Евгений Ройзман
У нас происходит что-то непонятное. За позавчера приняли на реабилитацию семь человек, пять парней и двух девчонок. Еще одну, по прозвищу Устрица, не взяли. Долго объяснять, короче прозвищу соответствует полностью.
Вчера, взяли на реабилитацию еще троих. Сегодня до 11 утра оформили еще двоих, еще одного не взяли (компрессионный перелом позвоночника, кроме всего прочего сидит на обезбаливающих, не рискуем). Еще у двоих родители поехали за документами. Какая-то очень серьезная волна пошла.
Тут парняга приехал из Москвы, свисток, употреблял все, устал, и решил соскочить. А я поговорил с ним, вижу, нормальный парень, думаю, может в Быньги взять. Спрашиваю - Ты что-нибудь делать умеешь? С достоинством - Умею.
- А что умеешь то?
- На гитаре играть, песни сочинять! Я даже засмеялся - и то дело.
Шквал звонков со всей страны, малолетки, средний возраст- шестнадцать лет - соли, JWH. Опомнились люди, тревогу забили.
С шестнадцатилетними особая сложность. Их уже с детьми не поселишь, а на взрослый селить - сразу же полицаи прибегут, зацепятся - Тут у вас ранее судимые имеются, ВИЧ, наркоманы, не имеете права малолетних селить!
Слышите, вы, умники сраные, а на улице-то они с кем, с ангелами исключительно общаются?!
Но, мы нашли способ, решаем. Рассказывать не буду. А вообще, в регионе, кроме нас, с подростками никто не работает. Нет ни одного реабилитационного центра, по России тоже не слышал.
Вчера решили одного семнадцатилетнего выгнать. Вообще, за всю историю Фонда мы выгнали с реабилитации четырех человек. Выгоняли за подлость. Это были отменные подлецы, которые резко выделялись на фоне обычных, повседневных.
Это было в конце 90х. У нас был Леха, очень жесткий, мастер сорта по рукопашке. Скололся в говно. А у него в гараже было несколько автоматов, цинк с патронами, гранаты и вообще. Он сколотил бандочку таких же отморозков, и держал в страхе весь район. И нам надо было его поймать. Варов договорился с ФСБшниками, и они говорят - Ну, вы его поймайте, и привезите, а мы уже с ним сами поработаем, и оружие изымем. Но Варов стал настаивать, чтобы дали одного сотрудника. И вот поехали этот сотрудник, и двое наших. А Варов всех предупредил, что этот бандит очень дерзкий, и ударом ноги в голову убивает сразу же. А один из наших, сын известного федерального судьи, с известной в городе фамилией, а второй сын еще более известного в городе предпринимателя. И вот они мотаются, втроем, по Пехоте, ищут этого бандита. И нашли. И, чтобы было проще разговаривать, сын судьи схватил какую-то палку, и влепил этому рукопашнику со всей дури в колено, и у того нога сделалась в другую сторону, как у кузнечика, ФСБшник на всякий случай глаза ладошкой прикрыл.
В конце концов изъяли у него из гаража автоматы, гранаты, патроны, выяснили, что преступлений за ним слава Богу, не было, больше нагонял на себя. К нам приехали его родители и упросили взять на реабилитацию. А мама у этого бандита известный хирург, она его сама и прооперировала. Он потихонечку пришел в себя, восстановился, подружился с сыном судьи, и начал сколачивать новую бандочку уже на Изоплите, и Варов его выгнал. Это было очень позорно. И Леха пришел ко мне. И я с ним долго возился, потом его посадили, он освободился, снова пришел ко мне, и в конце-концов удержался, женился, детей нарожал и сейчас не колется. А с его мамой у меня произошла волшебная история. У меня был приступ аппендицита, а я не знал, и думал что бок болит, и решил терпеть. И терпел до последнего, и когда меня привезли в больницу, я уже потерял сознание и лежал на каталке, а она дежурила, увидела меня и меня бегом укатили в операционную, и она сама меня прооперировала и спасла. Вот как все переплелось.
