Я сижу во дворике двухэтажного дома и пытаюсь изобразить тень на рисунке.
- Движения кисти должны быть более плавными,- говорит Коста.
Коста - бывший муж моей старшей сестры Мики, бывший, потому что Мики больше нет.
Моя семья сейчас это мама и Коста.
Мама сидит недалеко в шезлонге.
Сейчас моё любимое время утро, солнце ещё не забралось высоко на небо.
Я роняю палочку древесного угля и она катится под соседний шезлонг.
Высоченный Коста был не последним баскетболистом на факультете - одним движением руки он перехватывает беглянку и аккуратно вкладывает в мои пальцы.
- Повторяй это до тех пор, пока..,- он продолжает наблюдать за моими
экзерсисами.
Моим пальцам ещё очень далеко до совершенства.
После аварии я заново осваивала лестницы, боролась с ножами и вилками, пыталась восстановить простейшую технику рисования. Но самым страшным оказалась убитая
память - я почти ничего не помню из прежней жизни.
Когда что- то не получается, я начинаю терзать Косту вопросами.
- Расскажи мне о Мике.
- Что на этот раз?
- Какая она была красивая.
- Ну... сказать, что просто красивая, это ничего не сказать. Она была обаятельная, дерзкая и совершенно непредсказуемая. Ей всё легко удавалось, пожалуй, слишком легко. Некоторые считали её поверхностной, но у Мики были достаточно глубокие знания, например, она блестяще защитила дипломную работу по экзистенциальной философии.
- Да, ты рассказывал. Что то вроде "Можно ли любить конкретного человека больше, чем Бога". То есть греховно ли.
Мика вообще любила поспорить, подумала я.
- И продолжала учёбу в Школе искусств, - Коста упорно не замечает моих подначек.
Конечно, Коста очень хорошо знал мою сестру. Они были женаты около пяти лет, хотя мама считала этот брак богемным:
- Ты не помнишь, но Мика часто уезжала со своими друзьями в Европу или даже Южную Америку. Иногда проводила там по несколько месяцев. А Косте оставалось только ждать.
- Ты говорила, что одно время мы переезжали почти каждые три месяца, но я ничего не помню.
Мама поджала губы:
- Конечно, не помнишь. Деньги таяли. Мика связалась с людьми, с которыми опасно было иметь дело. Кроме прочего, они занимались подделкой картин.
- Я недавно прочитала о Ван Меехерене. Он делал копии в стиле Вермеера Дельфтского и искусственно "состаривал" картины. Копии Ван Меехерена стоят почти столько же, сколько работы Вермеера
- Они делали проще. Брали фотографии, настраивали проектор на полотно, нужны были только хорошие краски и ловкость рук. Эти копии они продавали частным коллекционерам в Штатах и Южной Америке. Но они не остановились на этом и начали подделывать документы и денежные купюры.
Да, моя сестра была талантлива во всём.
Глава 2. Вода. Страхи.
- Я хотела бы посмотреть картины Мики,- попросила я маму.
- Опять? Какую из стихий?
- Воду.
После университета Мика стала увлекаться восточной философией. Её картины можно разбить на несколько циклов, согласно стихиям: вода, воздух, огонь и земля.
И ещё одна.
Коста принёс репродукции, от мелькания картинок на мониторе у меня ещё слишком болит голова.
Папка с надписью "Вода" была самая толстая.
- Она очень любила море?- спрашиваю я, хотя уже знаю ответ.
- Да, мы могли поехать в любую погоду.
В детстве Мика не умела плавать и боялась воды. Её долго мучили сны, в которых вода поднимается всё выше и выше, она задыхалась в своих снах. Когда они познакомились, моя сестра стала прекрасной пловчихой.
Я рассматривала картины Мики.
- Эти тонущие корабли, ночь и мертвящий лунный свет. Как ты думаешь, на этих картинах Мики хотела изобразить свои детские страхи?
- Она боролась со своими страхами, - Коста задумчиво откинул голову. - И побеждала. Ты должна сейчас бороться.
Я погладила папки:
- Расскажи вот про эту, последнюю.
- Согласно китайской философии, существует не четыре стихии, а пять.
Пятой считается Пустота, или "Великое Ничто". Мика планировала создать целую серию.
- Здесь только наброски. А на одном надпись: "Всё или ничего", кажется...
