Помню, однажды один корсиканец пытался научить меня пить пастис. Я отказывался, говорил, что не могу пить ничего анисового. Он же утверждал, что я просто не умею его пить, потому что ни разу не пил его так, как пьют его на Корсике. А у меня даже от запаха этого знаменитого напитка все волосы на теле становились дыбом. Но он настаивал. Я согласился попробовать.
Он обрадовался, притащил бутылку пастиса, нужные стаканы, воду и лёд. Он всё, как положено, смешал, добавил льда. От соединения с водой и со льдом пастис моментально побелел. Корсиканец долго позвякивал льдинками, помешивая разбавленный водой пастис. Потом попробовал, удовлетворённо кивнул и облизал губы. Мы выпили.
Волосы, разумеется, на моём теле встали дыбом. И даже не только встали, но и выпрямились. Я с трудом и, собрав всё своё мужество, допил предложенное, но гримасу скрыть не смог. Он был разочарован мною и сказал: "Водку-то ты пьёшь и не кривишься, а она-то куда противнее". Тут стало обидно мне. И я спросил его, как он пьёт водку. Он ответил, что старается её никогда не пить, но если пьёт, то пытается проглотить её как можно быстрее, так как вкус у водки уж больно ужасный. Однако, быстрому её проглатыванию мешает лёд, плавающий в стакане.
Тогда я понял, что водка это сугубо наш напиток, я бы даже уточнил, ЛИЧНО наш.
Мы много раз видели в кино, как герои американских фильмов берут бутылку водки, причём, не из холодильника, а просто со стола или из бара, берут и пьют её, родимую, тёплую из горлышка маленькими глотками. У меня такие кадры вызывают рвотный рефлекс.
Я часто сталкивался с тем, что европейцы и американцы считают водку самым крепким, тяжёлым и почти невозможным для употребления напитком, что водка имеет убийственную силу, и что она так же непонятна, как всё русское.
