Санкт-Петербург: людоеды, подвижники, ОМОН и бандиты. Взгляд на тёмную сторону...
Количество просмотров: 2306
Обновлен: 3 минут назад2. 3Kпн, 17092018 - 14:36 | Улучшенный аккаунтментРоссия (1 год 6 месяцев)
Аватар пользователя мент
Санкт-Петербург роскошный, туманный, зыбкий. Люблю ли я этот город? Не знаю. Любить его трудно. Но то, что я, как и миллионы людей, болен им это непреложный факт...
Поток и разорение
- Нет, при блокаде город лучше выглядел. И порядок был, - сообщает мне старый сотрудник ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области, переживший блокаду.
Середина девяностых. Я, корреспондент милицейского журнала, в командировке в городе трёх революций. Готовлю репортажи, обзоры по истории и нынешней деятельности питерской милиции.
В мою память врезались яркие картинки. Вот мы с вооружёнными автоматами омоновцами перекрываем холодные осенние улицы. На город сваливается болезненная мокрая вечерняя тьма. По разбитым дорогам колдыбают старенькие советские машины и, как пришельцы из иного мира, рассекают на огромной скорости новенькие "Ауди" и "Мерседесы". Тормозим для проверки боевые машины братвы мол, оружие, наркотики, заложников предъявите! Другие, самые наглые и быстрые тачки, не замечаем.
- А чего так? спрашиваю я.
- Это из мэрии, - цедит зло омоновец. Запрещено. У них привилегии за то, до чего они город довели.
Собчаковское время. Не берусь судить о человеческих и политических качествах этого деятеля, но что он довёл города до полнейшей разрухи это факт. Обшарпанные дома, убитые дороги, бесконечные ряды ларьков, бомжи, кавказцы, мирное население, пришибленное неурядицами и сорвавшимся со всех катушек криминалом. Санкт-Ленинград девяностых...
Только что побывал я в гостях у парня, который работал у нас следователем в прокуратуре четвёртой армии в Баку. Он весь теперь важный, пристроился в крупный Питерский банк, денег у него вагон. Но какой-то слегка затравленно-запуганный происходящим вокруг. Одержим сверхценной идеей:
- В городе кирдык наблюдается. Какая там братва и бандиты - это всё шушера. Евреи, евреи власть перехватили. Все деньги у них.
- Так ты на них и работаешь.
- Ага, вот и я у них...
Что-то сдвинуто в сознании людей. Советские люди неожиданно провалились в иную реальность страшную и безысходную, где Питер это криминальная столица. Время стрелок, разборок, ожесточённой бойни. И питерская милиция пытается этот беспредел сдержать - и держит из последних сил. И чётко у сотрудников органов разделились в сознании мы и они. Представители слабеющей власти и набирающего силу криминалитета...
Омоновцы между проверками машин ругают криминал, особенно матерно поливают кавказцев. Сержант рассказывает на эмоциях совсем ещё недавнюю историю, которая не перегорела в душе:
"Кавказцы. Ты посмотри, рынки их, наркота, куча денег. Оккупанты, да! Прикинь уже заявляют о своём праве на мой город.
Ведут себя нагло, милицию ни в грош не ставят. К нам ещё с опаской относились. Мы всегда их жёстко принимали. А тут решили показать, кто в Питере хозяин.
К нашему расположению через пустырь надо идти. Так они отловили наших ребят, которые на работу шли. Накинулись всей гурьбой. Избили. А потом стрелку через них нам забили мол, приходите в укромное место, разбираться будем.
Мы как узнали, так собрались и командованию ультиматум или мы идём на этот разбор, или забастовка и всеобщее увольнение. То есть город вообще мог без ОМОНа остаться единодушие было полное. Начальство подумало, посудило-порядило. Послать на бой отряд это, знаешь ли, поступок. Порешили компромиссно. Идти на разбор, но не как на выяснение отношений с бандитами, а как на спецоперацию. Договорились с РУБОПом. Те какую-то бумагу написали мол, есть оперативная информация, что в таком-то месте ожидается концентрация кавказского криминала. И сами к такой забаве решили присоединиться.
Выдвинулись мы на место. До конца так и не верили, что кавказцы настолько обнаглеют, что придут. А они стали стягиваться целыми толпами. Мы начали по ним работать. Притом жёстко так, со всем пролетарским негодованием.
"Скорые помощи" кавалькадой туда-сюда носились по больницам их развозили. Бойню мы им от души устроили. Если раньше они по отдельным эпизодам знали, что такое ОМОН, то мы им показали нас во всей нашей необузданной силе. И продемонстрировали, что Питер это всё же не их город, а наш.
Затихли они потом надолго. Мы на мероприятиях их вообще щадить перестали. А они к нам потом парламентёров присылали. Извинялись мол, их не так поняли. Намекали, что те, кто это затеял, давно уже в Неве утонули. Типа, давайте дружить. Чтобы мы с этими тварями дружили? Давили и давить будем"...
Это не единственный эпизод подобных баталий. Борьба с криминалом в девяностые годы все больше напоминала настоящую войну.
Оперативники РУБОП работали по бандитским притонам и кабакам. В результате в городе на обгоне их расстреляли из бандитской тачки. Два сотрудника погибли. Это была не только трагедия, но и плевок в душу всей службе, вызов: мол, в городе главный это бандит.
Заместителя начальника РУБОПа это взбесило. Он объявил, что аткое оставлять без последствий нельзя. Поднял по тревоге весь личный состав, СОБР. И по малинам, злачным местам, кабакам бандитским. Всех бандитов собрали, кого могли - больше сотни человек. Морозная зима, так их, отделанных по первое число, выставили во дворе СИЗО "Кресты". Говорят, даже из шланга для бодрости полили. И намекнули, что в следующий раз многих и живыми брать не будут.