- Нет, Мика написала "Всё и ничего". Наверно, она имела в виду, что, получив всё, тебе уже нечего будет желать.
- Не похоже на Мику. Она была такой жизнелюбивой. Но, возможно, ненаписанные картины могли бы многое объяснить.
- Возможно,- лицо Косты ничего не выражало, - тебе пора в свою комнату. Солнце начинает припекать.
Глава 3. Огонь. Интуиция.
- Мне кажется, что Мика посвятила этот цикл картин жизни,- подумала я вслух.
Наше следующее утреннее занятие мы посвятили папке "Огонь".
- Продолжай. Развивай свою мысль.
- Вот картина со спиралевидной раковиной, "Maorities densicostatus". А здесь красные чемоданы. Индийская жрица в красном сари. Вот парень и девушка целуются на фоне красного огнетушителя.
Коста задумчиво кивнул.
- Спираль это развитие, развитие это жизнь. Чемоданы- путешествие. Движение это жизнь. Индийская жрица типа "purohits" или "пуджари" олицетворяет духовность любви, жизни.
- А красный огнетушитель вот вот взорвётся, - фыркнула я.
Казалось, Коста меня не слушает.
- Красный цвет опасность. Кровь. Интуиция.
- Кто такой Бумер, не знаешь? спросила я.
Он:
- Что ты имеешь в виду?
Я:
- Мы говорили про технику импасто, потом смотрели папку. И это высветилось в сознании, как вспышка: "Импасто для Бумера".
Коста:
- Интересно, где ты могла прочитать это или услышать. Лючия, твоя мать, однажды говорила тебе, что Мика... хм... связалась с опасными людьми, или организацией. Так вот, некто по имени Бумер гениально подделывал картины, деньги, подписи на документах. Но он не только подделывал, он шифровался гениально. Бумер действовал через посредников, его почти никто не видел.
-Ты знаешь, кем была Мика в организации? Курьером?
Казалось, Коста говорил самому себе:
- При всей её беспорядочной жизни она ненавидела ложь, больше отмалчивалась.
- Мама говорила, сестра часто куда-то уезжала. Как она объясняла это?
- Обычно Мика предупреждала, что уедет, иногда оставляла записку.
- Как сказала мама, деньги просто рекой текли и мы могли путешествовать, пару лет просто переезжая из отеля в отель.
Коста пожал плечами.
- Но не могли же они потратить всё это? Может быть, Мика вкладывала средства в ценные бумаги, драгоценности, недвижимость? Вот в этот дом?
- Этот дом купил я.
- И ты не расспрашивал мою сестру ни о чём?
- Я принимаю человека таким, какой он есть. Или не принимаю совсем.
Кстоте, девке вообще жудкие графоманки. Я тут надысь однажды недавно купил ВООБЩЕ графоманский МАГАЗИН *Вокруг света* - дык сидя на белом фарфоре учетал оттудошнее произведение-опус некой ЯНЫ ВАГНЕР под названием КАСА БЛАНКА. Это примерно то же, что и КОСТА БРАВА. как раз. В общем, мне так гадко и паскудно до сих пор. Ведь кто-то же это РЕШИЛ нопечатать. Кто-то гадкий.
Какие то слишком официозные диалоги между домашними, не? Хотя, в куртульных семьях так оно и есть, поди??
" Эвелиночка, милочка, подай мне веер, s'il vous pla#238; t, и я охотно продолжу нашу беседу..."
Не, нормальные диалоги, Коста хахель сестры, к тому же, в роли учителя. У меня вот вопрос к Боженочке, там импасто, ножичком этим, только фармазона Бумера на голову укоротили? А то у меня для тебя финал есть: Коста и Мика здесь были ))
Почему то кажется, что автор трудится печатая на машинке с высокой кареткой, время от времени затягиваясь из длинного мундштука и отзываясь на оклик домашних-"да, милый(милая)"...
Ёмче надо песать, девачки, но, в то же время, лаконичней.
Уроки, штоль, начать давать? Бабам, да... Ибо мы ых эдуцировали на свою голову, а наряду, как обычно, нет)) Должен кто-то притти, штоб владеть ими, не иначе)) Так пуркуа бы и не я?..
Так далеко забрались, и до сих пор не зарегистрировались!? Вот те на! А ведь многие действия на сайте, в том числе и удовольствие комментировать чужие дневники, могут себе позволить лишь зарегистрированные пользователи! Вот так вот!
