Как жители Бирюлева сами охраняют свой район
Уже неделю жители Бирюлева Западного находятся в напряжении. В любой момент они ожидают нападения националистов или ответного удара выходцев с Кавказа.
Не рассчитывая на помощь полиции и управы, охрану района взяла на себя местная молодежь. С помощью мобильного приложения создали канал оперативной связи: через него жители сообщают друг другу, что происходит на улицах. Каждый вечер активисты проводят патрулирование, на которое записывают всех желающих.
В назначенное время я подхожу к супермаркету на Харьковской улице. Здесь уже группа добровольцев, человек двенадцать, в возрасте от 18 до 35 лет. Короткие стрижки, темные куртки. У каждого в кармане надрывается телефон, работающий в режиме рации: "Я на Востряковском, тут чисто!", "Ребят, у меня в машине одно место, могу кого-нибудь взять!". Молодой человек по имени Дмитрий записывает волонтеров: спрашивает имя, телефон, место жительства. Все, кроме меня, бирюлевские. Узнав, что я из Черемушек, Дмитрий морщится. К чужим здесь относятся с подозрением: вдруг провокатор? Тем не менее мои данные заносят в школьную тетрадку. Кратко инструктируют: задача дружинников - не вмешиваться в уличные конфликты, а отслеживать их и сообщать в полицию.
После распределения патрулей я оказываюсь в компании с меланхоличным Романом, айтишником местной школы, и жизнерадостным Сашей, водителем автобуса. Они живут в одном подъезде. Безлюдными дворами выходим к станции "Бирюлево-Товарная". На привокзальной площади пусто: лишь несколько пассажиров с прибывшей электрички да машина ППС.
- Как раз где она стоит, - показывает Роман, - в ночь погрома валялись перевернутые машины. Все было стеклами усыпано.
Двигаемся вдоль железной дороги к автобусному кольцу. Роман и Саша рассказывают, что сейчас Бирюлево Западное фактически на военном положении. Улицы пустеют с наступлением сумерек. Детей не выпускают из школ без сопровождения родителей. Мужчины встречают после работы жен и матерей. Торговые палатки по распоряжению управы закрывают в четыре часа. Проходим мимо азербайджанского кафе "Девичья башня": в двух окнах зияют выбитые стекла, дверь косо висит на петлях - следы ночной атаки погромщиков.
- Нормально им разбили! - не то удивляется, не то восхищается Саша.
- Жить тут невесело, - говорит Роман. - Меня как-то мент остановил вечером, я шел в наушниках. Спрашивает: "Не боишься в наушниках ходить? Подбегут сзади, и не услышишь". Дважды меня избили на улице. Один раз в своем же дворе подбежал парень, стал душить - ну что это такое?
- Переехать отсюда не хочешь? - спрашиваю я. - Продать квартиру?
- Да как продать? Тут жилье самое дешевое в Москве. И потом, у меня в соседнем доме сестра живет, племяш. Мать тут. Да ничего, проживем, надо только регулярно ходить по улицам - и не только у нас, а вообще во всех районах. Тогда порядок будет.
Мы снова идем дворами.
- Ты сам-то откуда? - спрашивает Саша.
- Из Черемушек.
- Во тебе делать нечего! - ухмыляется он. - Лучше бы ты у себя что-нибудь похожее замутил.
Во двор въезжает серый пикап, сигналит.
- Анатолич приехал! - радуются Саша и Роман, - теперь на колесах будем. А то пешком патрулировать надоело.
Только отъезжаем от подъезда - прямо перед машиной через двор проносится дворник-таджик в оранжевом жилете, с перекошенным лицом. За ним гонится группа подростков в черных капюшонах. У многих лица закрыты марлевыми масками.
- За ними! - орет Роман и выскакивает из машины. - Езжайте наперерез!
Пикап срывается с места и летит по узкой асфальтовой дорожке. Дворник в последний момент успевает скрыться в подвале.
Несколько минут колесим по дворам, но подростков и след простыл. Ждем Рому.
- А вдруг с ним что? - спрашиваю я.
- Да он тут вырос, все закоулки знает, - отвечает Саша и закуривает.
Рома выходит из-за кустов, тяжело дыша.
- Все врассыпную, - констатирует он.
В машине оживает связь: "Внимание! Двое в масках стоят у "Пятерочки".
- Это они и есть! - говорит Роман. - Скорее туда!
