Наверное только русские переживают за то, что бы не оскорбить чувств других наций даже словом. Толератность должна быть толкрантнрй.
В тоже время другие нации небеспокоясь по этому выдавливают русских и пофигу им эта толерантность.
Поводом к словам прслужил сюжет с Новостей про мусульманский патруль в Лондоне.
И ни разу не заморачиваюца по поводу высказываний к христианам. Наверняка и этот пост забанят и потрут, иначе получаеца какой то национализм. Вот правда, мне уже очень стыдно за мои слова.
В один прекрасный вечер не менее прекрасный экзекутор, Иван Дмитрич Червяков, сидел во втором ряду кресел и глядел в бинокль на "Корневильские колокола". Он глядел и чувствовал себя на верху блаженства. Но вдруг... В рассказах часто встречается это "но вдруг". Авторы правы: жизнь так полна внезапностей! Но вдруг лицо его поморщилось, глаза подкатились, дыхание остановилось... он отвел от глаз бинокль, нагнулся и... апчхи!!! Чихнул, как видите. Чихать никому и нигде не возбраняется. Чихают и мужики, и полицеймейстеры, и иногда даже и тайные советники. Все чихают. Червяков нисколько не сконфузился, утерся платочком и, как вежливый человек, поглядел вокруг себя: не обеспокоил ли он кого-нибудь своим чиханьем? Но тут же пришлось сконфузиться. Он увидел, что старичок, сидевший впереди него, в первом ряду кресел, старательно вытирал свою лысину и шею перчаткой и бормотал что-то. В старичке Червяков узнал статского генерала Бризжалова, служащего по ведомству путей сообщения.
"Я его обрызгал! - подумал Червяков. - Не мой начальник, чужой, но все-таки неловко. Извиниться надо".
Червяков кашлянул, подался туловищем вперед и зашептал генералу на ухо:
- Извините, ваше-ство, я вас обрызгал... я нечаянно...
- Ничего, ничего...
- Ради бога, извините. Я ведь... я не желал!
- Ах, сидите, пожалуйста! Дайте слушать!
Черняков сконфузился, глупо улыбнулся и начал глядеть на сцену. Глядел он, но уж блаженства больше не чувствовал. Его начало помучивать беспокойство. В антракте он подошел к Бризжалову, походил возле него и, поборовши робость, пробормотал:
- Я вас обрызгал, ваше-ство. Простите... Я ведь... не то чтобы...
- Ах, полноте... Я уже забыл, а вы все о том же! - сказал генерал и нетерпеливо шевельнул нижней губой.
"Забыл, а у самого ехидство в глазах, - подумал Червяков, подозрительно поглядывая на генерала. - И говорить не хочет. Надо бы ему объяснить, что я вовсе не желал... что это закон природы, а то подумает, что я плюнуть хотел. Теперь не подумает, так после подумает!.."
Придя домой, Черняков рассказал жене о своем невежестве. Жена, как показалось ему, слишком легкомысленно отнеслась к происшедшему; она только испугалась, а потом, когда узнала, что Бризжалов "чужой", успокоилась.
- А все-таки ты сходи, извинись, - сказала она. - Подумает, что ты себя в публике держать не умеешь!
- То-то вот и есть! Я извинился, да он как-то странно... Ни одного слова путного не сказал. Да и некогда было разговаривать.
На другой день Червяков надел новый вицмундир, подстригся и пошел к Бризжалову объяснить... Войдя в приемную генерала, он увидел там много просителей, а между просителями и самого генерала, который уже начал прием прошений. Опросив несколько просителей, генерал поднял глаза и на Червякова.
- Вчера в "Аркадии", ежели припомните, ваше-ство, - начал докладывать экзекутор, - я чихнул-с и... нечаянно обрызгал... Изв...
- Какие пустяки... Бог знает что! Вам что угодно? - обратился генерал к следующему просителю.
"Говорить не хочет! - подумал Червяков, бледнея. - Сердится, значит... Нет, этого нельзя так оставить... Я ему объясню..."
Когда генерал кончил беседу с последним просителем и направился во внутренние апартаменты, Червяков шагнул за ним и забормотал:
- Ваше-ство! Ежели я осмеливаюсь беспокоить ваше-ство, то именно из чувства, могу сказать, раскаяния!.. Не нарочно, сами изволите знать-с!
Генерал состроил плаксивое лицо и махнул рукой.
- Да вы просто смеетесь, милостисдарь! - сказал он, скрываясь за дверью.
