Лет тридцать назад на концертах группы "Машина времени" можно было услышать, как Александр Кутиков, исполняя песню "Старый рок-н-ролл", вместо строки "Куда не кинешь взгляд - и стар и млад танцуют диско" пел "Куда не кинешь взгляд - кругом лабает Рома Жуков". Неблагодарное это дело - уделять чрезмерное внимание случайным людям и незначительным явлениям. Прошло не так уж много времени, Рома Жуков ещё жив и даже не слишком стар, но уже почти никто не помнит, как он выглядел и что именно лабал (хотя лабал действительно повсеместно). Вероятнее всего, такая же судьба ждёт и его однофамильца - героя сегодняшних дней Егора Жукова. Против этого юноши выдвинули какие-то смехотворные обвинения и приговорили его к условному заключению, на основании чего он стал считаться видным политиком и даже заявил в одном интервью, что намерен стать президентом России. Увы, конституция Российской Федерации не позволяет Егору Жукову баллотироваться на президентский пост по возрасту, а к тому времени, когда она позволит ему это сделать, он, скорее всего, уже будет забыт публикой так же основательно, как сегодня забыт его однофамилец Рома. Но если о самих людях, которыe будут через год или два всеми забыты, говорить совершенно бессмысленно, то использовать краткосрочную шумиху вокруг их имён как отправную точку для разговора о вещах куда более серьёзных вполне возможно. Начинать разговор о чём-то важном с Егора Жукова или Греты Тунберг, пожалуй, было бы перебором. Но почему бы не начать его с Гасана Гусейнова?
Вероятно, все слышали о скандале, вызванном репликой этого преподавателя Высшей школы экономики о русском языке. Как учёный, профессор Гусейнов не получил широкой известности. На протяжении последних тридцати лет он написал пять или шесть книг и около ста статей, ни одна из которых, мягко говоря, не стала событием. Задним числом люди вроде Дмитрия Быкова стали объявлять себя давними поклонниками и ценителями тонкого гусейновского таланта, но никто из них прежде его не упоминал, да и сейчас не вспомнил ни одной его мысли. Даже в профессиональных кругах максимум, что можно услышать о трудах профессора Гусейнова - что его книжица об Аристофане могла бы быть и получше. Говорится это как-то неопределённо, по сведениям из третьих рук. Если называть вещи своими именами, Гусейнова просто никто никогда не читал, да и вообще не замечал его существования. В конце концов человек решил обратить на себя внимание, и, надо признать, ему это удалось. Его реплика о клоачном языке прессы была подчёркнуто двусмысленной, и сама по себе тоже не привлекла бы внимания, ибо о языке российcких СМИ действительно трудно сказать что-то хорошее. Однако она сопровождалась жалобами на отсутствие в Москве украино-татаро-киргизо-узбеко-- китайско-немецкой прессы и на нежелание русскиx на Украине учить украинский. То есть Гусейнoв противопоставил клоачному языку российской прессы не высокий язык русской классики, как утверждали его защитники, а украинский и киргизский. И заодно назвал Россию одичавшей страной. Человек вполне осознанно провоцировал скандал.
Любопытные люди, после скандала с Гусейновым заинтересовавшиеся его прошлым, обнаружили некое интервью, в котором Гасан Чингизович жалуется, что с таким именем и фамилией ему трудно делать научную карьеру. По его словам, к профессорам с еврейскими фамилиями в России все привыкли, а вот занимающийся античностью Гусейнов у всех вызывает иронию как нацмен, влезший не в своё дело. Это всерьёз говорит московский профессор, родившийся в Баку. Пару слов о его родине. Баку - город, ещё недавно бывший пусть и не русским, но русскоязычным. В 1913 году его население достигало 214 тысяч человек, из которых 35% приходилось на русских (включая украинцев и белорусов), 19% - на армян, 12% - на персов, 10% - на евреев, и лишь 21% - на людей, которых впоследствии стали называть азербайджанцами. В то время они фигурировали в статистике, как закавказские татары. При этом если среди бакинских русских и армян доля грамотных составляла 63-64%, то среди будущих азербайджанцев - лишь 22%. С 1913 до 1989 года население Баку выросло с 214 тысяч до 1 миллиона 800 тысяч человек. Как и многие другие советские города, Баку разрастался в первую очередь за счёт наплыва местного сельского населения.