Так вот, про малолетку. Он когда-то был нормальный, в техникуме учился тренировался, начал курить и все под откос. Причем его шибануло так, что он думает только о курехе. Все его мысли, все его действия направлены на то, чтобы покурить, и другого мира для него не существует. Пробыл он у нас два с лишним месяца, и его не отпускает. Осмысленности во взгляде нет, проявляет дьявольскую изобретательность, чтобы затащить наркотики и покурить. И ничего не слышит. И уже все решили его выгнать. Привезли с Изоплита в Фонд, вызвали родителей - забирайте. Мать плачет, отец говорит - Что можно сделать? Я говорю - В психушку надолго. В тайгу, на необитаемый остров, на Северный полюс, Южный тоже подойдет. Главное отсечь от наркотиков. Через какое-то время начнет приходить в себя. Как правило, на четвертый месяц. Но пауза нужна хотя бы год. И рассказал отцу историю про Саню Шеромова, который восемь месяцев в клетке просидел, и сейчас о наркотиках думать не может. И отцу понравилось, и он, похоже, это почувствовал. И я с ними попрощался. Сижу работаю, смотрю, в дверях появился. Стоит, с ноги на ногу переминается - дядя Женя, возьмите меня, пожалуйста еще раз, дайте последний шанс! Я ему говорю - Ты же опять дешевнешь? - Нет, клянусь, последний раз! Я говорю - Хорошо, давай по пробуем, но с одним условием. Кто в вашем районе продавал наркотики малолеткам? У кого ты брал? И вижу, снова затупил. И мне уже скучно стало. Все, - говорю, - иди отсюда. А он вдруг говорит - Не пойду. И я вижу, переломился. Ладно, - говорю, - иди вниз, пиши расписку. Он говорит - Что писать? Я говорю - Пиши что просишь взять тебя на реабилитацию, и пиши все что считаешь нужным. Вот что хочешь, то и напиши. Все, он написал и уехал на Изоплит.
А сегодня я читаю, а там неровным почерком: Обещаю всем парням и своим родителям... буду вести себя честно... и уже в конце - обещаю помочь обезвредить всех барыг на районе!
Ну, вроде, стронулось. (с)
Вчера смотрел в Новостях - крестный ход, где народ молился за своих детей - наркоманов. Дело конечно хорошее, но лучше бы они что то реальное делали, вон тому же Ройзману помогли. Странно все это.
Вчера, взяли на реабилитацию еще троих. Сегодня до 11 утра оформили еще двоих, еще одного не взяли (компрессионный перелом позвоночника, кроме всего прочего сидит на обезбаливающих, не рискуем). Еще у двоих родители поехали за документами. Какая-то очень серьезная волна пошла.
Тут парняга приехал из Москвы, свисток, употреблял все, устал, и решил соскочить. А я поговорил с ним, вижу, нормальный парень, думаю, может в Быньги взять. Спрашиваю - Ты что-нибудь делать умеешь? С достоинством - Умею.
- А что умеешь то?
- На гитаре играть, песни сочинять! Я даже засмеялся - и то дело.
Шквал звонков со всей страны, малолетки, средний возраст- шестнадцать лет - соли, JWH. Опомнились люди, тревогу забили.
С шестнадцатилетними особая сложность. Их уже с детьми не поселишь, а на взрослый селить - сразу же полицаи прибегут, зацепятся - Тут у вас ранее судимые имеются, ВИЧ, наркоманы, не имеете права малолетних селить!
Слышите, вы, умники сраные, а на улице-то они с кем, с ангелами исключительно общаются?!
Но, мы нашли способ, решаем. Рассказывать не буду. А вообще, в регионе, кроме нас, с подростками никто не работает. Нет ни одного реабилитационного центра, по России тоже не слышал.
Вчера решили одного семнадцатилетнего выгнать. Вообще, за всю историю Фонда мы выгнали с реабилитации четырех человек. Выгоняли за подлость. Это были отменные подлецы, которые резко выделялись на фоне обычных, повседневных.
