Его смех был зачастую сквозь слезы. Словом, все как в нашей несовершенной жизни... Михаил Жванецкий - один из величайших сатириков нашего времени.
Проходят годы, а написанное и сказанное им цепляет, исцеляет, заставляет задуматься...
О себе я могу сказать твердо. Я никогда не буду высоким. И красивым. И стройным. Меня никогда не полюбит Мишель Мерсье. И в молодые годы я не буду жить в Париже.
Конечно, моя родина - Украина, Одесса, а если представить все это в виде конуса (сначала широко, размашисто идет, а потом заостряется), то пространство большой развалившейся страны - мощной, с гремящими танками и ракетами - становилось все уже, уже... Вот здесь, у основания - Украина, ближе к острию - Одесса, а на самой верхушке - Аркадия, море, и там я.
Абсолютным благополучием чаще всего светится дурак - на лице умного человека счастья, как правило, не бывает.
Я вырос в смертельной борьбе за существование. Откуда этот юмор? Где его почва? Везде - от окончания школы до поступления в институт. Учителя предупреждали: парень идет на медаль. Шел, шел, шел, потом: нет, он еврей, - и где-то в 10-м классе я перестал идти на медаль. Ни черта не получилось - еврей! Потом опять еврей, и снова еврей - все время я натыкался на это лбом.
Демократия с элементами диктатуры - все равно что запор с элементами поноса.
Власть все время делает вид, что она знает то, чего ты не знаешь. Какое-то время я верил.
Я где-то писал, что я обожаю не веревки, а нити. Вот веревки, которые меня связывали с этой родиной, - черт с ними. Но нити у меня были сильнее. И уехала женщина, которую я любил очень, и говорила: "Уедем вместе. Я не могу в этой стране жить. Я не могу слышать их, я не могу видеть, я не могу это радио слышать. Я не могу жить здесь, я не могу людей даже видеть, которые слушают это радио". А меня здесь запрещали, а я - все равно, я остался здесь. Ты представляешь? Она уехала, я остался. Остался здесь, в этой стране, где меня запрещали, пожертвовав всем. Ну вот, объяснить это... Наверное, объяснил - потому что нити были гораздо сильнее, чем веревки.
Я не вхожу в образ. Если мы возьмем Петросяна, Шифрина, Хазанова - они все работают в каком-то образе. Они выходят из себя и во что-то входят. Я внутри себя остаюсь.
Хватит цепляться за эту жизнь. Как мы убедились - в ней ничего хорошего. Несколько раз вкусно, несколько раз хорошо. И это все.
(ц)