Бакинцы в большинстве своём и в этих условиях предпочитали отдавать детей в русские школы. Так поступали даже люди, переселившиеся в столицу из горных райoнов республики и сами не знавшие по-русски ни слова. Считалось само собой разумеющимся, что русские образовательные программы, русские учебники и русский преподавательский состав лучше азербайджанских. Помимо 300 тысяч русских, в Баку ещё в 1988 году жило до 200 тысяч армян. Столица Азербайджана оставалась космополитичным русскоязычным городом. Потом произошло то, что произошло. Я знал нескольких бакинских беженцев. Мне запомнилась одна пара. Пожилые, красивые люди. Муж армянин, жена русская. Они рассказывали, что их спас от резни сын - полковник Советской Армии. Когда войска стояли перед городом и не вмешивались в происходящее, он на свой страх и риск приехал на БТРе и вывез родителей в безопасное место. Не всем так повезло. Армянская община Баку перестала существовать очень быстро. Русская продержалась чуть дольше и частично сохраняется до сего дня. По данным переписи 1999 года, за 10 лет количество армян в Баку снизилось с 200 тысяч до 384 человек, количество русских - с 295 до 115 тысяч (сейчас их ещё меньше, но точных данных нет).
Я не буду задаваться риторическими вопросами в духе "какие шансы на научную или любую другую карьеру в сегодняшнем Баку у человека по фамилии Иванов, Рабинович или, не приведи господи, Манукян?" Считается само собой разумеющимся, что Москва живёт по иным принципам, нежели Баку. Лучше обращу внимание на одну важную деталь, которую редко упоминают. Если отслеживать этнические чистки и тому подобные события в любой стране мира по СМИ, может сложиться впечатление, что доведённые пропагандистами до невменяемого состояния люди вдруг начали убивать соседей, рядом с которыми мирно жили на протяжении многих поколений. Обычно бывает не совсем так или даже совсем не так. В медиа лишь иногда мельком упоминается, что в событиях принимали участие невесть откуда взявшиеся молодые люди (в случае с Баку обычно отмечают, что они были бородаты). Однако непосредственные свидетели и жертвы тех событий рассказывали мне, что их убивали и грабили не соседи. Боевиков в организованном порядке завозили в город на автобусах и грузовиках из сельской местности. Кстати, то же самое я слышал от тбилисцев о революции, устроенной Гумсахурдия, и о последовавшей за ней гражданской войне. Артиллерийские дуэли на проспекте Руставели устраивали отнюдь не коренные жители Тбилиси. И в этом случае основной ударной силой выступали пейзане, привезённые в город откуда-то с гор.
Этническая история Тбилиси вообще похожа на историю Баку. С той лишь разницей, что здесь армян было ещё больше, а отсутствие конфессиональной розни делало этнические конфликты чуть менее острыми. По данным переписи 1897 года, в стопятидесятитысячном городе на армян приходилось 32%, на русских - 28%, на грузин - 26%. Перепись 2014 года выявила среди одного миллиона ста тысяч тбилисцев 90% грузин, менее 5% армян и лишь чуть более 1% русских. А если мы бросим взгляд на Восточную Европу, то увидим, что примерно с середины XIX до начала XXI века судьбу бакинских и тбилисских русских и армян в той или иной мере разделили поляки в Вильнюсе и Львове, итальянцы в Словении, сербы в Косово, греки в Константинополе (по ходу дела окончательно превратившемся в Стамбул), в какой-то степени - турки в Болгарии, но в первую очередь - немцы на огромных просторах от Ревеля до Праги. Прага в XVIII векe была немецким городом. Потом император Иосиф II отменил крепостное право, и в столицу Богемии потянулись чехи из деревень. Тут же началось чешское национальное возрождение. В 1800 году на Пражском кладбище появилось первое надгробие с чешской надписью. В середине XIX века чешские публицисты ещё жаловались, что в ответ на чешскую речь пражане просят говорить по-человечески, то есть по-немецки. К концу столетия пражские чехи достигли численного перевеса над пражскими немцами, и жаловаться пришлось уже немецким чиновникам, получившим предписание учить чешский язык. В 1918 году Чехословакия получила независимость. В 1945-1946 годах пражская немецкая община перестала существовать.