Кончилось, правда, не слишком радужно. Убийц, вроде, так и не удалось найти. Замначальника РУБОП за превышение турнули с работы. Но братва что-то поняла. Это как в животном мире главное выстроить иерархию. Вот бандиты и осознали, что в основная их масса в иерархии они все-таки ниже РУБОПа...
Сквозные дворы
Плотный, крепко сбитый молодой парень. Эдакий архетип питерского грабителя и гопника, воплощение сумрачного питерского разбойного духа. Наверное, его предки отняли шинель у Акакия Акакиевича.
Мы с ним очень мило общаемся. Он вежлив, контактен и достаточно подробно объясняет, как лучше вырубить жертву:
- Лучше, конечно, когда человек чуть подвыпивший. Точно не успеет среагировать. Бить надо локтём. В челюсть. По плечу похлопаешь, он поворачивается, тут ему удар и наносится. При этом рука должна быть расслаблена, как на шарнире идти. Если хорошо сработал сто процентов вырубаешь. Так и подготавливаешь тело к очистке карманов. А потом сквозишь через дворы и переулки...
Сквозные, туманные переулки и дворы-колодцы Северной Пальмиры. Воспетые классиками. Будто созданные для того, чтобы в них заводились такие вот то ли потусторонние, то ли чисто земные сущности.
Я вежливо и с пониманием улыбаюсь разбойнику, поддерживаю разговор. А сам думаю, что некоторым людям жить вовсе и необязательно, даже противопоказано для окружающих. Не стоит ими испытывать на прочность и так слишком тонкую ткань социума. Она может и порваться в клочья.
"Закрывайте этажи, нынче будут грабежи".
Питер - город революций, кронштадтского мятежа, либерального мракобесия и демократического упадка. Грабёж это способ его болезненного самовыражения.
Для сотрудников уголовного розыска разбойник уже почти что родной. Они с ним проводят времени больше, чем с собственной семьёй. А как же иначе? Девяносто эпизодов, на которые он колется, подлежат проверке на месте. Это значит, ежедневно его заталкивают в служебный "жигуль" и везут на места его разбойничьей славы. Там он показывает, где настиг очередную жертву.
О похождениях раскрадывает охотно и в самых мельчайших подробностях. Память у него отличная, язык подвешен.
Единственно, когда ему изменяет выдержка это когда он рассказывает о дельце, поставившем точку, а может и запятую, в его криминальной деятельности:
- Работал один, все было нормально. А потом понабежала шпана всякая. Я у них как бы сэнсеем стал. Обучал ремеслу. Только где я один работал, они порой и втроём не справлялись. Да ещё две девки эти... Я женщину, такую хорошо одетую, в тёмном дворике отключил. А тут две этих мартышки, которые со мной на дело увязались, глумиться над потерпевшей начали... Ну и... Ну и между ног ей какую-то деревяшку вбили... Кровопотеря... В общем, труп...
По его лицу проходит судорога, он проводит дрожащей рукой по щеке, глядя куда мимо нас... Может быть не всё потеряно, и где-то из бездонных глубин его души слабо просемафорило раскаянье, пробудившееся рядом с дремлющей совестью?
Интересно, где он сейчас, через двадцать лет? Все бьёт локтём припозднившихся пьяненьких граждан? Сделал карьеру в воровском мире? Спился и подох? А, может быть, уважаемый бизнесмен или банкир или даже депутат парень то неглупый? Всё может быть. Жизнь иногда выделывает невероятные пируэты...
Разбойный отдел
В кабинет разбойного отдела областного ГУВД заходит заместитель начальника следственного управления. И натыкается прямо у входа на тело. Тело привязано наручниками к турнику и висит, еле дотягиваясь носками ботинок до пола. Телу плохо. Но тело никак не хочет раскиваться и писать явку с повинной.
- Это что такое? нахмуривается замнач следуправления. Снять!
И уходит. Но тело снимать не спешат. Потому что принадлежит оно бандиту и отморозку. Притом такому, который упорно быкует и отрицает очевидное.
Но у разбойного отдела большой опыт борьбы с телами, условно относящимися к разумным гоминидам...
Время такое кипяще-бурлящее. Разбойный отдел в самом центре этого кипения. Им приходится иметь дело с самой активной частью бандитского населения города. С теми, кто чистят с автоматами наперевес обменные пункты, убивают инкассаторов, вооружены и готовы стрелять.
- Вот мой напарник, - гордо заявляет сорокалетний опер-важняк подполковник. Мы друг друга знаем, как себя. И друг другу спину прикроем. А больше нам никто и не нужен.
Война идёт. И вываливаются откуда-то из тёмных пространств Зазеркалья такие типажи.
- Ну, мы Мадуева брали. Мы.
Сергей Мадуев по кличке "Червонец" это легенда преступного мира. Чеченец из Казахстана, он всё пытался выглядеть новым Робин Гудом, но это у него плохо получалось. Вроде бы принадлежал к воровскому миру, но и на воров плевать хотел.
- У него дома зеркала были. Он перед ними тренировался выхватывать пистолеты. Доводил навыки до автоматизма.
Бурная его биография описана во многих криминальных хрониках. Налёты и разборки устраивал всем, вне зависимости от авторитета и положения.
- У меня крыша! Вора авторитетные! долдонят ему.
- Ну, приводи свою крышу.
Ну и клал эту крышу наглухо. Много чего наворотил. Грабил без разбора и торгашей, и воров в законе. За ним тянулся длинный шлейф убийств. Сам не пил и не переносил пьяных. Не терпел хамство, за которое не считал зазорным человека убить. Пристрелил охранника одного из питерских клубов, который попытался его унизить. В общем, погулял от души, на всю катушку, как настоящие разбойники на Руси.
Но прославился не этим. Умудрился в СИЗО соблазнить следовательшу областного ГУВД. Да так, что она передала ему на допросе револьвер. Он сделал попытку побега и подстрелил майора из охраны "Крестов".
