"Ухань, Китай
Павел Дольский, его жена и новорожденная дочь. 60 дней на карантине
С будущей женой у нас случилась чистая любовь, замешанная на искусстве. На протяжении последних 15 лет я часто бывал в Китае: здесь я как художник преподаю в институтах, работаю. В 2004 году давал мастер-класс по рисунку гипсовой головы в Китае не было ни одного видео с правильной техникой. Диск разошелся миллионными тиражами. Жене тогда было, по-моему, 16 лет, она купила этот диск. Посмотрела видео и... решила стать художником. Но мое имя написали на диске неправильно, и она смогла выяснить, кто я такой, только спустя 10 лет, когда открыла в Ухане свою студию для детей и там случайно оказались русские. Жена показала им диск, спросила: "Как звучит его имя?" Они ответили: "Так это же Паша, художник из Санкт-Петербурга".
Анечка наш первый ребенок. Моя жена очень худая при росте 170 она всегда весила 40 килограммов. Мы однозначно решили, что лучше родить там, где живем, в Ухане. В России врачи могли бы сказать, что нужны особые условия. Мы заранее составили список необходимого для младенца на 7 листах, рассчитывали купить все сразу после рождения ребенка и тут вирус.
Ребенку дают сосать "фитилек" из ткани, пропитанной молоком
Помню, мама жены сказала: "На нашем рынке кто-то заболел". И я сразу понял, что это катастрофа. 24 января, в Китайский Новый год, объявил жене: "Все. Мы сидим дома, грядет что-то страшное". Мы живем на улице, где расположены два главных госпиталя Уханя. Вокруг тысячи больных коронавирусом.
Я все просчитал. Собрал чемодан жены с комплектом вещей на несколько дней и свой рюкзак. Предусмотрел и то, что нас с женой могут разлучить. Внезапно в доме отключили лифты (это стали делать по ночам, чтобы люди не пытались выйти на улицу). Мы живем в высотном здании на одном из верхних этажей. Разумеется, я стал изучать, как принять роды самостоятельно, и был готов ко всему.
Воды постепенно стали отходить, но схватки еще не начались, и я решил везти жену в больницу. Там ошарашили новостью: как только ребенок родится, мы должны его увезти. Малыш не может остаться с мамой. Позже выяснилось, что в соседней палате находилась зараженная коронавирусом семья.
Утром родилась Анечка. Я завернул дочку в конверт и пошел домой по пустому Уханю. Когда врач отдавал мне ребенка, даже не спросил, чем я его буду кормить. Безопасность важнее. В декабре, возвращаясь из России, я подумал привезти стартовую смесь для новорожденных опасался, что в первые дни у жены не будет молока. Привез три килограмма. С детства помню, что можно кормить без соски ребенку дают сосать "фитилек" из ткани, пропитанный молоком. Я был к этому готов, но, к счастью, все же сумел купить бутылочки.
Карантин продолжается, и у нас по-прежнему нет практически никаких вещей для ребенка. В качестве кроватки я использовал ящик из-под фруктов. За 2, 5 недели Анечка выросла, и сейчас я переложил ее в свой чемодан. Раскрытый чемодан превратился в своеобразную станцию рабочая зона и кроватка.
Первые дни мы провели с дочкой вдвоем. Выжили. Я не купал ребенка ждал, когда отпадет пупок и заживет ранка. С большим волнением ожидал возвращения жены, с ее появлением моя ответственность удвоилась: нужно было ухаживать и за женой, и за ребенком. К тому же я обучал жену (и обучаю до сих пор) разным мелочам как брать, как пеленать. В моей жизни главное руки. В музыке и в искусстве руками выполняется мельчайшая, нежнейшая работа. Поэтому я лучше понимаю, как правильно делать, и обязан обучать жену, не в пример другим мужчинам. По сути, чем мать первенца отличается в этом смысле от его отца? Ничем. Многие молодые матери боятся детей намного больше, чем отцы, даже не решаются к ним прикоснуться."(с)
