Vadim Как Захаров, Гладков и Ким создавали песни к фильмам
"12 стульев" и "Обыкновенное чудо"?
Геннадий Гладков работал со множеством режиссёров. Но особое место в этом длинном списке занимал Марк Захаров, с которым композитор сотрудничал с начала 1970-х годов (ещё с постановки спектакля "Проснись и пой") практически постоянно.
Именно Гладков написал музыку почти ко всем кинокартинам режиссёра (Захаров "изменил" своему напарнику лишь раз - когда снимал "Того самого Мюнхгаузена", где киномузыку писал Алексей Рыбников).
Геннадий Гладков: "Фильм начинали снимать, когда уже имелась фонограмма. Хотя бы под рояль. Марк Анатольевич снимал кино под мой рояль, с моим пением или с пением Юлия Кима. Я спрашивал: Зачем это нужно?" Он говорил: Музыка дает актерам настроение. Слушая музыку, они невольно работают в ритме музыки. Я им говорю - вот вам музыка, она звучит две минуты, и в эти две минуты надо уложить ваш эпизод. Иначе актер начинает тянуть на себя одеяло, придумывать какие-то штучки. А тут все жестко: на этот аккорд ты должен прийти к такому-то слову""
В кино тандем Захаров-Гладков впервые заявил о себе в 1976 году, когда на экраны вышла новая экранизация "12 стульев". Надо сказать, что Леониду Гайдаю, который экранизировал роман Ильфа и Петрова первым, версия Захарова категорически не нравилась. Впрочем, Захаров и не скрывал, что его "12 стульев" не ставят целью буквальное переложение романа - мол, он снимает музыкально-романтическую фантазию. Кроме того, кинофильм сознательно делался под конкретных актёров - Андрея Миронова и Анатолия Папанова, которых в своё время отверг Гайдай.
Марк Захаров: "Мы не собирались показывать стопроцентного реалистического Бендера, назрела потребность в чисто эмоциональном, а не идейно-смысловом воспоминании о нашем былом увлечении прежними Двенадцатью стульями"... Козаков назвал мой фильм музыкальным хулиганством".
Правда, из-за кратковременного участия в диссидентском движении его настоящую фамилию в титрах не упоминали, заменив псевдонимом "Ю. Михайлов".
К тому времени Ким был довольно известным в интеллигентских кругах бардом. Однако в "12 стульях" он выступил только автором текстов (хотя и признавался, что изначально сочинял их под свои собственные мелодии).
Юлий Ким: "Всегда с наслаждением жду всегда того момента, когда Гладков покажет мне музыку, которую он сочинил на мои стихи: как правило, всегда сначала работаю я, а уже потом он сочиняет мелодию. Наоборот, по-моему, ни разу не было".
Так как одной из сквозных тем фильма Захарова были мечты Остапа о Рио-де-Жанейро, то и песни писались в ритме аргентинского танго. Это и "Танго мечты" ("О, Рио-Рио..."), и "Танго любви" ("Странствуя по свету, словно птица..."), где Бендер безжалостно бросал на пол свою партнёршу (актриса Любовь Полищук действительно повредила спину, когда из-за недосмотра забыли постелить матрас).
Но одно, которое должно было звучать в эпизоде убийства Остапа, забраковал Захаров, а второе - Гладков. Дело в том, что когда Ким показал композитору строчки "Нет, я не плачу и не рыдаю...", тот заявил: "Надоели все эти танги". Давай я лучше напишу фокстрот". Ким запротестовал - мол, ритм фокстрота очень быстрый и все слова "слипнутся". "Ничего не слипнется", - пообещал Гладков и написал лучшую песню фильма - "Белеет мой парус", которая поначалу Захаровым даже не планировалась. "Парус" стал своеобразным романтическим гимном авантюриста.
Марк Захаров: "Не знаю, кого имел в виду Юлий Ким - Андрея Миронова или Остапа Бендера, когда сочинил один из своих пронзительных фокстротов: О, наслажденье скользить по краю! Замрите, ангелы, смотрите - я играю"".
Миронов профессиональным певцом не был. Поэтому, когда Гладков показал ему фонограмму "Паруса", тот недовольно сказал: "Это у вас какая нота? Фа? Извините, голубчик, у меня такой ноты нет", - и попросил изменить тональность. Зная, что идеальным слухом актёр не отличался, композитор схитрил: сказал, что всё изменил, но оставил фонограмму прежней. И в порыве актёрского вдохновения ничего не подозревающий Миронов все ноты вытянул.
Слушая радостную весёлую музыку Гладкова к "Бременским музыкантам", трудно поверить, что создавалась она в тот момент, когда у композитора умер трёхмесячный ребёнок, а жена находилась в крайне тяжёлом состоянии. Парадоксальный контраст между творчеством и жизненными обстоятельствами повторился и в 1978 году. В апреле у Гладкова сгорела только что отстроенная дача, а в июле умер отец, после чего композитор даже на какое-то время запил.
Геннадий Гладков: "Этого до сих пор не могут понять мои друзья и знакомые. Предел моего самого чёрного" состояния был во время написания светлейшего произведения Обыкновенное чудо"".
работала всё та же троица - Захаров, Гладков и Ким.
Поначалу Захаров сомневался, стоит ли браться за предложенную экранизацию пьесы Евгения Шварца? Она его не очень вдохновляла, да и предыдущий фильм по "Обыкновенному чуду", снятый в 1964 году Э. Гариным, успеха у зрителя не имел. В итоге Захаров решил, что пойдёт по проверенному пути и сделает пьесу музыкальной.
Как всегда, Гладков сочинил для фильма очень разные песни - как по стилю, так и по настроению. Например, жалоба Фрейлины ("Где мыло?") и куплеты Администратора ("А бабочка крылышками - бяк-бяк-бяк!") были решены в игривой водевильной манере.
был написан в трогательно-пародийном ключе и до сих пор заставляет улыбнуться.
Как приятно и забавно,
Что я очень нравлюсь вам,
Ну, а вы мне и подавно,
Вот и славно, трам-пам-пам.
Совсем по-другому - глубоко и серьёзно - звучали остальные композиции. Главной темой фильма стала драматическая "Песня Волшебника" ("Нелепо, смешно, безрассудно...") с её завораживающей мелодией и перепадами настроения.
А меланхоличную "Прощальную песню" ("Давайте негромко") композитор приводил как пример удачного баланса между "профессионализмом и доступностью". Кстати, Ким вспоминал, что писал "Прощальную песню" как вальс в миноре, а Гладков положил те же стихи на ритм четыре четверти и сменил лад на мажорный.
Из актёров, задействованных в "Обыкновенном чуде", сам пел только Миронов. Остальные мужские партии исполнил певец Леонид Серебренников, а все женские - Лариса Долина.
