День начался отвратительно. Соседям вдруг резко кольнуло в одно место выкинуть на помойку шифоньер, - в восемь утра, в воскресенье, - чёртовы идиоты. Этот необъятный "гроб", сколоченный из скалистых пород, не иначе, перегородил весь проход, заняв собой всю лестничную площадку.
Отец и сын, два доморощенных хлюпика, явно переоценили свои возможности, и теперь их личная проблема стала проблемой четырех этажей.
Пришлось тащить вместе с ними.
- Спасибо, Кость, - протянул мне свою нежную ручку этот сухощавый старый жмот, пожалевший деньги на грузчиков. Пришлось пожать - я же воспитанный.
Следующим сюрпризом был старенький "Nissan", заблокировавший мой автомобиль.
- Толкнуть не поможете? - смотрела на меня телячьими глазами дамочка размером с пятиклассника и при этом вся в белом. На заднем сиденье ревело, надрываясь, и пускало носом пузыри подрастающее поколение таких же неумёх. От этих криков у меня звенело в ушах, пришлось дать ему мой любимый разноцветный брелок кота с вываливающимися глазами. Сработало, плакса умолк.
Я было упёрся в зад этого ведра на колёсах, но тут понял, что спина ещё не отошла после недавних силовых упражнений со шкафом. Пришлось достать провода и прикурить её, благо длины хватало.
- Спасибо вам огромное.
"Да пошла ты", - хотел сказать я, но лишь кивнул в ответ.
Мир решил меня довести до белого каления и не переставал удивлять. На кассе в магазине образовалась пробка: столкнулись кассир и бабка с сыром по акции, который без карты магазина пробивался по полной стоимости.
- Почему у вас ничего не написано на ценнике? Это же в два раза дороже! - тряслась старуха в таких очках, через стекла которых можно разглядеть кратеры на Плутоне.
- Там всё написано, смотреть нужно внимательно, теперь ждите администратора, чтобы я смогла отменить покупку, - голосом Брежнева, протянула единственная кассирша в торговом зале.
Очередь гудела и вибрировала как линия электропередач. Я не мог больше это терпеть.
- Я заплачу, только давайте уже берите свой сыр и не задерживайте нас, - протянул я деньги, еле сдерживая себя, чтобы не сорваться на крик.
- Пакет надо?
- Не надо, не надо, спасибо огромное, - радостно махала авоськой счастливая обладательница самого дорого сыра в радиусе ста метров.
Проклиная про себя весь этот маркетинг и неуклюжих стариков, выхожу на улицу и понимаю, что забыл свой пакет в шкафчике хранения. Возвращаюсь и натыкаюсь на него. Маленький, лохматый, с засохшими козявками на носу пацан почти сбивает меня с ног.
- Можете, пожалуйста, проводить меня до дома? Там собака бегает страшная, лает и бросается, у неё пена изо рта, я еле убежал, - кричит этот недоросль и дёргает меня за куртку.
Действительно, в магазине же больше никого, только я.
- Мальчик, тебе что, не говорили, что с незнакомыми дядями разговаривать нельзя? Тем более ходить куда-то? - пытаюсь я откреститься от новых непредвиденных задач.
- Мне вон та тётенька сказала, что знает Вас и Вы - хороший, - указал он пальцем на мою соседку тётю Машу - жену того престарелого пауэрлифтера с шифоньером.
Женщина улыбается мне своей вставной челюстью и машет. Кисло улыбнулся в ответ: "чтоб тебе пенсию задержали". Пришлось тащиться через две улицы в совершенно ненужном мне направление. Никакой собаки, кстати, мы не встретили: "хотя было бы здорово, если бы пёс завершил начатое", - думал я про себя.
- Спасибо большое Вам, -потирал свой сопливый нос пацан, прощаясь.
Выходной день на то и выходной чтобы отдыхать, а не слушать, как за окном визжат. Вечером я пытался посмотреть сериал, но реплики главных героев то и дело прерывал женский истеричный крик, от которого мне хотелось убивать. Я терпеть не могу, когда кричат, тем более женщины. "Должно быть, какие-то алкаши или наркоманы с ума сходят", - с этими мыслями я хватаю ложку для обуви и вылетаю на улицу, чтобы спугнуть этих сволочей.
На улице темно, иду на звук, благо или в наказание, слышимость во дворе отличная. Подхожу к стоянке и вижу, как какой-то двухметровый ухарь таскает за волосы источник шума.
- Эй, полудурки, люди вообще-то отдыхают! - наконец даю волю своему гневу.
- Иди куда шёл, дуракла! - прилетает мне в ответ.
Что ж, зелёный свет мне был дан. Аки бравый гусар, я уверенно поражаю врага огромной стальной ложкой, которая досталась мне ещё от деда. Он с её помощью, наверно, свои ботфорты надевал. Враг моего спокойствия и просто невоспитанный гопник, получив ряд неприятных для головы и туловища ударов, ретируется, оставляя за собой шлейф свежего перегара и дешёвого дворового мата.
- Спасибо большое, - плачет, сидя на бордюре, нарушительница моего спокойствия. Благодаря её росту и пафосным белым тряпкам, я узнаю утреннюю недоводительницу "ниссана". Хочу уже уйти, но тут она начинает со мной делиться совершено ненужными мне фактами своей жизни. За две минуты я услышал сценарий, сравнимый с целым сезоном сериала. Оказывается, это её бывший муж, который, как только напивается, приходит сводить счёты. Пришлось вести её домой, а назавтра вести на работу, встречать с работы, вести в кино, кафе, на море, в загс.
Видит Бог, я этого всего не хотел, людей в принципе ненавижу. Будь моя воля, я бы их всех на луну отправил - вот такой я злой, а мне почему-то все говорят спасибо.
Александр Райн
