Восьмидесятые. Еще не эти. Пока - те... Парк имени Горького. Студенты, однокласники. Коллеги по юности. Лето или начало осени...
Джинсы LEE, любимые навсегда. Сигареты Partagas бодрят своей крепостью. На западном фронте без перемен. Мы идем по зеленым уже усталой листвой, затоптанным аллеям. Сдвигаем кружки со светлым пивом под гулкой крышей павильона недалеко от входа в парк. Павильон назывывается "Пльзень", в честь некогда бывавшего тут чешского пива. Мы не встречаемся с ним. Железный дровосек - автомат льет в наши кружки бесцветное "жигулевское", "Ячменный колос" еще не изобретен, но уже вот-вот.. PHILPSовский "Репортер" на джинсовом бедре радует нас Glorya Gaynor. I Will Survive... Мы тоже будем стараться,-впереди вечность. "Керамика"- грязноватый загончик у самого пруда, где пиво разливает огненно-рыжая женщина с черными усиками. Ей говорят: "Мать, еще восемь..." Она смеется, посасывает, перекидывая по углам ярко нарисованного рта затухшую беломорину и предъявляет желтый металлический зуб. Литература!
Нас радует теплая осень и саблезубая продавщица кисловатого хмеля. Какой-то гражданин, покинув заведение, на мгновенье акробатически ловко замирает на грани воды и суши. Баланс. Физика побеждает. Гражданин падает в пруд. Шляпа в дырочку дрейфует среди жженых спичек, мятых сигаретных пачек и желтоватой несвежей болотной пены. Все смеются: алкаши, с которыми еще не борются, просто гуляющие и их гуляющие дети... Лодки на пруду, на какое-то время, образуют вокруг утопающего тесный полукруг, но тут неглубоко, и он уже лезет на берег прямо в ноги брезгливому милиционеру. У милиционера презрительные серые глазки и русые бачки на бронзовом крестьянском лице. Он напружинен исполнением. Ночевать купальщику рядом. До отделения сто метров.
Мы тоже берем лодки и около часа гребем в разных направлениях по тесной тинной акватории. Пытаемся знакомиться с девушками на соседних посудинах, но тут, как на танцах: либо у девушки есть свой гребец, победно озирающий окружающую общественность, либо два неудачных созданья, каждая схватившись за весло, тоскливо кружатся на одном месте в протекающем голубом парккультуровском кораблике. Становится скучно. Мы отправляемся за счастьем на "Колесо обозрения".
Желающие обозреть, для начала, образуют длинную очередь. Здесь работает знакомый нам по детству человек с фамилией Темнов. Он строг. По отношению к нам-бескорыстен. Как только к очередной кабинке направляется парочка смазливых девчонок, Темнов короткой цепью с карабином перекрывает движение очереди и слева пропускает к этой же кабинке двоих из нас. Темнов делает это по мужской дружбе. Долги детства нужно платить. Мы оказываемся в металической клетке с двумя девицами и тут же заводим мутные разговоры. Колесо осторожно, со скрипом, проварачивается. Мы медленно взлетаем над парком. Девушки делают стеклянные глаза. Мы не нервничаем, мы знаем, что когда колесо отмереет половину круга, заложник детства Темнов минут на пять-семь сломает колесо. Больше нельзя. Нагорит от начальства. Пяти минут хватит, чтобы разговорить наших дам. Они тоже где-то учатся, живут в общежитии и тоже слышали, что в Москву приезжал Дин Рид. Очень боятся аварии колеса. Мы мужественно: "Ерунда, поедем с нами на речном трамвае в гости к Саше, у него, как раз, сегодня-день рождения.." Они мнутся, хихикают, прикрывают коленки... Нужно готовиться к завтрашнему семинару. У соседки по комнате в общаге нет ключа. Мы же ненадолго. Я давно хотела на речном... А вы слышали новый диск Ottawan? Второй?
Теплое крыло лета ласкает Сентябрь. Под ногами мелко вибрирует палуба теплохода "Москва 14". Завтра, вряд ли, состоится семинар. Завтра - Воскресенье.
... Я устал от потерь, ты мне больше не верь,
И не слушай моих, излияний проклятых.
Я там жил и там рос, и прострелен насквозь,
В окончании восьмидесятых.
А потом годы вдаль, уносили февраль,
А взамен пачку спичек и дым сигареты.
Недописанный стих, сон один на двоих,
Три вопроса-двенадцать ответов
Разбежались друзья, и вернуть их нельзя.
Да и черт с ним, и с ними, с друзьями.
Телефон еще есть безлимитная лесть,
Это круто меняться словами.
Это мило считать, что умею творить,
И вводить пополнение счета.
Я бы стал космонавтом боюсь выходить,
на орбиту как на работу...
Так далеко забрались, и до сих пор не зарегистрировались!? Вот те на! А ведь многие действия на сайте, в том числе и удовольствие комментировать чужие дневники, могут себе позволить лишь зарегистрированные пользователи! Вот так вот!
