пишу здесь---так как тематика домика --соответсвует
Правила жизни Ирины Антоновой
(С)(Искусствовед, президент ГМИИ имени Пушкина, 20 марта 1922, Москва - 30 ноября 2020, Москва)
Главная задача человека - не угробить себя.
Я человек, воспитанный на идеях революции. Я не только не отрицаю их, они сущность моей натуры.
Сейчас любой дурак может привезти на выставку все, что захочет, хоть кучку дерьма (такое, кстати, уже бывало), и положить перед картиной великого мастера - вот, мол, какой он смелый. Но мы предпочитаем убрать за ним. Потому что это не есть современное искусство.
Кончилось создание прекрасного - разве вы не замечаете? Возникло антиискусство. Я констатирую это без отрицательных знаков: искусство трансформировалось во что-то другое. И скоро этому продукту придумают название.
Ко мне часто подходят простые люди и просят объяснить им "Черный квадрат". "Неужели вы сами не понимаете? - спрашиваю я. - Это полное отрицание. Малевич говорит нам: ребята, пошли домой, все закончилось". - "Но ведь что-то там брезжит?" Я отвечаю: "Ничего не брезжит! Это черный квадрат, полное ничто. Малевич показал нам, где точка".
Я постоянно рассказываю, как меня однажды приперла к стенке Екатерина Фурцева (в 1960#8722; 74 гг. министр культуры СССР): "Что у вас происходит?" Я подумала, в музее начался пожар, пока я сидела на общем собрании. Я спрашиваю: "Что случилось?" - "У вас открыли выставку Тышлера! Он не член Союза художников!" Мимо проходил Борис Иогансон (в 1958#8722; 62 гг. президент Академии художеств СССР), он сказал: "Катя, Тышлер - хороший художник". Она ответила: "Да? А мне говорили обратное..."
Знаете, с чем я ухожу на тот свет и что меня огорчает? Ужасное несовершенство человека. Он способен на все: закрыть своим телом амбразуру, совершить невероятное открытие, забраться куда угодно. А добра в нем мало.
Люди не нуждаются в подлинниках, их удовлетворяют репродукции. "А зачем мне Лувр? Я все это видел в интернете". Это удручает.
К концу жизни меня волнует только одно: что будет дальше.
Я думаю, скоро человек выйдет на какой-то иной уровень создания искусства. Но пока мне не хватает воображения, чтобы понять, каким это искусство будет.
Я знаю одно: жизнь - это необыкновенный дар.
