"ОТЛАЙТЕ ВСЕ..."
В историческом фильме Светланы Дружининой из серии "Тайны дворцовых переворотов" умирающий Петр I выводит слабеющей рукой корявую надпись "Отдайте все...", после чего бессильно откидывается на подушку, чтобы уже никогда эту фразу не закончить. Дружинина не раз подчеркивала, что создавала фильм в тесном союзе с профессиональными историками, досконально знающими ту эпоху.
Петр, заложивший фундамент огромной империи, по разным причинам не успел назвать своего приемника, как он должен был сделать это в соответствии с принятым и же Уставом о наследии престола от 1722 года.
Чье же имя хотел написать Петр?
Сына казненного Алексея будущего Петра II? Но ведь было совершенно ясно, что это означает конец преобразованиям. Рядом с десятилетним императором оказалась бы его бабка первая жена Петра, Евдокия Лопухина, и все, кто стоял за спиной царевича Алексея.
Так, может быть, там стояло имя жены, Екатерины, которую Петр в 1724 году с великими торжеством короновал в Москве императорской короной? Но он-то лучше других знал, что эта малограмотная женщина не обладает никакими данными для того, чтобы продолжить его дело. К тому же не прошло и трех месяцев со дня, когда царь послал ей банку с заспиртованной головой казненного ее фаворита камергера Монса.
Остаются дочери Петра. Но старшая, Анна, незадолго до этого была выдана за голштинского герцога и торжественно за себя и за своих потомков письменно отказалась от всяких прав на русский престол. Вторая дочь Петра Елизавета очень красивая, мастерица танцевать, наряжаться, тратить деньги, заниматься амурными делами, была бы очень хороша в Париже ее сватали Людовику XV. Но на русском престоле продолжательницы дела Петра эта необразованная, ленивая, меньше всего думавшая о государственных делах девица, летевшая с бала на церковную службу, а оттуда торопившаяся на маскарад, была явно не к месту.
Мнение верхов о царском приемнике также разделилось. Птенцы гнезда Петрова ( А. Д. Меньшиков, П. А. Толстой, И. И. Бутурлин, П. И. Ягужинский и др.) выступали за вторую жену Екатерину, а представители родовой знати ( Д. М. Голицын, В. В. Долгорукий и др.) отстаивали кандидатуру внука Петра Алексеевича. Исход спора решила гвардия, поддерживающая императрицу.
"МНИМОЕ" ЗАВЕЩАНИЕ ПЕТРА ВЕЛИКОГО
Некоторые исследователи считают, что эпизод с незаконченной фразой Петра I всего лишь миф. Например, в записках тайного советника голштинского герцога Карла-Фридриха рассказывается о "последней фразе" умирающего императора. Там сказано, что обессилевший Петр велел послать за своей дочерью принцессой Анной, что делает намек на "подлинную" волю императора более чем прозрачным.
Еще одно "завещание" Петра I было изложено в книге французского историка Лезюра в 1812 году и в публикации Ф. Гайарде в 1836 году. Однако в то, что это подделка, сомнений практически ни у кого не было. История появления сего документа тоже вызывает массу вопросов.
МИССИЯ ДУГЛАСА И Д*ЭОНА... Летом 1755 года через Пруссию, Польшу и побережье Балтийского моря ехала карета, в которой находились, не считая прислуги, двое путешественников. Точнее, пассажир и пассажирка, пожилого мужчину сопровождала молодая девушка, его племянница. Путником был шотландский дворянин Дуглас-Макензи. Он вместе со своей спутницей ехал выполнять задание Людовика XV- выяснить возможность возобновления переговоров между Парижем и Петербургом. Отношения между двумя державами были испорчены до предела. Послы были отозваны. В Петербурге настолько преобладали настроения, враждебные Людовику XVчто он опасался официально предложить возобновление обмена послами, боясь наткнуться на отказ, болезненный для престижа фоанцузского двора. Данное Людовиком поручение совсем не располагало к экстравагантным поступкам. Однако спутница Дугласа не только не была его племянницей, но даже не была женщиной. Это был переодетый шевалье д*Эон де Бомон. В конечном итоге, миссия Дугласа и д*Эона удалась. У руководителей русской политики были серьезные основания для сближения с Версалем.