Художественный фильм об этом сняли "Тюремный романс" - романтически-сопливый, в лучшем помойном стиле девяностых годов. Играл Мадуева сам Абдуллов такой смазливый душечка получился.
Потом Мадуева телевизионщики в интервью ещё спрашивали, смотрел ли он это эпохальные произведение. Тот говорит:
- Смотрел. Дурачок какой-то показан. Если бы я себя так вёл, она мне не то, что пистолет. Она бы мне стакан воды не дала.
Была куча версий, что толкнуло следачиху на такой шаг. От романтических до прагматических.
- А чего это всё-таки было? спрашиваю я подполковника.
- Да у этой стервы просто крышу снесло, как у влюблённой институтки. Когда стрельба в "Крестах" была, мы всё не могли понять, как у него пистолет оказался. И вдруг эта зараза подкатывает к нам. Вся в слезах. Говорит: "Вы не представляете, как его после задержания избили!" Там в СИЗО, можно сказать, наш боевой товарищ пострадал, коллега. А она по уголовнику убивается. Меня тогда сразу кольнуло что-то здесь нечисто. И правда. Провели чекисты спецмероприятия, и их контакты задокументировали. Удивительно это...
Ещё два раза он пытался бежать с помощью сделанного из хлеба пистолета и ствола, переданного ему охранником. Но в итоге буйная натура Мадуева привела его к могильному холму. Помер в "Чёрном дельфине" - колонии для пожизненных заключённых...
Людоеды и герои
Невский проспект. Ко мне подкатывает пигалица лет шестнадцати с просьбой купить ей мороженое. Купил, отбрехался от дальнейшего общения и пошёл дальше.
Иду дальше. Подходит озабоченная тётка лет сорока, похожая на научную сотрудницу какого-нибудь института "Стройматприбор". Смотрит вопросительно и спрашивает:
- Разрешите задать вопрос?
- Задавайте.
- Ну, есть ли смысл в этой жизни с точки зрения Космоса?
- Есть.
- Какой?
- Так вы Космос и спросите.
Странные люди. Странные движения. Странный эмоциональный фон вокруг.
В Питере царит туманно-морозный, влажный, болотный дух. Этот город как наркотик. Фантастически красивые проспекты и набережные, шпили и дворцы будто овеяны зыбкостью бытия и ощущением временности нашего погружения в реалии плотного мира. Когда отвлекаешься от повседневности, то понимаешь, что город населён образами. Великие писатели наполняли его своими фантомами, и нам кажется, что вот-вот пройдёт по Невскому проспекту гоголевский Нос. И зажгутся инфернальные жёлтые блоковские окна в доме напротив. Ночь, улица, фонарь, аптека...
А ещё витают над Питером призраки истории. Той самой истории той самой большой страны, которая сотни лет ковалась на этих улицах и в этих дворцах. Отголоски нераскрытых дворцовых тайн, незажившие раны от сокрушительных ударов революций и реформ. Призраки императоров и революционеров, убийц и праведников, негодяев и альтруистов. Тени забытых гангстеров девяностых. Они все живут здесь в своей, немного иной, плоскости восприятия. И иногда до них можно достучаться...
Музей ГУВД. Предметы, документы свидетельства прошедших суровых времён. Дореволюционный Петербург-Петроград. Бурлящий Ленинград семнадцатого года. И скованный самой страшной в истории человечества блокадой город на Неве.
Блокада. Она не только водораздел на тех, кому повезёт выжить, и кто умрёт от немецких снарядов и голода. Это и линия, которая разделила жителей на людей и нечисть.
Пожелтевшие от времени страницы донесений, материалы уголовных дел.
Кронштадт там стали пропадать маленькие дети. Милиция сбилась с ног, чтобы понять, куда они деваются. И вот при отработке жилого сектора нашлись свидетели, которые говорили, что дети уходили куда-то с маленькой девочкой, с которой до этого играли.
Преступление раскрыто. Арестовали целую семейку, вполне упитанно выглядящую на фоне еле волочащих ноги ленинградцев. Оказывается, маленькая дочка заманивала детей, с которыми играла во дворе, в квартиру. И там собравшиеся вурдалаки убивали их, разделывали и жрали. Куда там графу Дракуле? Последователи превзошли его по всем статьям.
Вот материалы ещё одного дела. Разгар блокады. На улицах лежат остекленевшие тела погибших от истощения и мороза людей. Крошка хлеба может спасти человека и не дать ему погибнуть.
Протокол обыска. Изъято несколько десятков килограмм сливочного масла, десятки буханок хлеба, тушёнка и ещё какие-то немыслимые сокровища для умирающего в тисках голода города.
Это милиция задержала директора детдома и его сотрудников. К ним собирали детей, потерявших родителей в блокаду. Городские власти старались, чтобы дети выжили, и отрывали продовольствие от других, даже от тех, кто стоял за станками. Самое важное чтобы выжили дети. Но для руководства детдома это было вовсе не важно. Для них было важно другое золото.
Драгоценностей, антиквариата у них изъяли на приличный музей. Это все за сворованные у детей продукты. Дай колечко и получи кусок хлеба или сдохни... Именно голод расставляет всё на свои места и показывает, что кусок хлеба вещь куда более ценное, чем золотое колье...
Дух человека может быть непостижимо велик и поразительно низок. Первое достигается самопожертвованием ради других людей, близких и далёких, ради Родины. Второе эгоизмом и желанием сыто устроиться когда вокруг голодают, продлить свою жалкую жизнь.
Нет ничего более омерзительного, чем алчный законченный эгоизм, когда люди живут за счёт гибели других. И нет ничего более возвышенного, чем самопожертвование.
Та же блокада. Пекарь на линии производства хлеба помирает от голода прямо на рабочем месте. При выборе отобрать кусок жизни у другого человека или погибнуть самому он выбрал второе. Мог бы как-то извернуться, урвать кусочек, но знал так нельзя. Вот оно истинное величие духа. Настоящая святость...