Возле магазина действительно двое юношей. Мы выходим из пикапа. При виде коренастого Саши и широкоплечего Анатолича подростки напрягаются, но не убегают.
- Ребята, че за дела? - по-отечески обращается к ним Анатолич. - Вы че, не знаете, что на районе делается? Зачем вам это? Вы ж свои, бирюлевские пацаны. Не надо тут светиться, а то менты примут. Ясно?
Один слегка кивает.
- Школота, - раздражается Анатолич, садясь за руль. - Бегают, сменкой трясут!
Мимо нас вальяжно проходит кавказец в синем спортивном костюме и белой шапочке. Мои спутники вдруг оживляются: вот бы кому врезать, а дворников оставили бы в покое.
Около часа мы нарезаем круги по району. Подбираем еще одного дружинника - Юру. Слушаем по рации последние новости: националисты собираются двинуться от метро "Пражская" в Бирюлево. Кто-то видел толпу человек в двадцать уже в районе.
- Где, где они? - вглядывается в чернеющие дворы Анатолич.
- Возле "стекляшки", - сообщает рация.
- Жми туда, - командует Роман.
Уже совсем стемнело.
- Вон они, - шипит Анатолич.
На противоположной стороне улицы на фоне освещенных окон магазина возникают силуэты. Человек двадцать окружают служебный вход "стекляшки" и пытаются войти. Им это не удается, и тогда толпа меняет направление, двигаясь прямо на нас.
- Прямо выскочить хочется, - говорит Роман, - адреналин бьет.
Они выходят в свет фонаря - совсем молодые люди, юноши и девушки, как будто старшие классы привезли в Бирюлево на экскурсию. Что-то выкрикивая, толпа перебегает дорогу, явно рассчитывая скрыться в очередном дворе.
- Гони к ментам, Анатолич! - орет Юра. - Уйдут, выруливай к ментам срочно!
- Я прямо как опер, - хмыкает Анатолич, до упора выжимая газ.
Вмиг долетаем до "Бирюлево-Товарной", где по-прежнему спокойно стоит патрульная машина полиции. Юра вываливается из пикапа и подбегает к ней.
- За нами срочно! - вопит он, стуча в дверь машины так, что ошарашенный сержант отшатывается. - Там толпа!
Полицейские следуют за нашим пикапом. Молодежь еще не успела рассыпаться по дворам, но выловить их невозможно.
- Пусть сами разбираются, - машет рукой Анатолич. - А ты бы, дядя, лучше шел домой! - обращается он к смуглому гражданину в кожаной куртке, который стоит возле мусорных баков и глядит вслед толпе.
- Ну и для кого мы ездим? - сетует Юра. - Для кого собираем информацию? Хоть бы менты наш канал слушали.
- Да на фиг им это? - откликается Анатолич. - Они, может, и слушают, но сидят, е-мое, покуривают. Кстати, - оживляется он, - говорят, после погрома менты в соседнем округе ловили нелегалов. Проверяли документы. Те говорят: "Нету". - "Ну, гони пятачок". - "Да ты что, откуда деньги?" - "Ах, нет денег? Тогда поедем в Бирюлево". Те сразу: "Нет, нет, щас брату позвоню, он деньги подвезет!"
Через пару кругов Анатолич и Роман решают, что пора по домам. "Мне еще малого укладывать", - вспоминает Анатолич. И тут по рации раздается: "Все срочно к дому убитого Егора! Толпа идет сюда! Срочно к дому убитого - всем машинам!"
Мы у старой панельной девятиэтажки на окраине района. Возле подъезда, где на бордюре лежат несколько букетов гвоздик, стоят те самые юноши и девушки в черных куртках с капюшонами. Возле дома одна за другой появляются машины с дружинниками. Выстраиваются колонной, перекрывая въезд во двор. Хлопают двери, из машин выходят добровольцы - их человек сорок, среди них есть и девушки, кто-то даже с собакой. Защитники Бирюлева не спеша становятся возле своих машин и мирно беседуют, как бы не замечая толпу в капюшонах и масках. Подождав пару минут, те отходят вглубь двора и исчезают в темноте.
- А у них два взрослых координатора, - замечает кто-то из дружинников.
- Да черт с ними, - машет рукой Дмитрий, который днем записывал волонтеров. - Надо, чтобы тут кто-то остался. Хотя бы пара машин. Вы сможете? Вот и хорошо. Они еще вернутся.