Вернувшись на короткий срок в Париж, д*Эон снова отправился в Петербург в качестве секретаря посольства. Именно во время второго пребывания в русской столице д*Эон, если верить "Запискам", и сумел похитить из самого секретного императорского архива в Петербурге "копию завещания" Петра I. Кавалер д*Эон заявлял, что ему удалось достать завещание Петра Великого, благодаря тесной дружбе с дочерью царя Елизаветой. Будто бы с ее согласия он имел возможность приступить к поискам этого завещания в царском архиве. Оставим это заявление на совести кавалера д*Эона. Не будем подвергать сомнению и то, каким образом он, роясь в царских архивах, не зная русского языка, мог установить, что найденный им документ, который он затем "привез" в Париж, является именно завещанием Петра I, в котором тот рекомендует всем русским царям стремится к завоеванию Всей Европы.
Из мемуаров кавалера д*Эона мы узнаем, что по прибытии в Париж он передал завещание Петра I Людовику XV. А дальше происходит необъяснимая история. Людовик XV, получивший от своего политического агента тайное Завещание русского императора никогда ни одним словом не упомянул, что он знает о его существовании.
ИНТРИГА ИНТРИГ
Реальная политика Петра имела мало общего с постулатами приписываемого ему документа. Так, у него не было никаких замыслов относительно завоевания Индии и Константинополя, раздробления Польши для отторжения от нее украинских и белорусских земель, сознательного сталкивания Франции и Австрии.
Кто сфабриковал "завещание Петра I" , точно неизвестно. Во всяком случае, оно, несомненно, было составлено лицом, обладавшим самым приблизительным знанием русской политики. Среди массы нелепостей и очевидных выдумок вкраплены и "планы", действительно отражавшие цели политики царского правительства. Но это мог сделать любой, кто был сколько- нибудь знаком с дипломатической историей первой половины XVIIIвека. Нет сомнения, что д*Эону было чрезвычайно выгодно похвастаться перед Людовиком XVякобы выкраденным в Петербурге документом. А проверить точность снятой копии все равно было невозможно не обращаться же было Людовику в Петербург с подобной просьбой! Впрочем, тогда французское правительство не придало документу, если оно, конечно, существовало, особого значения. "Копия" завещания так и "осталась" в архивах, но до тех пор, пока Лезюр в 1812 году не пересказал его в сокращенном виде. А потом, в мемуарах д*Эона, был уже напечатан полный текст, откуда она перекочевала в бесчисленные сочинения литераторов и журналистов.
НЕУЛОВИМЫЙ ФАЛЬСИФИКАТОР
Сказанное выше позволяет сделать несколько наблюдений: "завещание" имеет своей исторической основой реальную внешнюю политику России в XVIII веке, превратно истолкованную. Более всего в "документе" просматриваются внешнеполитические интересы Франции и Польши. Мешая правду с вымыслом, автор завершал создание нового стереотипа "русской опасности", который стыковался в сознании европейца со старым "русского варварства".
Первым, кто поставил под сомнение подлинность завещания, был исследователь Берхгольц, который считал, что автором текста был не много ни мало сам Наполеон Бонапарт. А нужно ему это было для того, чтобы оправдать свое вторжение в Россию. Свою гипотезу Берхгольц пытался доказать текстологическим анализом завещания и работ ( в том числе речей) Наполеона, Берхгольц писал: " И тут и там же общие мысли, те же заключения, а в местах, где биографы цитируют собственные слова императора, те же образы, те же выражения, которые можно найти, и в речах Наполеона и в документах, диктованных им".
Мемуары д*Эона не провели историков, хотя "завещание" свою роль сыграло. Для монархий Европы оно являлось символом русской гегемонии, для европейской демократии символом российского империализма. В настоящее время фальсификация рассматривается преимущественно как курьез, сыгравший однако негативную роль в формировании имиджа России в общественном мнении Европы.