На рубеже восьмидесятых-девяностых произошла не просто смена экономических формаций. Грянула грандиозная социальная, нравственная, психологическая катастрофа. На вершине общества по-хозяйски обосновались духовные наследники именно людоедов и тех, кто менял отобранный у голодных, истощённых до прозрачности детишек хлеб и масло на золото. Тех, кто воспринимает общество как пищевую цепочку, на вершину которой надо забираться, не считаясь ни с чем. Те, для кого богатство выше совести, хитрость выше разума, успех меряется только в деньгах и власти.
Интересно, выходим мы из этого пике? Этого так до сих пор понять и не могу...
Трэш и угар
- Пока порядок в службе уголовного розыска не наведёте, в Москву не возвращайтесь, - заявил нам начальник Главного управления уголовного розыска генерал Трубиников.
Человек импульсивный и упрямый, слов на ветер он не бросал. Так что, приехав в Питер и ознакомившись с состоянием дел, мы поняли, что жить нам в Питере до пенсии и пора подумать о приобретении здесь квартиры.
Потому что порядок там навести нашими невеликими силами невозможно было в принципе!
Это было начало двухтысячных - какая-то яма, в которую тогда провалились оперативные службы МВД. Кадры разбегались, следствие работало из рук вон плохо, уголовные дела не расследовались. Престиж службы УР упал ниже нуля. Кстати, в последние три-четыре года наблюдается аналогичный процесс.
Мне и моему напарнику и другу Игорю выделили в полное распоряжение круглосуточную машину с мигалкой. И мы погрузились в тягостное и томное исследование питерских реалий 2000 года.
Вот перед нами типичное отделение милиции. Мы, поверяльщики из Москвы, такие все важные и вальяжные, требуем положить на стол в УР одного из отделов милиции литерные, оперативные и оперативно-поисковые дела - проверить организацию работы, наметить мероприятия и надавать всем пинков, а потом прополоскать в итоговой справке.
Положение в одном из центральных районов Питера с криминогенной обстановкой и раскрытиями преступлений удручающее. Сперва нам так хотелось всех там порвать, построить и разогнать. А позже уже ничего не хотелось, кроме как плакать.
Начальник розыска он года три назад закончил высшую школу милиции. Парень мне понравился такой хваткий, дисциплинированный, неглупый и, главное, в нём не погиб ещё энтузиазм. Но для начальника розыска очень молодой. И не умеет пока держать людей в ежовых рукавицах.
Что-то начинаем ему вещать про нагрузку по "А" и делам на одного сотрудника, про выход раскрытых преступлений.
- У вас же восемь человек розыск, - говорю я.
- Да нет, реально четыре.
Оказывается, из восьми человек, выпускников милицейский школы прошлого года, троих закрыли в СИЗО за поборы и злоупотребления. Тот опер, кто их заложил, с горя и раскаянья повесился. И теперь у начальника ОУР в подчинении четыре человека, только что выпустившихся из ВУЗа.
В кабинете сидит девчушка на вид лет четырнадцати, маленькая, худенькая блондиночка с голубыми наивными глазами. Ну чисто Мальвина. И аккуратненько, бантиками, шьёт оперативное дело. Она и есть одна из новобранцев.
- Господи, как же вы работаете и раскрываете, - качаю я головой. Ребёнок же!
- Да не скажите, - улыбается начальник розыска. Как раз она работает отлично.
Насколько я понял, после школы из её класса большая часть по моде тех времён пошла в шлюхи на проспекте работать, а другая часть разбрелась по ВУЗам, в том числе милицейским. Девчушка, придя на работу в розыск, собрала всех своих шлюшек-одноклассниц в резидентуру. А шлюха такое востроглазое существо, все видит, везде бывает и всё замечает. Так что оперативная осведомлённость о территории у этой пигалицы отличная. И раскрытия идут.
- Ну и другие ребята у меня тоже добросовестные. Работают, как могут. И дают результат.
Мне это чем-то напомнило известный роман "Зелёный фургон", по которому был снят фильм. Там показано, как в угрозыск после революции набирали пламенных революционеров-гимназистов, которым едва стукнуло шестнадцать лет. И как они, набивая шишки, не имея не опыта, ни взрослого разума, но желая изменить мир к лучшему, боролись не на жизнь, а на смерть, с криминалом. Вот и эти пацаны пока ещё неразумные. Ну, тоже как гимназисты. И в самом горячем пекле. И ведь что-то получается. М-да, не ругать их надо, а молоко за вредность давать и поощрять на подвиги и свершения молодости.
Правда, в другом отделе картину застали несколько другую. Там и с раскрываемостью, и вообще с криминогенной обстановкой обстояло куда лучше. Собрались опытные, немолодые уже опера, работают там уже по десять-пятнадцать лет.
Вспоминая, что на Литейном, в управлении розыска, в некоторых отделах детский сад, я просил начальника розыска:
- А чего в Главк не идёте? Не предлагают?
- Да предлагают, - отмахивается он. С руками оторвут. Но чего нам там делать?
- А почему? И звания, и зарплаты выше.
- Какие зарплаты? Нас земля-матушка кормит...
Да, опытный опер никогда на земле с голоду не помрёт. При этом делая дело, борясь с криминалом, не продаваясь и не курвясь, он вполне может заработать на нормальную жизнь. Главное не перегибать палку и негласный оперской кодекс бескомпромиссная борьба с преступностью, никогда не идти на попятный, не продавать свою честь...
Следующий район. Его задолбали квартирные кражи. В дневное время, когда хозяева на работе, домушники толпами шарят по квартирам.
РУВД расположено в старинном питерском доме. Занимает, по-моему, этажей шесть. В коридорах мельтешение все куда-то бегают. Кто с чайником, кто с папкой с документами. Народу полно. Какие-то девки в милицейской и военной форме, мальчонки томного вида. Все озабочены и воодушевлены.