Повсеместно шёл один и тот же процесс (с поправкой на местную специфику): местные пейзане заполняли города, построенные колонистами иной этнической и культурной принадлежности, и в конце концов изгоняли либо истребляли их. Если посмотреть на проблему ещё шире, окажется, что это частный случай вытеснения туземцами колонистов при распаде империй. История цивилизации - это история колонизации. В первую очередь - городской. Вспомним, что само слово цивилизация происходит от латинского civitas - город. Сельская колонизация тоже известна, но обычно она играла куда меньшую роль, нежели основание городов на осваивавшихся цивилизованными народами территориях. Соответственно история варварства - это история борьбы туземцев против колонизаторов и их культуры. Обычно в этой связи говорят о вторжениях варваров, подразумевая нашествия кочевников и других примитивных племён на городские центры. Однако история современной эпохи показывает, что внешние варвары редко представляют серьёзную угрозу для носителей городской культуры. Куда опаснее бывает море туземных пейзан, окружающее подобные островам города колонистов.
Cлавяне и германцы - люди более-менее одного культурного округа, одного образа жизни, одной веры и одной расы. Этнический состав пражан между 1800 и 1950 годами полностью сменился, однако хотя бы сама городская среда с её уникальной архитектурой и памятниками культуры сохранилась. Ho eсли этнические различия между горожанами и селянами усугубляются антропологическими, конфессиональными или расовыми, разрыв между ними достигает размеров пропасти, и тогда приход деревни в город превращается из человеческой трагедии в цивилизационную катастрофу. Уже в наши дни отмена апартеида стала подлинным бедствием для городов Южной Африки. И если в Кейптауне, в котором остаётся до трети белого населения, всё ещё сохранились относительно безопасные и благоустроенные кварталы, то Йoханнесбург - это уже зона сплошной катастрофы. Видимо, рано или поздно ЮАР превратится в подобие Гаити, где под руководством Жан-Жака Дессалина белые были вырезаны ещё в 1804 году, и с тех пор там невозможно жить. Сегодня у нас на глазах происходит крах цивилизации в Венесуэле, которую покинули около четырёх миллионов человек, включая полтора или два миллиона европейцев, и города которой занимают индейцы - опора левого режима Чавеса-Мадуро. Чуть раньше то же самое произошло во многих других странах. Под названием деколонизация скрывается настоящий ад.
В общем, я не ошибусь, если скажу, что судьба Баку была вполне стандартной судьбой города, из которого в ходе деколонизации туземные пейзане изгнали колонистов (в данном случае - русских и армян). Получилось похуже, чем в Праге, но лучше, чем в Йoханнесбурге. И если бы профессор Гусейнов опубликовал свои тезисы о клоачности русского языка и одичании России в Баку, никто не обратил бы на это ни малейшего внимания. Однако он сделал это в Москве, сумев удивить даже видавших виды русских. Деколонизация деколонизацией, но Россия - это бывшая метрополия, а не бывшая колония. Метрополии живут по иным законам. Там, где этнический состав городов и деревень был идентичен, в последние двести лет произошло не изгнание горожан пейзанами, но их слияние в единые нации. Современная Россия представляет собой парадокс. Большевики были типичными мадурo-манделами, а то и дессалинами. Если бы они захватили Кавказ или Средню Азию и выгнали оттуда русских, это было бы печально, но, увы, тривиально. Экзотичность отечественной истории заключается в том, что они овладели не только русскими колониями, но и русской метрополией. Им удалось истребить или изгнать от половины до двух третей населения русских столиц. Но у них не хватало человеческого материала для заселения опустевших городов представителями мятежных народов. Им пришлось запускать в русские города русских же крестьян, из которых они попытались сформировать новую историческую общность - советский народ.