"Какие же тут насмешки? - подумал Червяков. - Вовсе тут нет никаких насмешек! Генерал, а не может понять! Когда так, не стану же я больше извиняться перед этим фанфароном! Черт с ним! Напишу ему письмо, а ходить не стану! Ей-богу, не стану!"
Так думал Червяков, идя домой. Письма генералу он не написал. Думал, думал, и никак не выдумал этого письма. Пришлось на другой день идти самому объяснять.
- Я вчера приходил беспокоить ваше-ство, - забормотал он, когда генерал поднял на него вопрошающие глаза, - не для того, чтобы смеяться, как вы изволили сказать. Я извинялся за то, что, чихая, брызнул-с... а смеяться я и не думал. Смею ли я смеяться? Ежели мы будем смеяться, так никакого тогда, значит, и уважения к персонам... не будет...
- Пошел вон!!! - гаркнул вдруг посиневший и затрясшийся генерал.
- Что-с? - спросил шепотом Червяков, млея от ужаса.
- Пошел вон!! - повторил генерал, затопав ногами.
В животе Червякова что-то оторвалось. Ничего не видя, ничего не слыша, он попятился к двери, вышел на улицу и поплелся... Придя машинально домой, не снимая вицмундира, он лег на диван и... помер.
(А. П. Чехов)
У русских есть огромная страна, которую если есть воля можно прекрасно обустроить для жизни.. Но многие вместо того чтобы обустраивать, стремятся украсть что нибудь ценное и уехать на всё готовенькое куда нибудь в Лондон или ещё куда нибудь.. А там люди недоумевают и не-уважают таких.. Вон даже наши чудики поехали в Давос клянчить у иностранцев их бумажные деньги, "инвесторов" иностранных привлекают, а те между собой многозначительно переглядываются и плюют нашим чудикам на спину когда те отвернутся..
А ведь в России не нужны никакие "инвесторы" , тут есть все что нужно для жизни, а для жизни нужно для начала жилье и еда для населения. Есть газ чтобы обжигать кирпич, есть поля чтобы сеять пшеницу..
ну да, здесь с Сашей надо соглашаться.. своим входом в ЕС мы только подтвердили свою неуверенность в себе и страх перед экономическим суверенитетом, а приличные-то страны уже чемоданчики оттуда пакуют.. так и живём.. почему-то.
не удивлюсь, если в России такие патрули через годик- другой появятся, на полицию гости плевать хотели, свою заведут.
А я не понял, о чем, я лучше про Высоцкого, мамуре особенно. Заметили, концерты то были нелегальные - раз. Два, самое главное - его не признавали поэтом и не принимали в союз писателей. Три - кгб следил и за границей особенно. Четыре - с Влади он жил по разные стороны границы. Пять - при жизни не издали почти ничего.
Да, были записи официальные, немного, 28 фильмов с главные ролями в количестве штук пяти, концерты подпольные, театр, квартиры и шмотки. Но пассив тоже неслабый.
Главное, про свободу - это даже Куравлев старый сказал: Высоцкий всей стране показал: свобода есть, ребята.
Просто вы все забыли, какое это было жесткое в плане идеологии и ДАВЛЕНИЯ НА ЛИЧНОСТЬ, время. И это главный пассив. Высоцкий возомнил себя миссией и надорвался. А шмотки не нужны ему были ))
Пока у нас помнят Высоцкого так, как нужно помнить, что и один в поле воин, хоть и фатально, а что будет, если будет не один, а много, нам не страшны мусульманские патрули +)
А я вам, не-братья-вы-мне, вотчо скажу. Задолбали вы: христианин - не христианин, русский - не русский, пархатый - не пархатый. Человеком надо быть прежде всего. Люпусом хомо хомини, а не популус попули.
Пример:
- Ты кто, морда черножопая?
- Волк. А ты, мой бледнолицый друг?
- Тоже - волк.
- Ну, коль оба мы волки, нам нужны волчицы. Да посисястей!
цытата:
В погоне за самим собой
Его убить - всего лишь путь себя убить
Беги же чистою тропой,
Ты видишь, у него в руках живая нить
Если ты проснулся, значит,
Время идти к своей волчице!
Если ты проснулся, значит,
Время идти к своей волчице!
Так далеко забрались, и до сих пор не зарегистрировались!? Вот те на! А ведь многие действия на сайте, в том числе и удовольствие комментировать чужие дневники, могут себе позволить лишь зарегистрированные пользователи! Вот так вот!