Беседуем с начальником РУВД.
- Чего вы не можете эти кражи спрофилактировать? возмущается Игорь. Активизируйте патруль. Измените маршруты патрулирования.
Один из самых эффективных способов борьбы с квартирками перекрытие района патрулями в форме. И проверки всех подозрительных. Воры, видя милицейскую форму, обычно идут искать другие места для своего опасного промысла. Это проверено не раз.
- Ха, - хлопает ладонью по столу начальник Управления. Да у меня патруля почти не осталось. Сейчас весь район прикрыт одной патрульной группой. И больше людей у меня нет.
- Нет?- я вспоминаю толпы в коридорах. А все этажи кем забиты? Оденьте этих бездельников в форму - и на территорию. Пусть если не работают, так хотя бы маячат.
- Да пробовали, - обречённо вздыхает начальник. Потом задалбываемся их по пивным собирать. И большинству оружие просто страшно в руки давать.
- Но что-то делать надо.
- Будем делать. Вы правы, буду всех задействовать. Эх, - опять вздыхает он.
И вздыхать есть о чём. Милицейский Главк в конце девяностых превращался в нечто среднее между заштатной войсковой частью и сумасшедшим домом. Тут вина птенцов гнезда Куликова.
К бывшему министру внутренних дел Куликову у меня отношение двойственное. С одной стороны, он, конечно, государственник, человек, немало сделавший для восстановления территориальной целостности России. Но некоторые его эксперименты с родным Министерством иначе как изнасилованием в особо-циничной форме не назовёшь. При нём наша организация как-то постепенно стала утрачиваться связь с жизнью, и деятельность стала приобретать формы виртуальной реальности.
Люди начинают на новом месте работать, исходя из своего более раннего жизненного опыта. А опыт новому министру подсказал, что штаб всему голова. В армии так оно и есть. В милиции получилось по-другому. Дико раздутые штабные структуры мало того, что тянули на себя единицы штатного расписания. Так, доказывая свою просто нереальную значимость, загрузили оперативные службы совершенно идиотской бумажной работой. Протоколы, совещания, отчёты оно и раньше было бичом. Но при Куликове просто болезненные формы приобрело.
Помню, в министерстве каждому оперу раздали такой талмуд толстенный ежедневник. Там опер должен был на месяц вперёд расписать, когда у него ожидаются встречи с источниками, когда запланирован подвиг то есть задержание. Это в службе, где ситуация порой меняется каждый час, а то и минуту.
В общем, расплодили штабных специалистов с большими звйздами, которые преступников лишь по телевизору видели. Один такой дуболом при инспекторской проверке умудрился как-то вытребовать оперативные и литерные дела на проверку, хотя это и было незаконно. Его речуга по итогам его изысканий вошла в анналы:
- Чего это такое? Оперативное дело про угонщиков, а называется "Котики"? Это что за намёк?... И ещё план оперативно-розыскных мероприятий. Почему в нарушение приказа министра о планировании точно не указано время, когда дело будет реализовано и проведены аресты? Непорядок...
Вот такие штабники начали садировать оперативные службы.
Но ещё больший удар нанесла кадровая политика. Решив, что менты в основе своей продажны и недисциплинированные, в МВД начали делать ставку на военных. Многих назначили из дивизий, некоторых, как одного замначальника ГУВД в Питере, выдернули с пенсии, с должности директора рынка на юге России. Ну и те начали рулить по-военному мол, штаб всему голова, равняйсь, смирно, ползком и зигзагом.
Военная косточка ведь разная встречается. У одних это каркас, скелет. А у других сплошной биллиардный шар из мамонтовой кости вместо головы. Часть этих новых руководителей - просто дуболомы, которых к руководству территориальными органами нельзя подпускать на пушечный выстрел с их прямо-перпендикулярным подходом. Другие оказались вполне вдумчивые, добросовестные. Таких из куликовского набора видел немного, но они были. Например, начальник УВД Калининграда, бывший вэвэшник, отлично вписался, никогда не забывал учиться новому и в принципе принёс много пользы в один из самых тяжёлых периодов истории своего подразделения.
О Питере, по моему сугубо личному мнению, которое может быть многократно оспорено, такого не скажешь. Начальник ГУВД П., праиввший в конце девяностых годов (не будем поминать лишний раз фамилию), как мне видится со своей колокольни, явил просто образец самодурства, упёртости и разрушительной мощи дуболомства.
Вообще до этого я не видел, чтобы так обращались с ценными кадрами. Там могли опытного сотрудника снять с должности за то, что он что-то там не так сделал на строевом смотре или не выполнил упражнение по стрельбе. Все время какие-то проверки, взыскания как из рога изобилия.
Говорят, легендарного начальника убойного отдела выперли за то, что ан отдел много жалоб.
- Надоели мне твои жалобы, - сказал большой начальник. Ещё будут пойдёшь искать работу.
Если на убойный отдел не пишут жалобы, значит, он не работает. А отдел работал. Жалобы продолжались. Начальника, на котором всё держалось, выперли.
И таких случаев не счесть.
Я считаю, по питерскому розыску тогда был нанесён такой удар, от которого он не может оправиться и до сих пор.
В ту нашу командировку П. уже два года как не было на должности. Но восстановить Главк после учинённого разора так и не удавалось. Главное кадры выбили...
Вот так и путешествовали мы по Питеру и области больше месяца, прикидывая, что для наведения порядка надо бы объявить, как в революцию, набор из самых лучших представителей эксплуатируемых классов. Только при капитализме такие фортели не проходят. Ныне главное длинный бакс...
