"Жалость унижает человека!"
Многие частенько вспоминают и цитируют это похабство. И прикрывают им своё равнодушие.
А ведь у классика, пусть и пролетарского, это сказал опустившийся, спившийся тип - Сатин.
И эту гнусь мы возвеличиваем?
А вот на Руси всегда жила поговорка: "Жалеет, значит, любит."
Нынче у нас сильные герои "мочат" всех налево и направо, зашибают "бабки", а потом ловят кайф на заморских или рублёвских дачках.
А в старину богатырь был силен, добродушен и жалостлив. К старушке, к калике перехожему, к сироте...
Унижает?
У меня старенькая больная мать, по соседству старенькая одинокая женщина. Как им без моей помощи - жалости?
Или гордо загибаться в повседневности?
Принёс человек десяток раздербаненных ноутбуков - какой - то барин их ему "скинул" от щедрот своих. И просит человек собрать из этого барахла хотя бы парочку работающих. И заплатить готов за работу и недостающие детали.
А просит не для себя. Для мальчонки - инвалида из их села и парня, изуродованного национал - "патриотами".
Сделал я что надо. Расходы мы с мужиком пополам на себя взяли.
И что? Мы унизили кого то?
Цитата: "Какая же гадость, эта ваша заливная рыба!"
Это и про бестолковые цитаты.
И почитайте внимательно:
"Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты.
На живых порыжели от крови и глины шинели,
на могилах у мертвых расцвели голубые цветы.
Расцвели и опали... Проходит четвертая осень.
Наши матери плачут, и ровесницы молча грустят.
Мы не знали любви, не изведали счастья ремесел,
нам досталась на долю нелегкая участь солдат.
У погодков моих ни стихов, ни любви, ни покоя -
только сила и зависть. А когда мы вернемся с войны,
все долюбим сполна и напишем, ровесник, такое,
что отцами-солдатами будут гордится сыны.
Ну, а кто не вернется? Кому долюбить не придется?
Ну, а кто в сорок первом первою пулей сражен?
Зарыдает ровесница, мать на пороге забьется,-
у погодков моих ни стихов, ни покоя, ни жен.
Кто вернется - долюбит? Нет! Сердца на это не хватит,
и не надо погибшим, чтоб живые любили за них.
Нет мужчины в семье - нет детей, нет хозяина в хате.
Разве горю такому помогут рыданья живых?
Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Кто в атаку ходил, кто делился последним куском,
Тот поймет эту правду,- она к нам в окопы и щели
приходила поспорить ворчливым, охрипшим баском.
Пусть живые запомнят, и пусть поколения знают
эту взятую с боем суровую правду солдат.
И твои костыли, и смертельная рана сквозная,
и могилы над Волгой, где тысячи юных лежат,-
это наша судьба, это с ней мы ругались и пели,
подымались в атаку и рвали над Бугом мосты.
... Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели,
Мы пред нашей Россией и в трудное время чисты.
А когда мы вернемся,- а мы возвратимся с победой,
все, как черти, упрямы, как люди, живучи и злы,-
пусть нами пива наварят и мяса нажарят к обеду,
чтоб на ножках дубовых повсюду ломились столы.
Мы поклонимся в ноги родным исстрадавшимся людям,
матерей расцелуем и подруг, что дождались, любя.
Вот когда мы вернемся и победу штыками добудем -
все долюбим, ровесник, и работу найдем для себя."
"Всё долюбим..."
А, значит, всё дожалеем и сделаем для доброго.
А Сатины пусть сосут бормотуху.