Ведомости (с)
Не рассчитывая на помощь полиции и управы, охрану района взяла на себя местная молодежь. С помощью мобильного приложения создали канал оперативной связи: через него жители сообщают друг другу, что происходит на улицах. Каждый вечер активисты проводят патрулирование, на которое записывают всех желающих.
В назначенное время я подхожу к супермаркету на Харьковской улице. Здесь уже группа добровольцев, человек двенадцать, в возрасте от 18 до 35 лет. Короткие стрижки, темные куртки. У каждого в кармане надрывается телефон, работающий в режиме рации: "Я на Востряковском, тут чисто!", "Ребят, у меня в машине одно место, могу кого-нибудь взять!". Молодой человек по имени Дмитрий записывает волонтеров: спрашивает имя, телефон, место жительства. Все, кроме меня, бирюлевские. Узнав, что я из Черемушек, Дмитрий морщится. К чужим здесь относятся с подозрением: вдруг провокатор? Тем не менее мои данные заносят в школьную тетрадку. Кратко инструктируют: задача дружинников - не вмешиваться в уличные конфликты, а отслеживать их и сообщать в полицию.
После распределения патрулей я оказываюсь в компании с меланхоличным Романом, айтишником местной школы, и жизнерадостным Сашей, водителем автобуса. Они живут в одном подъезде. Безлюдными дворами выходим к станции "Бирюлево-Товарная". На привокзальной площади пусто: лишь несколько пассажиров с прибывшей электрички да машина ППС.
- Как раз где она стоит, - показывает Роман, - в ночь погрома валялись перевернутые машины. Все было стеклами усыпано.
Двигаемся вдоль железной дороги к автобусному кольцу. Роман и Саша рассказывают, что сейчас Бирюлево Западное фактически на военном положении. Улицы пустеют с наступлением сумерек. Детей не выпускают из школ без сопровождения родителей. Мужчины встречают после работы жен и матерей. Торговые палатки по распоряжению управы закрывают в четыре часа. Проходим мимо азербайджанского кафе "Девичья башня": в двух окнах зияют выбитые стекла, дверь косо висит на петлях - следы ночной атаки погромщиков.
- Нормально им разбили! - не то удивляется, не то восхищается Саша.
- Жить тут невесело, - говорит Роман. - Меня как-то мент остановил вечером, я шел в наушниках. Спрашивает: "Не боишься в наушниках ходить? Подбегут сзади, и не услышишь". Дважды меня избили на улице. Один раз в своем же дворе подбежал парень, стал душить - ну что это такое?
- Переехать отсюда не хочешь? - спрашиваю я. - Продать квартиру?
- Да как продать? Тут жилье самое дешевое в Москве. И потом, у меня в соседнем доме сестра живет, племяш. Мать тут. Да ничего, проживем, надо только регулярно ходить по улицам - и не только у нас, а вообще во всех районах. Тогда порядок будет.
Мы снова идем дворами.
- Ты сам-то откуда? - спрашивает Саша.
- Из Черемушек.
- Во тебе делать нечего! - ухмыляется он. - Лучше бы ты у себя что-нибудь похожее замутил.
Во двор въезжает серый пикап, сигналит.
- Анатолич приехал! - радуются Саша и Роман, - теперь на колесах будем. А то пешком патрулировать надоело.
Только отъезжаем от подъезда - прямо перед машиной через двор проносится дворник-таджик в оранжевом жилете, с перекошенным лицом. За ним гонится группа подростков в черных капюшонах. У многих лица закрыты марлевыми масками.
- За ними! - орет Роман и выскакивает из машины. - Езжайте наперерез!
Пикап срывается с места и летит по узкой асфальтовой дорожке. Дворник в последний момент успевает скрыться в подвале.
Несколько минут колесим по дворам, но подростков и след простыл. Ждем Рому.
- А вдруг с ним что? - спрашиваю я.
- Да он тут вырос, все закоулки знает, - отвечает Саша и закуривает.
Рома выходит из-за кустов, тяжело дыша.
- Все врассыпную, - констатирует он.
В машине оживает связь: "Внимание! Двое в масках стоят у "Пятерочки".
- Это они и есть! - говорит Роман. - Скорее туда!