Кстати, в Питере чётко было видно и какое-то разлагающие влияние большого города, переполненного обывателями, иноземцами и иноверцами, купающегося в больших деньгах, почему-то проходящих мимо населения. В районах области ситуация была несравненно лучше и со статистикой, и с реальным положением дел. Там ещё вопросы правопорядка решались как-то по-домашнему, по-деревенски.
Дом с тысячью окон
Самый наш громкий визит в Питер это на двух военных самолётах, вместе с полусотней министерских оперативников и не меньшим количеством бойцов СОБРа.
Брали тогда "ночного мэра" Питера Барсуковая-Кумарина. Лидера Тамбовской группировки, который держал за горло не только бандитов и бизнесменов Питера, но, говорят, и власти, и правоохранительные органы. Якобы у него до сих пор где-то зарыт компромат на самых важных лиц города.
Обыскивали мы его квартиру. Там заблудиться можно было. Она занимала верхний этаж старинного питерского дома. Да ещё и мансарду над ней.
Самое интересное, местные опера говорили, что этот дом полностью скупила братва. Он у них таким престижным считался. Отреставрировали его по современному, добавили к старым стенам стеклянные панели, осовременили, привели в товарный вид.
И там скупали квартиры представители разных организованных преступных группировок, точнее, их лидеры. Неважно, что они друг с другом были на ножах. И готовы были друг друга взорвать, расчленитесь и опустить циничным образом. Но здесь они вдруг стали добрыми соседями.
В СССР одно время активно возводились ведомственные дома. Были дома сотрудников МВД, железнодорожников, рабочих завода "Красный молот". И прочих, и прочих.
Веянье времени профессиональный дом работников пера и топора, романтиков с большой дороги.
По идее взять бы его и взорвать вместе со всеми обитателями. Но нельзя всё же памятник архитектуры. И арестовать всех жильцов поголовно тоже не выходит. Было такое при Сталине. А потом появлялись романы типа "Дом на набережно" про проклятое тоталитарное прошлое.
Но все же, глядя на это, хочется здорового тоталитаризма. И когда-нибудь дождёмся. Если жить хотим...
Антикварщики
Питер столица Российской Империи. Столетия вывозимые за рубеж русское зерно, лён и пенька обращались в картины старых мастеров, в изделия Фаберже и императорские вазы, в миллионы ценных и не особо ценных произведений. Город наполнен старинными вещами.
Неудивительно, что самые громкие хищения антиквариата испокон веков были в Питере. Тут и дело Якубовского когда "генерал Дима" организовал хищение старинных еврейских рукописей из публичной библиотеки стоимость похищенного тогда оценили где-то до ста миллионов долларов. Это и хищение двух с половиной сотен экспонатов из Эрмитажа, совершённое хранительницей фондов Завадской и её мужем. Много ещё чего было.
Антикварный отдел угрозыска Питера был, пожалуй, самым рабочим и загруженным в России. Большинство моих командировок в город на Неве были именно для его проверок и организации взаимодействия.
О делах и людях его можно эпопею написать. В девяностые начальником отдела был Ф. Человек потрясающей энергии и циничного такого юмора. Опер был прирождённый. При нём подняли, казалось неподнимаемые резонансные дела.
На этой службе угробил всё здоровье. Потому что всегда жил на работе.
Помню, говорил:
- Сейчас вон приходят к нам на работу новые сотрудники. Все правильные такие, спортивные, дисциплинированные. Все у них расставлено по полочкам. Не пьют, не курят, здоровье берегут, и все у них делается, как положено. А мы привыкли жилы рвать за дело. Как на войне. И здоровье терять...
Да, здоровье он, к сожалению, подорвал. Последние годы были большие проблемы с сердцем. Но все же не отрывался от коллектива, когда обмывали раскрытые дела. Пил таблетки, запивал их стопкой водки. И балагурил со свойственным ему юмором. И умер от болезни сердца.
А следующий начальник отдела - Николай Иванов. С такой фамилией и пятой графой, его все принимали за еврея очень он похож на известного барда Розенбаума. Он отлично выступал в роли богатого покупателя. То скрипку то ли Страдивари, то ли Амати закупал. То картины какие-то. Все его принимали за еврейского важного дельца. Сейчас отвечает за безопасность нескольких музеев и до сих пор раскрывает преступления.
Ну что же, легенды сыска уходят. Память о них стирается. Хотя такая организация, как УР, мне кажется, неспособна жить без традиции и исторической памяти. Иначе опера превращаются в чиновников, а некоторые и просто в коррупционеров.
Двое сотрудников, помню, были в отделе девчонка такая мелкая, но очень активная, все время рвалась в бой и обижалась, что её не берут на задержания, и её приятель огроменный такой громила.
Поехала эта парочка на задержание охранника, который обокрал свой музей и ныне мечтал, куда пристроить бабки от такого выгодного предприятия.
Звонок в дверь. Это не опохмелившаяся небритая скотина-охранник открывает и видит на пороге невысокую девчонку. Она ему тычет в нос какую-то бумагу и заявляет, что она из угрозыска, и в соответствии с постановлением следователя в квартире будет произведён обыск. С похмела слова пробиваются в мелкий мозг охранника с гигантским трудом. Ответ закономерен:
- Пошла вон, мелкая!
Она размахивается и бьёт его в брюхо ногой. Ворюга сгибается, и тут из-за угла появляется громила, по сравнению с которым охранник смотрится совершенно неубедительно, и говорит ласково:
- Э, нехорошо маленьких обижать!
Хвать руками клещами, и в наручники...
Антикварный отдел располагался тогда в отдельном здании около метро "Чернышевская" - за заслуги перед российской культурой выделили. При входе был пост дежурного, стоял чугунный старинный стол и куча других неподъёмных экспонатов, которые музеи выделили на временное хранение эдакая благодарность за возвращённые раритеты.
