привожу часть аналитической записки ВП СССР "Большевизм - естественная основа России", стр. 91, в которой ссылаются на воспоминания Великого князя Александра Михайловича.
Прочитав отрывок, можете и Петра I записать в большевики. И обратите внимание, как большевики привлекали на свою сторону тех, кто поначалу бежал из России.
"Еще более жаркие дебаты ожидали меня в Клубе Армии и Флота. Его руководство считало
само собой разумеющимся, что я буду проклинать Советскую Россию и предскажу неминуемый крах
пятилетнему плану. От этого я отказался. Ничто не претит мне больше, нежели тот спектакль,
когда русский изгнанник дает жажде возмездия заглушить свою национальную гордость. В
беседе с членами Клуба Армии и Флота я дал понять, что я прежде всего русский и лишь потом
великий князь. Я, как мог, описал им неограниченные ресурсы России и сказал, что не сомневаюсь в
успешном выполнении пятилетки.
- На это может уйти, - добавил я, - еще год-другой, но если говорить о будущем, то этот
план не просто будет выполнен - за ним должен последовать новый план, возможно, десятилетний
или даже пятнадцатилетний. Россия больше никогда не опустится до положения мирового отстойника.
Ни один царь никогда не смог бы претворить в жизнь столь грандиозную программу, потому
что его действия сковывали слишком многие принципы, дипломатические и прочие. Нынешние
правители России - реалисты. Они беспринципны - в том смысле, в каком был беспринципен
Петр Великий. Они так же беспринципны, как ваши железнодорожные короли полвека назад или ваши
банкиры сегодня, с той единственной разницей, что в их случае мы имеем дело с большей
человеческой честностью и бескорыстием.
Так получилось, что за столом председателя, прямо рядом со мной, сидел генерал ***,
потомок знаменитого железнодорожного магната и член советов правления полсотни корпораций.
Когда под звуки весьма нерешительных аплодисментов я закончил, наши глаза встретились.
- Странно слышать такие речи от человека, чьих братьев расстреляли большевики, - сказал
он с нескрываемым отвращением.
- Вы совершенно правы, генерал, - ответил я, - но, в конце концов, мы, Романовы, вообще
странная семья. Величайший из нас убил собственного сына за то, что тот попытался вмешаться в
выполнение его "пятилетнего плана".
Какое-то мгновение он молчал, затем попытался уйти от темы:
- Но что бы вы нам посоветовали предпринять, чтобы оградить себя от этой опасности?
- Честно говоря, не знаю, - сказал я. - Да и потом, генерал, это взгляд с вашей колокольни. Я русский, разве не видите.
Что же до остальных членов Клуба Армии и Флота, то я должен честно признать, что, когда
первое потрясение прошло, они обступили меня, жали руку и хвалили за "искренность" и "мужество".
- Знаете, что вы сегодня натворили? - спросил президент клуба, когда я собрался
уходить. - Вы сделали из меня почти что большевика.
- А что же тогда говорить обо мне? - откликнулся я. - С собой я сотворил нечто
похуже. Я отказался от своих прав на несуществующий российский престол".
- Великий князь Александр Михайлович "Воспоминания. В двух книгах". - М.: изд-во Захаров, 2015 г. -
С. 500501."