Это было в конце 90х. У нас был Леха, очень жесткий, мастер сорта по рукопашке. Скололся в говно. А у него в гараже было несколько автоматов, цинк с патронами, гранаты и вообще. Он сколотил бандочку таких же отморозков, и держал в страхе весь район. И нам надо было его поймать. Варов договорился с ФСБшниками, и они говорят - Ну, вы его поймайте, и привезите, а мы уже с ним сами поработаем, и оружие изымем. Но Варов стал настаивать, чтобы дали одного сотрудника. И вот поехали этот сотрудник, и двое наших. А Варов всех предупредил, что этот бандит очень дерзкий, и ударом ноги в голову убивает сразу же. А один из наших, сын известного федерального судьи, с известной в городе фамилией, а второй сын еще более известного в городе предпринимателя. И вот они мотаются, втроем, по Пехоте, ищут этого бандита. И нашли. И, чтобы было проще разговаривать, сын судьи схватил какую-то палку, и влепил этому рукопашнику со всей дури в колено, и у того нога сделалась в другую сторону, как у кузнечика, ФСБшник на всякий случай глаза ладошкой прикрыл.
В конце концов изъяли у него из гаража автоматы, гранаты, патроны, выяснили, что преступлений за ним слава Богу, не было, больше нагонял на себя. К нам приехали его родители и упросили взять на реабилитацию. А мама у этого бандита известный хирург, она его сама и прооперировала. Он потихонечку пришел в себя, восстановился, подружился с сыном судьи, и начал сколачивать новую бандочку уже на Изоплите, и Варов его выгнал. Это было очень позорно. И Леха пришел ко мне. И я с ним долго возился, потом его посадили, он освободился, снова пришел ко мне, и в конце-концов удержался, женился, детей нарожал и сейчас не колется. А с его мамой у меня произошла волшебная история. У меня был приступ аппендицита, а я не знал, и думал что бок болит, и решил терпеть. И терпел до последнего, и когда меня привезли в больницу, я уже потерял сознание и лежал на каталке, а она дежурила, увидела меня и меня бегом укатили в операционную, и она сама меня прооперировала и спасла. Вот как все переплелось.
Так вот, про малолетку. Он когда-то был нормальный, в техникуме учился тренировался, начал курить и все под откос. Причем его шибануло так, что он думает только о курехе. Все его мысли, все его действия направлены на то, чтобы покурить, и другого мира для него не существует. Пробыл он у нас два с лишним месяца, и его не отпускает. Осмысленности во взгляде нет, проявляет дьявольскую изобретательность, чтобы затащить наркотики и покурить. И ничего не слышит. И уже все решили его выгнать. Привезли с Изоплита в Фонд, вызвали родителей - забирайте. Мать плачет, отец говорит - Что можно сделать? Я говорю - В психушку надолго. В тайгу, на необитаемый остров, на Северный полюс, Южный тоже подойдет. Главное отсечь от наркотиков. Через какое-то время начнет приходить в себя. Как правило, на четвертый месяц. Но пауза нужна хотя бы год. И рассказал отцу историю про Саню Шеромова, который восемь месяцев в клетке просидел, и сейчас о наркотиках думать не может. И отцу понравилось, и он, похоже, это почувствовал. И я с ними попрощался. Сижу работаю, смотрю, в дверях появился. Стоит, с ноги на ногу переминается - дядя Женя, возьмите меня, пожалуйста еще раз, дайте последний шанс! Я ему говорю - Ты же опять дешевнешь? - Нет, клянусь, последний раз! Я говорю - Хорошо, давай по пробуем, но с одним условием. Кто в вашем районе продавал наркотики малолеткам? У кого ты брал? И вижу, снова затупил. И мне уже скучно стало. Все, - говорю, - иди отсюда. А он вдруг говорит - Не пойду. И я вижу, переломился. Ладно, - говорю, - иди вниз, пиши расписку. Он говорит - Что писать? Я говорю - Пиши что просишь взять тебя на реабилитацию, и пиши все что считаешь нужным. Вот что хочешь, то и напиши. Все, он написал и уехал на Изоплит.
А сегодня я читаю, а там неровным почерком: Обещаю всем парням и своим родителям... буду вести себя честно... и уже в конце - обещаю помочь обезвредить всех барыг на районе!
Ну, вроде, стронулось. (с)
Вчера смотрел в Новостях - крестный ход, где народ молился за своих детей - наркоманов. Дело конечно хорошее, но лучше бы они что то реальное делали, вон тому же Ройзману помогли. Странно все это.