В особняке был своя фотогалерея на стенках. Фотографии как сейчас помню. На них похищенные и возвращённые экспонаты Государственного Русского музея, Российской национальной библиотеки, Российского этнографического музея, Кунсткамеры, Академии художеств, Военно-исторического музея, Государственного музея истории Санкт-Петербурга. А вон фотки коллекции холодного оружия, подранного японцами Николаю второму. Её жулики похитили из Кунсткамеры. Она стоила какие-то бешенные деньги. Искали оперативники долго, отрабатывали различные версии. И, видимо, подобрались очень близко к преступникам. Однажды в ГУВД позвонил неизвестный и посоветовал, чтобы милиция проверила багажник стоящего на улице "Жигулёнка". Там и лежала, плотно упакованная эта самая коллекция. К сожалению, жуликов найти не смогли, Но, судя по всему, им так перекрыли кислород, что они не смогли сбыть ни одной вещи...
Была в особнячке и комната отдыха с холодильником и телевизором с видеомагнитофоном. И даже свой служебный серый кот.
Кот харчевался в отделе, но ходил сам по себе. То есть по всем окрестностям, в том числе по расположенному по соседству американскому консульству. Там ему тоже перепадал свой кусок колбасы его там уважали и принимали по высшему разряду. Вот только на его ошейнике после этих визитов были следы вскрывали и заделывали обратно. Это американцы искали там микрофоны. Кот все же из оперативной службы...
Питер все же воистину интеллигентный город. И крадут там чаше интеллигенты, у интеллигентов и интеллигентные вещи.
Один такой неполживый интеллигент, научный сотрудник, на протяжении нескольких лет крал из архива документы за подписью Екатерины Второй и других князей, императоров. Заработал на этом аж пару тысяч баксов, скидывая товар куда придётся. На деле стоимость похищенного составляла сотни тысяч, а сегодня, наверное, уже и миллионы, долларов.
Другой интеллектуал на всяко-разное не разменивался. Записавшись в закрытый фонд, он задурил там мозги местным библиотекаршам, и они выносили ему всё, что он пожелает для ознакомления. А он любил ознакамливаться с гравюрами Дж. Одабона "Птицы Америки". И как-то день за днём менял их на газетные листы, толщина та же самая, но вот содержание несколько иное. А потом утащил их в Англию и там выставил на Сотбис.
Чтобы было понятно, что такое эти гравюры. Тогда их начальная оценка была где-то под три миллиона долларов. Сегодня их уже оценивают в восемь.
На Сотбисе от нового лота сильно возбудились. Там прекрасно представляли, что это за вещь, насколько она ценна, и вообще такие в мире только в двух местах в США и в Питере. Сначала сотрудники аукциона позвонили в Америку, там им сказали, что всё на месте. Потом в Питер. Там тоже сказали здесь гравюры, где им ещё быть? Мол, недавно на полку ставили.
Аукционщики пребывали в недоумении неужели нашлись ещё гравюры, которых не знал ни один искусствовед. Это же прорыв в искусствоведении!
Между тем в библиотеке решили все же проверить, на месте ли гравюры. Но на месте оказались лишь газетные листы.
Оперативники, выслушав библиотекарш, сразу поняли, что к чему. Сняли с газет отпечатки пальцев. И стало совершенно понятно, кто вор.
Теперь его надо было вызвать из-за бугра. А как? Экстрадицию устраивать это на годы затянется. Ждать, пока сам приедет? Так вряд ли он на Родину торопится. Оперативники тогда отстучали за бугор вожделенному адресату телеграмму год был 1988, сотовые телефоны ещё были не в тренде. А в телеграмме родственник при смерти, прилетай скорее.
Ну, родственные чувства взыграли. И в аэропорту его взяли по белы ручки. И препроводили в кутузку. А гравюры вернули...
Ещё два интеллигента сошлись в центре Питера. Старушка-одуванчик. Почти что ровесница века, из них, коренных питерцев. Вся квартира забита антиквариатом, старинной мебелью, хрустальными люстрами. Вот только денег нет, а навестить родственников хочется. Вот и сдала квартиру на время очень интеллигентному молодому человеку.
А когда вернулась, увидела голые стены. Ни антиквариата, ни молодого человека. Ни шиша.
Нашли негодяя. Вещи старушке вернули, правда, не все...
Помню, вместе работали по украинской группе. Те обчистили музеи в Крыму, по-моему, взяли Айвазовского и какие-то ещё картины. А потом поехали в культурную столицу за предметами этой самой культуры.
Заглянули в Эрмитаж, где стащили отличную вазу в стиле модерн начала двадцатого века. Ознакомились с экспозицией в Кунст-камере, попутно забрав в качеству сувенира индийские статуэтки 17 веков. Заявились в музей промышленного (по-моему) училища, где стянули средневековый портрет правда так и не смогли его вытащить.
Чем дело кончилось не знаю. Их словили на Украине, и они сидели там, выдавать их не хотели. Я предлагал в соответствии с законодательном направить туда уголовное дело, чтобы их там судили за наши дела. Но наша машина правосудия иногда начинает дико тормозить...
Эх, много добрых дел оперативники понаделали. Толпы воров и грабителей отправили в места лишения свободы.
А ещё боролись с контрабандой. Изымали подготовленные к вывозу за рубеж под видом металлолома танки и орудия времён Великой Отечественной. На них у коллекционеров большой спрос. Изъятые тогда бензиновый танк "Шкода" и пушки сегодня стоят в музее на Поклонной горе.
Вместе с чекистами в конце девяностых перекрыли канал контрабанды икон. Проводники запихивали в одни им известные конструкционные ниши в вагонах иконы и вывозили их поездом Санкт-Петербург-Берлин. Разрабатывали их долго. Наконец прошла чёткая информация товар на месте.
Тормознули проезд. Задержали его отправку. Скандал был замминистра путей сообщения звонит, неистовствует, что срываются графики международного движения. А опергруппа ищет эти иконы. И никак найти не может. Вагон-то большой. Время течёт, скандал растёт.
