оцифровавший советский футбол, обнаружил однажды тенденцию и вывел из нее закономерность. Наблюдательный статистик выследил, что игру Юрия Гаврилова никто не воспринимает равнодушно она либо очень нравится, либо совсем не нравится. Причем Москва в нее была влюблена поголовно, независимо от клубных пристрастий, а в других городах этой любви чаще всего не разделяли. Еще и удивлялись: что вы, москвичи, в нем нашли?
МОСКОВСКИМ ОКОМ
Вывод Есенина получился исключительно футбольным: по достоинству оценить талант и мастерство Гаврилова можно было только с трибуны стадиона, но никак не по телевизору. Несложно сосчитать, что на столичных аренах спартаковский полузащитник проводил за сезон двадцать с лишним, а то и все тридцать матчей. Тогда как перед немосковским зрителем представал раз в год, в лучшем случае два, если "Спартаку" выпадало играть на Кубок в гостях. В основном же страна судила о Гаврилове по телетрансляциям. Которые в те времена еще не взяли моду охватывать камерами две трети поля в кадр попадал лишь ограниченный участок вокруг мяча.
Вот и выходило: либо выездная игра, где не дают разгуляться, да и публика больше смотрит на своих, либо экран, в котором не рассмотреть командного движения и сопутствующей ему гениальной мысли. Москва же за ходом этой мысли, как и за ее воплощением шикарными передачами, следила воочию и с полным правом считала Гаврилова несравненным. Просто его футбол, искусный и многогранный, не умещался в телевизор.
В ОДНОМ РЯДУ С БОБРОВЫМ И СТРЕЛЬЦОВЫМ
В футбольной древности обрастали мифическими, несусветными деталями удары Михаила Бутусова, финты Пеки Дементьева, прорывы Эдуарда Стрельцова и Всеволода Боброва. Вошел в этот фольклор и Гаврилов. Спроси о нем любого старика сейчас же расскажет: стоял в центральном круге, получал мяч и, как рукой, забрасывал нападающему на гол. Смешно? Неправдоподобно? На самом деле, всего лишь масштабное преувеличение, типичный атрибут героизации. Так утрируют только выдающиеся явления. Каким и был в нашем футболе Гаврилов.
Составители монументальной спартаковской летописи ради полноты информации перелопатили все газетные отчеты, собирая сведения о голевых пасах. Приблизительно в каждом третьем голе истину установить не удалось но и по тем крохам, что наскребли по прессе, у Гаврилова за восемь сезонов со "Спартаком" в высшей лиге, с 1978-го по 1985-й, набралось, на секундочку, более 70 передач, а в отдельно взятом 1984-м 19! И это только в чемпионате, и только те, что соизволили зафиксировать в своих заметках репортеры. С Кубком СССР и еврокубками наберется, наверное, под сотню. Одного этого факта уже достаточно, чтобы все понять об игре Гаврилова и даже поверить мифам.
БОМБАРДИР ПРОСНУЛСЯ В 28
Юрий и сам забивал до отвала, и его голы тоже пополнили устное творчество: мяч после его "ударов" с отскоков, добиваний, в упор после многоходовок, часто перекатывался через линию ползком, чуть дыша. Как будто Гаврилов, посылая его в ворота, в глубине души надеялся, что получится передача, и к ней еще сможет успеть кто-то из партнеров. И хотя забивал он и издалека роскошно, неотразимо, в самый уголок, легендарной стала именно гавриловская "ковырялка". Заведшая его, между прочим, в клуб великих бомбардиров имени Григория Федотова.
На снайперском поприще он утвердился совсем уж уникальным образом. 3 мая 1981 года, когда Юрий отпраздновал 28-й день рождения, в его активе числилось 48 голов на высшем уровне, в официальных встречах за "Спартак" и сборную Союза. Обычный, неплохой показатель для зрелого полузащитника. А потом он вдруг начал забивать через матч да каждый матч и наколотил за три сезона более 60-ти! В коллекцию баек вошла еще одна: Гаврилов отдает пас нападающим, не спеша бежит к чужим воротам и добегает как раз к отскоку.
ПЯТЬ ИЗ СЕМИ
Есть в ходу еще одна легенда: как на чемпионате мира-82, единственном в жизни Юрия, в решающем и беспросветно нулевом матче с поляками Валерий Лобановский шипел на Константина Бескова: "Меняйте Гаврилова, он уже не может бежать", а Бесков отплевывался: "Зачем я буду его менять, он одним пасом игру перевернет!" Достоверность этой истории теперь уж вряд ли кто-то подтвердит: по воле рока нет с нами ни Бескова с Лобановским, ни Нодара Ахалкаци, входившего в тот триумвират, как и Андрея Баля, и Виталия Дараселия, которые были в ту минуту на скамейке, и Рамаза Шенгелия, замененного первым. А Сергей Родионов и Вячеслав Чанов слишком деликатны для таких рассказов. Но у многих и без него засело в памяти, что чемпионат на полях Испании Гаврилов провел невзрачно, как и вся сборная СССР.
Ни к чему искать оправдания 36 лет спустя упущенных медалей, маячивших перед нашей командой в случае победы над Польшей, все равно не вернешь. Но ради справедливости все же надо отметить: Юрий Гаврилов приложил ногу к пяти голам сборной на ЧМ из семи. С его передачи Хорен Оганесян забил бельгийцам; от него отлетел мяч на ногу Александру Чивадзе в игре с Шотландией; и все голы в ворота Новой Зеландии были забиты с его прямым участием. Более того, замена Гаврилова в матче с Бразилией привела к единственному поражению: сборная начала перестраиваться в центральной зоне и проворонила сначала Сократеса, а потом и Эдера, которые беспрепятственно расстреливали ворота Дасаева с 20 метров. Оттуда, где до того их надежно блокировал, в том числе, Гаврилов. Может быть, еще и поэтому Бесков вплоть до 80-й минуты упрямо отказывался менять его во встрече с поляками.
