Осенью зеки массово отправлялись из колоний на фронт. Сейчас же тенденция обратная: вернувшиеся с войны всё чаще оказываются за решёткой. Вот и очередным моим сокамерником стал боец, ещё недавно сидевший в луганских окопах, а теперь обживающий тюремную хату по обвинению в торговле оружием.
Дядя Гриша уже не молод, скоро ему исполнится 57. За спиной две чеченские кампании, где он был снайпером. На теле колоритные наколки: смерть с винтовкой, вместо косы, череп в краповом берете.
В июне подписал контракт и оказался в Изюме. В снайперы уже не взяли из-за зрения, определили старшиной пехоты. С первого же дня попал в ад: обстрелы, прилёты, бесчисленные потери. Рассказывает, как зашли в село и попали под бомбёжку. Напарнику оторвало ногу, Гриша оттащил его в кусты и вызвал эвакуацию. Пока ждали, прямо на их глазах обезумевшие от голода коты выползали из брошенных домов и объедали оторванную голень...
Через месяц Гриша и сам получил ранение. Во время боя руку зацепил осколок мины. До ноября он лежал в госпитале, читая в интернете, как его сослуживцы бегут из оставленного Изюма, побросав технику.
Зимой вернулся в строй под Сватово и чудом не погиб под ракетами "Хаймерсов". А по окончании контракта почти сразу оказался в тюрьме.
Я расспрашиваю Гришу, зачем он вообще поехал на фронт, пытаюсь понять мотивацию. Но её нет. Власть он не любит. В "нацистский режим Зеленского" не верит. Командиров с их "мясными штурмами" презирает.
"Что ты там, чёрт возьми, делал, Гриша?"
"Соскучился по войне, - усмехается. Ну и деньги... За ранение три ляма дали. Где бы я ещё так заработал?"
Описывает, как его часть заняла богатую ферму, разместив там бойцов. Через пару дней появились кадыровцы и вывезли все фуры и трактора. Хозяин фермы побежал к военному прокурору, тот даже оформил жалобу и очень сочувствовал... Ну то есть жил себе украинский фермер, работал, развивал хозяйство. А потом пришёл "русский мир" его спасать. И руками кадыровцев просто ограбил.
"Тебя самого это всё не смущает, Гриша?"
Мы провели в беседах и спорах долгие дни. Я рассказывал про Бучу, Мариуполь, бомбёжки Киева и Одессы. Кричал, объяснял, разжёвывал.
"Илюха, слушай, сказал, наконец, Гриша. Если снова поеду на войну, то водилой. Оружие в руки не возьму. Обещаю".
Ну хоть так, Гриша. Хоть так.(c)