Оперативник в отделе был, прозвали его Рыжий азартный, опытный, столько дел глухих поднял. В общем, молодец и опора отдела. Ростом невелик и худощав - он и пролез куда-то наверх, под потолок вагона. Протянул руку. И вытянул икону. После этого два вагона отцепили от поезда, отогнали в ангар и там разобрали до винтика. Где-то полсотни уникальных икон нашли.
Когда пошли последние реорганизации и инновации в МВД, антикварный отдел грохнули. Это не просто безобразие. Это откровенное вредительство. В городе, где сосредоточено столько культурных ценностей, где в одном Эрмитаже семь миллионов единиц хранения, где множество коллекционеров, не иметь подразделения, которое не только раскрывает, но и профилактирует преступления... Конечно, если мы такие богатые, что не заботимся о своих сокровищах - а один Эрмитаж по рыночным ценам, наверное, триллион долларов стоит, тогда всё понятно. Но ведь это ещё и наша история.
Питерская антикварная мафия теперь освободилась от коварного полицейского пригляда. Ударными темпами делают поддельные картины выпускники института имени Репина. Бандиты угрохали Клопа крупнейшего бизнесмена и антикварного делягу, и до сих пор находят трупы тех, кто делил его наследство. Что творится в музеях не знает никто. Но мне так кажется, с нынешним учётом и контролем, что ничего хорошего, вместо некоторых экспонатов глаз посетителей радуют отличные подделки. И кому этим заниматься? Некому. Но по статистике всё хорошо. Преступления-то латентные, беззаявочные, о них никто не знает, а выявить их сегодня некому.
Зато в ГУВД были рады, что отдел грохнули. Освободилось такое помещение! Туда тут же заехала какая-то ну очень важная служба их, важных, в последнее время наплодилось много. А антикварный отдел пропал ушёл в вечность. Спасибо вам, реформаторы даже знаю, кого лично благодарить за это... Мелкая сошка, тля, а ведь сделал такое...
Норковое манто
Последняя моя командировка в антикварный отдел. Тогда угрозыск весь был взбудоражен. В центре Питера произошло наглое ограбление. Налётчики под угрозой стволов забрали из магазина элитные норковые шубы. Ущерб был что-то около полумиллиона долларов. И наглость запредельная. Все же уже не девяностые и даже не двухтысячные. Питер ведь сильно оцивлизовался. А тут со стволами, да з-а шубами...
И надо же именно антикварный отдел получает информацию. Шубы все у одного пронырливого скупщика краденого. Тот больше антиквариат скупал, но и мехом норки, оказывается, не брезговал. Главное, знать куда продать. А что продать это неважно.
И зовёт барыга к себе своего знакомого, чтобы тот ему помог эти самые шубы перевести из квартиры в надёжное место.
А знакомый не хухры мухры. Он личный водитель руководителя одной из крупнейших в России госкорпораций.
Ну, как в советских детективах говорят:
- Надо брать!
Приехали на место ближний пригород Санкт-Петербурга. Все как у людей просторный двор, новостройки. И машина этой госкорпорации стоит, престижная такая, дорогая - самое то для перевозки краденого. Ни один сотрудник ГИБДД не прицепится номера то солидные.
Весь отдел дёрнули человек восемь. Рассредоточились, наблюдение за подъездом ведём. Если выйдут фигуранты с сумками тогда будем задерживать.
Присматриваемся к подъезду. И тут двое этих типов выходят. Загруженные сумками, деловитые такие. И чапают к машине.
Ну что, задержание!
А я в командировке ни ствола, ни наручников, конечно же, нет. И так выходит, что к жуликам я ближе всех. И действовать надо быстро, пока они не укатили восвояси гоняй их по городу.
В общем, народу вокруг полно, а реально на жуликов кидаемся мы я и ещё один опер. А что от подозреваемых ждать неизвестно. Но работа есть работа.
Подскакиваю к ближайшему ко мне типу, ору истошно:
- Полиция!
Беру руку на излом, лоб его впечатываю в крышу машины.
А у него из карманов начинает сыпаться различный инструмент. Четырехствольная "Оса" такой травматический пистолет, которым запросто убить. Потом ещё-то-то ударно-колюще-режущее. В общем, мужики нормально подготовились к защите своей ворованной собственности.
Но не помогло. При захватах главное ошеломить в первые секунды. А потом делай с объектом что хочешь.
В общем, зажал я его, он не пищит уже, только стонет. Опер второго упаковал. Тут добры молодцы подоспели. Наручники, машины, в Управление.
В сумках действительно были шубы. Те самые. Даже ценники ещё не содрали. Барыга становится в позу: я не я и лошадь не моя, откуда дровишки где-то взял, а где не помню.
А водила из госкорпорации сидит весь бледный, потерянный. Ребята с ним беседуют по душам. Он ничего не скрывает, но плакать готов.
Небольшое совещание. Мы чётко знаем, что он не при делах. Воров не знает. И даже что вещи краденые может только предполагать.
Девчонка-опер говорит:
- Слушайте, ну жалко же мужика. Он сказал, что если мы его задержим, его с работы сразу выкинут. А у него трое детей. Кредиты не выплачены. И что ему теперь, нищенством заниматься?
- Что предлагаешь? спрашивает начальник отдела Влад Кириллов.
- Взять показания и отпустить.
Думаем, судим, рядим.
Потом барыгу определяем на двое суток в камеру ИВС. А водителя на волю.
Потому что милосердие ментовскому сердцу не просто не чуждо. Оно там часто занимает главное место. Только носит иногда сильно специфические формы...
Не судите сие творение слишком строго. В силу некоторого маразма, пока ещё не злокачественного, некоторые события могут быть искажены не сильно, правда. По деталям тоже может быть провал просто не помню. Но я хотел донести ощущение эпохи и великого города, и себя в них. Получилось или нет не знаю...
