Дом отличался от других домов. Услада взору, гордость демиурга. Сняла мансарду вещая каурка. Углы имели статус закромов. В углах лежали разные миры, чудны, прекрасны, незаметны глазу. В чулан тащили брошенную фразу создатель птиц и заклинатель рыб, водивший дружбу с молодым сомом. Появится какой-нибудь писатель, а тут ему - возьмите, не бросайте, пожалуйста, используйте с умом.
Пресвято веря в собственный уклад, дом изнутри был больше, чем снаружи. Случайный гость покой его нарушил. Ужасно любопытен и крылат. Он проболтался - там, на небесах, служил актером в легендарной труппе. Купил чалму за пару жалких рупий у Индры. Обожал гулять в лесах, где воздух сонный, маревный, густой, и в целом атмосфера неплохая.
Где, после репетиций отдыхая, актёр преисполнялся красотой.
Из паутин и веток плёл ловцов - невинное вполне такое хобби. Ему махали две колдуньи. Обе любили звон весёлых бубенцов, истории цветов, баллады звёзд. Поэтому носили их на шляпах. Тропинки патрулировала Лапа, но иногда к ней подключался Хвост. Для простоты - виверна и дракон. В открытие сезона на премьеры бежали все: апостолы, химеры. Грифону очень нравился балкон. С балкона видно сцену от и до. Таскали пчелы мёд для медовухи, когда до неба докатились слухи, что некий демиург придумал Дом, скучая после дождичка в четверг. В тот день и дождик припустил сильнее. Спустился Ангел. Демиург позднее. Сказал, что Дом вообще-то Человек. Прекрасно цел. Отлично невредим. Читает книги. Изучает прессу. Раз Ангел прилетел - поставим пьесу, не хочет - просто рядом посидим.
Но Ангел улыбнулся: мол, спешу. Сегодня Данте. Надо торопиться.
Отличный Дом, я понял, не тупица. Представь, из-за чего подняли шум.
Вот этот Дом как раз и был Тобой. Дом вечерами зажигает лампу. Дом вспоминает Ангела. И Лапу. Ну и Хвоста, который не трубой. На каждый случай - город вдалеке. На всякий случай - лестница до рая. И самовар кипит, и джаз играет, и сундуки ворчат на чердаке.
(Резная СвирелЬ)
