Двадцать лет, - мрачно сказал Матвей. - Не, ну куда это годится - двадцать лет уже правит!
Михаил промолчал. Понятно было, о ком речь.
- Всем народом за ним пошли, - продолжал Матвей. - Все ему поверили! Думали, у него план есть! Да какой план - кругами ходим, великое прошлое забыли!
- И ещё двадцать лет будем ходить, - не выдержал и поддакнул Михаил.
- Ведь были великие стройки, - Матвей посмотрел на свои ладони. - Сколько всего создали! Меня один раз ехидно спросили - что, мол, камень таскаешь? А я в ответ - нет, храм строю!
- Помню, - вздохнул Михаил. - Уел ты его тогда...
- Двадцать лет, - продолжал сокрушаться Матвей. - Наобещали нам манны небесной...
- И как тебе манна? - усмехнулся Михаил.
- Зубы уже все с неё выпали, - горько сказал Матвей. - И никаких великих строек. Никакого времяпровождения культурного после работы! Никакого отдыха старикам! Молодежь растет - хрен знает, чего себе думает... Воинственность нагнетает! И ещё со всеми соседями нас поссорил, ты уж поверь, две тыщи лет пройдёт - на нас будут косо смотреть, во всех грехах обвинять! А сам-то! Помнишь, недавно исчезал, вернулся - всё лицо своё прятал... Знаешь отчего? Загорелый! Отдыхал, втайне от народа. А нам говорят, что работал!
- Это ты, похоже, Лехаима наслушался, - ввернул Михаил, - а все знают, что он золотому тельцу поклоняется.
- Я просто хочу знать, что живу в великой стране, - хмуро сказал Матвей. - Хочу великих строек, да! Отдыхать в Египте хочу! А не этого бесконечного блуждания по кругу!
Он вздохнул, оправил хитон и встал, отряхнул с сандалий песок пустыни.
- Ну пошли, послушаем, что там снова будет САМИЗНАЕТЕКТО задвигать...
Друзья двинулись к шатрам. Шёл двадцать первый век от рождества Христова