Советская конституция 1977 года провозглашала, что сия цель достигнута, но это было выдавание желаемого за действительное. Русская культура оказалась сильнее советской индоктринации. Прожив два-три поколения в городах, потомки русских крестьян превратились в нормальных русских горожан, а не в конституционных новиопов. В реале новиопы оказались довольно немногочисленной группой населения. Это означает две вещи. Во-первых, построение русского национального государства практически неизбежно. Во-вторых, столь же неизбежно исчезновение новиопов как тупиковой ветви развития. Кстати, Гасану Гусейнову наверняка знаком и сам введённый Галковским термин "новиопы", и все вызываемые им у русских коннотации. Я видел ЖЖ Гусейнова. Там были ссылки на Галковского!Ссылки Запрещены!6231. html. За пределами ЖЖ я читал у Гусейнова ровно один текст. Он назывался "Русский тупик, или Спор Пелевина с Галковским". Его содержание довольно трудно уловить. Единственная внятная мысль в этой статье сформулирована следующим образом: "Да-да, я знаю, что Дмитрий Галковский - шовинист и грубиян, глумившийся над звёздами советского и российского либерального истеблишмента от С. С. Аверинцева до Булата Окуджавы. Но беда в том, что нерв нашего времени поймали не Аверинцев и Окуджава, а именно Галковский." Надо отдать Гусейнову должное - это неожиданно честная констатация новиопской интеллектуальной беспомощности на фоне русской мысли.
Москва - это по любым меркам аналог не Йoханнесбурга, не Баку и даже не Праги, но Парижа. И чтобы представить в общих чертах, в каком направлении будет развиваться ситуация в России в обозримом будущем, нужно внимательно присмотреться к Франции. При описании социополитических процессов Франция - это своего рода страна-эталон. В школах мы изучаем феодальную эпоху на французском примере, ибо Франция - это страна классического феодализма. То же самое можно сказать о формировании централизованного государства, о просвещённом абсолютизме, о создании нации, о революции и реставрации, о шовинизме и антисемитизме, о колониализме и империализме, а также о многих других явлениях - во Франции все они принимали законченную, классическую форму. А уж Модерн буквально создан по французским лекалам. Нормы жизни, возобладавшие в Западном мире в последние двести с лишним лет, от национальных государств до либеральной демократии - это реализация идей нескольких французских просветителей, собиравшихся в кафе "Прокоп" в Латинском квартале Парижа - Вольтера, Дидро, Руссо, д'Аламбера, Кондорсе... Даже двухвековая гегемония англосаксонских народов, почти безраздельно господствующих в нашем мире со времён битвы у Ватерлоо, не смогла изменить того факта, что в самой своей основе этот мир - французский. Поднявшись на самый верх, англосаксы скорее приспособились к созданному французами, нежели изменили его. В конце концов, человечество пользуется метрической системой, разработанной французами, а англо-американские дюймы и ярды так и остались экзотикой.
Сами французы - это классический пример политической нации, т. е. нации, принадлежность к которой определяется гражданством и культурой, а не кровью. Мне приходилось встречаться с мнением, что разница между французами и советскими новиопами сводится к разнице между этносами, на базе которых они были сформированы. С этим трудно согласиться. Среди знаменитых французов можно без труда найти людей какого угодно происхождения, в том числе - стопроцентный этнический аналог Гасана Гусейнова. Который, однако, играет во французской культуре роль, прямо противоположную роли Гасана Чингизовича в многонациональной культуре Многострадальной Федерации. Робер Оссейн, легенда французского кино, актёр, режиссёр и продюсер, художественный руководитель парижского театра "Мариньи", кавалер Ордена Почётного Легиона. В шестидесятых годах Оссейн прославился исполнением роли Жоффруа де Пейрака, графа Тулузского, в серии фильмов об Анжелике. Из его более поздних работ можно вспомнить комиссара Розена в незабываемом фильме "Профессионал". Настоящее имя Робера Оссейна - Абрахам Оссейнов. Причём Оссейнов - это французское произношение фамили Гусейнов (Abraham Hosseinhoff). Отец Робера Оссейна, французский музыкант Андрэ Оссейн, родился в Самарканде как Аминулла Гусейнов, и был наполовину персом, на четверть таджиком и на четверть азербайджанцем (отец Аминуллы, Ахмед Хуссейн, пришёл на свет в Баку и приехал в Самарканд через Тебриз). Матерью Робера Оссейна была актриса Анна Марковна Минковская из Бессарабской губернии.
