Пожалел я хомяка, вымел его тайные запасы, и решил, что кроме Кисы, никаких других живых существ в доме нет. Но как бы не так!!!
я ошибся.
Дней через пять сидел я вечером в кухне с ноутбуком. Работал и ждал, когда чайник вскипит. И Киса дремала рядом, на табурете.
И вдруг слышу тихий-тихий шорох - словно мышь на цыпочках идет. Шелестит этот шорох от газовой плиты к мусорному ведру.
Я тут же вспомнил про хомяка и осторожно заглянул за край стола. И вижу: идет хомяк вдоль стены, делово и бдительно, как шпион, очень целеустремленно.
Дошел до трубы, вскарабкался на нее, по трубе добрался до мусорного ведра - и начал внимательно его изучать. Я картошку чистил и жарил, кожуру выкинул, а ведро неплотно закрыл: хомяк поднатужился, крышку еще дальше сдвинул - и вытащил ленточку кожуры.
Вот тут, думаю, ты и попался, голубчик.
Только хотел накрыть его, стал вставать - а хомяк кувырнулся на пол и поскакал за плиту. Бежит, голову задирает, а картофельная кожура за ним тащится, как убитая зебра за львом.
Я чуть-чуть не успел. Хомяк кожуру за плиту утащил, где его нипочем не достать - и стал там пировать: слышно, как хрустит.
Ладно, думаю. Все теперь про тебя знаю. Не будет тебе больше кожуры. Поглядим, что будешь делать, когда проголодаешься.
И все, никакого ему мусора. Что ни понадобится выкинуть - сразу выношу. А хомяк живет за плитой и явно чем-то сыт. Иногда слышу, как он там что-то уплетает и похрустывает.
Наверное, думаю, он крупу и макароны и за плиту отнес.
Но я снова ошибся.
Он имел отношение к террористам, этот хомяк. Я его про себя называл Лохматым - самая бандитская кличка, вроде Кривого или Бешеного. И он никого не боялся, этот Лохматый - ни Кисы, ни меня. Он нас обоих использовал.
Когда хомяк понял, что я ему прикрыл доступ к шелухе, обрезкам моркови, яблочным семечкам - он решил заняться Кисой вплотную.
Не знаю, как он с ней договорился. Может, ее просто поразило его нахальство. Но Киса его не трогала - ни разу не попыталась поймать.
Он мимо нее проходил, небрежно обернувшись, словно бросал через плечо: "Здорово, крошка!" - а она его только взглядом провожала, пораженно. А проходил он к ее мисочке.
И Киса, городская интеллигентная кошка, шокированная до глубины души, смотрела, как этот бандит пихает за щеки ее сухарики для кошек с чувствительным желудком.
... А Лохматый набивал себе полный рот, забивал защечные мешки так, что они кончались где-то около хвоста - и нес к себе на хазу, за плиту.
Через некоторое время хомяк совсем потерял совесть и перестал стесняться. И я накрыл его ладонью, когда он совершал очередное ограбление кошки.
(= продолжение следует)
