем-то эту историю можно было бы совсем не рассказывать, потому что она уже стирается, исчезает, как рисунок пальцем на запотевшем стекле.
Эта история о том, как таят надежды, точнее уже растаяли.
Как размывается дорога к сердцу, к воплощению, к справедливости, к живому пушистому комочку внутри.
Эта история должна быть совершенно буднична, как старая, но любимая пижама.
И вовсе не история, а так вырванная страница из журнала.
Просто есть одна женщина, которая усердно создает мир вокруг себя, делает лампы, привозит доски, меняет окна на качественные и добротные. Она много думает, читает, смотрит, много знает и все слишком хорошо помнит, потому что память у нее такая особенная. Она ничего не забывает.
Наверное это дефект устройства памяти. Она помнит слова, фразы, ситуации и даже свои мысли тогдашние. Все это создает в ее голове прочную структуру. У нее память как Эфелева башня.
Меня восхищает эта особенность. Я могу узнать про себя много старого, того, что было стерто моими уборщиками памяти. Но у нее в голове все хранится без изменений.
В этом месте мне надо сделать усилие над собой и совершить поворот вглубь или вперед от этой мысли. Но это всего лишь один из переулков, который не достроен, за ним пустырь. Вязкое резиновое ничего.
Так вот эта женщина сидит и глядит в марианскую впадину где-то сразу за стеной у ее комнаты.
Мне лень искать более точное слово, означающее пропасть или разлом.
Мои наблюдения легкомысленны. Или даже ленномысленны. Потому что мне думать лень.
Но мне лень не только думать, но и шевелиться, выполнять работу и мечтать. Примерно в таком состоянии я приехала к ней в гости.
И там после ожилвенной встречи, спустя в желудок еду, я снова погрузилась в ленность. Это когда думаешь: а надо бы сделать вот это! Да, я обязательно это сделаю. И еще бы надо сделать это, и подумать об этом. Но мысли скользят по почти ровному без извилин мозгу как солнечный зайчик по стене.
Видели ли вы когда-нибудь как люди проваливаются в марианскую впадину.
Говорят, там на дне белые плоские рыбы.
Есть такая впадина не только в океане. Каждый из нас оказывался хоть раз у ее края. Эта глубина завораживает. От нее сложно отойти вот так просто - она поглощает одним своим видом.
Когда смотришь в ее бездну, кажется, что твое страдание нашло родную реку и устремляется вниз, увлекая тебя за собой. И ты уже летишь вниз в марианскую впадину страдания.
Она, эта молодая женщина, уже почти там.
И я, замерев, не знаю что делать. Потому что где-то внутри, какая-то моя часть тоже стремится во впадину. И я молчу. Мои слова и доводы разбиты молотком Ее логики. Я смотрю на осколки своих слов, на нее, и на эту впадину тоже. Меня удерживает только мой глупый оптимизм и буддийские наставления.
Но кажется, что с этой впадиной открывается невыносимая правда жизни.
Женщина шутит, острит и вспоминает доброе прошлое.
А вдруг уже ничего нет.
Вдруг уже все. Только лампы и ничего боле.
Может быть, это память. Все от того, что она слишком много помнит?
И как помочь человеку, который уже почти не верит, которого уже захлестнуло величие вселенской скорби?
Было изменено: 12:28 21/08/2012.
Было изменено: 12:44 21/08/2012.
