ПРО ИНИЦИАТИВУ
Бо-о-оже, какой красавчик! И так на тебя пялится!
Правда?
Ну что ты как буратино, помаши ему рукой хотя бы!
Нет, пусть сам чем-нибудь помашет.
Сумасшедшая! Посмотри на него!
Я посмотрела, теперь его очередь.
Ты что, не можешь сделать еще один шаг?
Я никогда не проявляю инициативу с мужчинами.
Последняя фраза отчетливо повисла в воздухе прямо над барной стойкой.
Судя по выражению лиц моих подружек, застывших с коктейльными
трубочками во рту, она как-то подкислила им сахарный сироп в "Дайкири" и
очевидно понизила градус рома. Прозвучало как декларация. Или как
вызов. Или как диагноз. Похоже, именно в этой последовательности
пронеслись мысли у них головах. Что ж, так и есть: я с вызовом
продекларировала половине бара свой диагноз.
Ненавижу инициативу. Слово-то какоое мерзкое товарищ выступил с инициативой. Так и видится румяный
передовик, которого слушают вполуха, лишь бы выговорился, внес,
предложил, проявил и отстал. Инициатива, цианитива... отрава, одним
словом. Последний шанс для неудачниц, которых никто не увидит, пока они
не замашут руками со своего барного стула, как матрос-эпилептик игнальными флажками.
Совершенно неженственное желание немедленно с досадой плюнуть спасла
коктейльная вишенка, которую я перекатывала языком. Плеваться вишенками
это уж чересчур.
А, может быть, "чересчур" и все мои хваленые принципы? Не знакомиться
первой. Не звонить самой. Не предлагать. Не озвучивать. Не давать
слабину. Не навязываться. Не показывать интерес. Не признаваться. Не
сдаваться. Не расколоться. Не провалить явки и не подвести штаб.
Ведь любовь это война, и в ней есть свои законы, подтвержденные временем. И тех, кто их не чтит, нещадно наказывает трибунал.
Правда?
Ну что ты как буратино, помаши ему рукой хотя бы!
Нет, пусть сам чем-нибудь помашет.
Сумасшедшая! Посмотри на него!
Я посмотрела, теперь его очередь.
Ты что, не можешь сделать еще один шаг?
Я никогда не проявляю инициативу с мужчинами.
Последняя фраза отчетливо повисла в воздухе прямо над барной стойкой.
Судя по выражению лиц моих подружек, застывших с коктейльными
трубочками во рту, она как-то подкислила им сахарный сироп в "Дайкири" и
очевидно понизила градус рома. Прозвучало как декларация. Или как
вызов. Или как диагноз. Похоже, именно в этой последовательности
пронеслись мысли у них головах. Что ж, так и есть: я с вызовом
продекларировала половине бара свой диагноз.
Ненавижу инициативу. Слово-то какоое мерзкое товарищ выступил с инициативой. Так и видится румяный
передовик, которого слушают вполуха, лишь бы выговорился, внес,
предложил, проявил и отстал. Инициатива, цианитива... отрава, одним
словом. Последний шанс для неудачниц, которых никто не увидит, пока они
не замашут руками со своего барного стула, как матрос-эпилептик игнальными флажками.
Совершенно неженственное желание немедленно с досадой плюнуть спасла
коктейльная вишенка, которую я перекатывала языком. Плеваться вишенками
это уж чересчур.
А, может быть, "чересчур" и все мои хваленые принципы? Не знакомиться
первой. Не звонить самой. Не предлагать. Не озвучивать. Не давать
слабину. Не навязываться. Не показывать интерес. Не признаваться. Не
сдаваться. Не расколоться. Не провалить явки и не подвести штаб.
Ведь любовь это война, и в ней есть свои законы, подтвержденные временем. И тех, кто их не чтит, нещадно наказывает трибунал.