Возле магазина действительно двое юношей. Мы выходим из пикапа. При виде коренастого Саши и широкоплечего Анатолича подростки напрягаются, но не убегают.
- Ребята, че за дела? - по-отечески обращается к ним Анатолич. - Вы че, не знаете, что на районе делается? Зачем вам это? Вы ж свои, бирюлевские пацаны. Не надо тут светиться, а то менты примут. Ясно?
Один слегка кивает.
- Школота, - раздражается Анатолич, садясь за руль. - Бегают, сменкой трясут!
Мимо нас вальяжно проходит кавказец в синем спортивном костюме и белой шапочке. Мои спутники вдруг оживляются: вот бы кому врезать, а дворников оставили бы в покое.
Около часа мы нарезаем круги по району. Подбираем еще одного дружинника - Юру. Слушаем по рации последние новости: националисты собираются двинуться от метро "Пражская" в Бирюлево. Кто-то видел толпу человек в двадцать уже в районе.
- Где, где они? - вглядывается в чернеющие дворы Анатолич.
- Возле "стекляшки", - сообщает рация.
- Жми туда, - командует Роман.
Уже совсем стемнело.
- Вон они, - шипит Анатолич.
На противоположной стороне улицы на фоне освещенных окон магазина возникают силуэты. Человек двадцать окружают служебный вход "стекляшки" и пытаются войти. Им это не удается, и тогда толпа меняет направление, двигаясь прямо на нас.
- Прямо выскочить хочется, - говорит Роман, - адреналин бьет.
Они выходят в свет фонаря - совсем молодые люди, юноши и девушки, как будто старшие классы привезли в Бирюлево на экскурсию. Что-то выкрикивая, толпа перебегает дорогу, явно рассчитывая скрыться в очередном дворе.
- Гони к ментам, Анатолич! - орет Юра. - Уйдут, выруливай к ментам срочно!
- Я прямо как опер, - хмыкает Анатолич, до упора выжимая газ.
Вмиг долетаем до "Бирюлево-Товарной", где по-прежнему спокойно стоит патрульная машина полиции. Юра вываливается из пикапа и подбегает к ней.
- За нами срочно! - вопит он, стуча в дверь машины так, что ошарашенный сержант отшатывается. - Там толпа!
Полицейские следуют за нашим пикапом. Молодежь еще не успела рассыпаться по дворам, но выловить их невозможно.
- Пусть сами разбираются, - машет рукой Анатолич. - А ты бы, дядя, лучше шел домой! - обращается он к смуглому гражданину в кожаной куртке, который стоит возле мусорных баков и глядит вслед толпе.
- Ну и для кого мы ездим? - сетует Юра. - Для кого собираем информацию? Хоть бы менты наш канал слушали.
- Да на фиг им это? - откликается Анатолич. - Они, может, и слушают, но сидят, е-мое, покуривают. Кстати, - оживляется он, - говорят, после погрома менты в соседнем округе ловили нелегалов. Проверяли документы. Те говорят: "Нету". - "Ну, гони пятачок". - "Да ты что, откуда деньги?" - "Ах, нет денег? Тогда поедем в Бирюлево". Те сразу: "Нет, нет, щас брату позвоню, он деньги подвезет!"
Через пару кругов Анатолич и Роман решают, что пора по домам. "Мне еще малого укладывать", - вспоминает Анатолич. И тут по рации раздается: "Все срочно к дому убитого Егора! Толпа идет сюда! Срочно к дому убитого - всем машинам!"
Мы у старой панельной девятиэтажки на окраине района. Возле подъезда, где на бордюре лежат несколько букетов гвоздик, стоят те самые юноши и девушки в черных куртках с капюшонами. Возле дома одна за другой появляются машины с дружинниками. Выстраиваются колонной, перекрывая въезд во двор. Хлопают двери, из машин выходят добровольцы - их человек сорок, среди них есть и девушки, кто-то даже с собакой. Защитники Бирюлева не спеша становятся возле своих машин и мирно беседуют, как бы не замечая толпу в капюшонах и масках. Подождав пару минут, те отходят вглубь двора и исчезают в темноте.
- А у них два взрослых координатора, - замечает кто-то из дружинников.
- Да черт с ними, - машет рукой Дмитрий, который днем записывал волонтеров. - Надо, чтобы тут кто-то остался. Хотя бы пара машин. Вы сможете? Вот и хорошо. Они еще вернутся.
Ведомости (с)