И таких людей среди французских звёзд первой величины сколько угодно. Испанец с португальской примесью Луи де Фюнес. Американский еврей Джо Дассен. Русские Роже Вадим и Марина Влади. Дочь араба и немки Изабель Аджани. Сын алжирского еврея Клод Лелюш. Родившийся в Марокко испанец Жан Рено. Потомок турецких евреев Пьер Бару. Армяне Шарль Азнавур и Шарль Жерар. Итальянец Лино Вентура. Пришедший на свет в Швейцарии полуиспанец-полунемец Венсан Перес. Полуеврей-полуармянин Франсис Вебер. Патрисия Каас, бравшая уроки французского, чтобы избавиться от немецкого акцента. Сами Насери, отец которого происходил из берберского племени кабилов. Родившаяся в Египте итальянка Далида. Полуараб-полуеврей Клод Зиди. Жан-Поль Бельмондо, отец которого родился в итальянской семье в Алжире. Взявшая псевдоним в честь Анны Карениной датчанка Анна Карин#225;. Приехавшая из Австрии Роми Шнайдер. Араб по отцу Жак Вильре. Испанка по матери Заз... И я ещё не касаюсь сложных случаев, вроде Анри Труайя. Этот французский писатель, получивший все мыслимые награды и регалии, от Гонкуровской премии до Ордена Почётного легиона, родился в Москве в армяно-грузино-русско-немецкой- семье и идентифицировал себя как русского армянина (его настоящее имя - Леон Асланович Тарасов).
И никого из них невозможно назвать новиопом. Более того, даже такие обычные во многих других странах выражения, как "француз итальянского происхождения" или "француз персидского происхождения" применительно к Бельмондо или к Оссейну просто никому не приходят в голову. Они считаются совершеннейшими французами, французами пар экселанс, воплощением французских архетипов, эталонами французского стиля и символами французского образа жизни. Во Франции известный человек, особенно деятель культуры, может быть любого этнического происхождения, но при этом он должен быть ультрафранцузом, суперфранцузом, французом куда более французским, чем люди с французской кровью. Это нигде не декларируется и никем не подчёркивается, это считается само собой разумеющимся. Как же иначе, ведь это страна французов. Французы могут погибнуть на Гаити, потерять позиции в Индокитае или проиграть в Алжире, но Франция принадлежит им безраздельно. И нынешняя игра в мультикультурализм тут ничего не меняет. Она очень обманчива.
Полагаю, к такому положению вещей придёт и Россия. Собственно, она и шла к нему перед 1917 годом, но, как издевательски заметил Черчилль, русский корабль затонул перед самым входом в гавань. Трудно сказать, кем стал бы в нашем богоспасаемом отечестве Гассан Гусейнов, если бы Россия избежала большевицких безумств и сохранилась в своём естественном виде. Но можно с полной уверенностью предположить, что Робер Оссейн, совершеннейший француз, в нормальной России стал бы совершеннейшим русским. Я знаю, сейчас в это трудно поверить, но это самый правдоподобный вариант. Его отец, Аминулла Гусейнов, уехал из России только в 1922 году и зороастризм принял уже на Западе. А в России он успел принять православие и имя Андрей. Так что если бы не большевики, его сын наверняка был бы не Робером и не Абрахамом, а, допустим, Иваном. Точнее, Иваном Андреевичем. Возможно, Иваном Андреевичем Гусевым - выдающимся русским актёром, режиссёром и продюсером. Кстати, хотя у Робера Оссейна нет ни капли собственно русской крови, а на родину предков он ездит в Баку, по-русски он говорит не хуже, чем на фарси. И его женой одно время была Марина Влади (Екатерина-Марина Владимировна Полякова-Байдарова). Та самая, которая впоследствии вышла замуж за Высоцкого. У Оссейна и Влади двое детей, одного из которых они назвали Игорем, а второго - Петром. Это отблеск сияния той России, которая существовала до семнадцатого года. Она была на редкость привлекательной страной. И, думаю, станет такой снова. (с)
