1) В 1380 году на Куликовом поле русские войска разбили полчище Золотой Орды во главе с ханом Мамаем.
Мамай вовсе не был ханом Золотой Орды. Он не был чингисидом ( т. е. потомком Чингис хана), поэтому дверь на золотоордынский престол была для него навсегда закрыта. Реальный Мамай занимал должность беклярбека одну из важнейших в монгольской администрации. Беклярбек ведал армией, внешней политикой и судебными делами. Другое дело, что в ходе многолетних междоусобиц, раздиравших Золотую Орду в 1360 1380-х годах, беклярбек Мамай стал фактически правителем государства, распоряжаясь от имени поставленных им ханов марионеток.
Кроме того, неверно расхожее представление будто на Куликовом поле сражалась огромная армия всей Золотой Орды. К тому времени соперник Мамая в борьбе за власть молодой хан Тохтамыш установил свой контроль над большей частью Золотой Орды. Под контролем Мамая оставались лишь его родные причерноморские степи.
В этих условиях и произошел поход Мамая на Русь, который закончился для него катастрофическим поражением.
2)В 1240 году на берегах Невы русские войска под предводительством князя Александра Ярославовича ( за эту битву получившего прозвище Невского) разбили шведское войско, которым командовал зять короля, ярл Биргер.
Биргер Магнуссон действительно был зятем короля Эрика XI Шепелявого, только женат он был не на дочери короля, как зачастую думают, а на его сестре Ингеборг ( путаница возникла из-за того, что в русском языке зятем называется не только муж дочери, но и муж сестры см. словарь Даля). Однако высший в Шведском королевстве титул ярл Биргер получил лишь 8 лет спустя после Невской битвы в 1248 году.
Кроме того, остается под вопросом и сам факт присутствия будущего ярла на берегах Невы в 1240 году в скандинавских источниках об этом нет ни слова. Все упоминания об участии зятя шведского короля в Невской битве содержаться только в русских летописях, что вполне логично можно объяснить стремлением как можно более "приукрасить" русскую победу.
3)"Выдающийся адвокат А. Ф. Кони..."
Такую фразу часто можно услышать в повседневной жизни. Между тем Анатолий Федорович Кони никогда не был адвокатом! Более того, всю свою жизнь он отдал службе, можно сказать, прямо противоположной адвокатской деятельности, а именно прокуратуре. Вот, вкратце основные вехи из послужного списка Анатолия Федоровича:
1867 год секретарь прокурора московской судебной палаты, в том же году был назначен товарищем ( т. е. помощником) прокурора харьковского окружного суда;
1870 год прокурор казанского окружного суда;
1871 год прокурор санкт петербургского окружного суда;
1877 год председатель санкт петербургского окружного суда;
1885 год обер прокурор кассационного департамента Сената;
1891 год сенатор.
Видимо, шумная известность таких блестящих русских адвокатов того времени, как Плевако и Спасович, рикошетом ударила и по не менее блестящему русскому прокурору А. Ф. Кони.
4)"Паровоз братьев Черепановых.."
Создатели первого русского паровоза Ефим Алексеевич ( 1774-1842) и Мирон Ефимович (1803-1849) Черепановы и не подозревали, что спустя много лет некоторые не очень грамотными потомками они будут произведены из отца и сына в родных братьев.
Видимо, на мнение потомков подсознательно повлияли такие действительно "братские" творческие тандемы, как братья Райт и братья Люмьер.
5)Захватив 10 мая 1773 года турецкую крепость Туркай, Суворов написал командующему Дунайской армией фельдмаршалу Румянцеву стихотворное донесение: "Слава Богу, слава Вам. Туркай взят, и я там!" Румянцев хотел предать Суворова суду за нарушение дисциплины, так как вылазка в Туркай была предпринята без его разрешения, но императрица Екатерина II написала на полях румянцевского рапорта "Победителей не судят!", чем и спасла жизнь великому полководцу.
Вся эта романтическая история не более чем красивая выдумка. После кровопролитного штурма Туркая контуженный в грудь и бок генерал майор А. В. Суворов ( рядом с ним разорвало пушку) нацарапал карандашом на клочке бумаги : "Ваше Сиятельство. Мы победили. Слава Богу, слава Вам!". Это лаконичное послание он отправил, конечно же, не командующему всеми русскими войсками на Дунае фельдмаршалу П. А. Румянцеву, а своему непосредственному начальнику генерал-аншефу И. П. Салтыкову.
Суворову и в голову не могло прийти посылать какие либо стихотворные послания в водевильном духе, да еще и через голову своего непосредственного начальника это было бы вопиющем нарушением воинской субординации и элементарных правил приличий.
Естественно, что не было и никакого суда над "своевольным" генералом по той простой причине, что взятие Туркая было выполнено по согласованию с генерал-аншефом Салтыковым в рамках общей задачи, поставленной фельдмаршалом Румянцевым. Не было и "спасительной" резолюции Екатерины II Суворова, как только что было отмечено, никто судить и не собирался. Так что вопрос о происхождении известного афоризма "Победителей не судят!" по-прежнему остается открытым.
6) Прибыв под стены Измаила, А. В. Суворов отправил коменданту турецкой крепости краткий ультиматум ( опять же в стихах): "24 часа воля, первый выстрел неволя, штурм смерть". На что комендант Измаила ответил: "Скорее небо упадет на землю и Дунай потечет вспять, чем сдастся Измаил".
В отличие от предыдущего мифа, у этого заблуждения есть некоторая реальная основа. Записка с такими словами действительно была написана, но она так и не была отправлена. Текст написан рукой адъютанта Суворова, видимо со слов самого Александра Васильевича.
Однако Суворов, конечно же, не стал отправлять туркам свою очередную остроту. Дело в том, что в суворовские времена существовали определенные стандарты или, если хотите, правила ведения войны. Причем правила эти касались не только собственных войск, но и войск неприятеля. Существовал определенный шаблон, по которому писались ультиматумы и предложения о сдаче. Послания такого рода всегда писались в корректной, сдержанной форме, дабы не оскорблять понапрасну неприятеля, и без того вынужденного принимать нелегкое решение. Наличие каких- либо неуважительных оборотов в тексте письма могло вызвать вполне понятную ответную реакцию и противник, желая сохранить свою честь, вместо капитуляции вынужден будет дать кровопролитный бой. В реальном 1790 году отправка такой вот стихотворной цидулки была бы воспринята турецким комендантом как признак вопиющего неуважения и ни о какой сдачи крепости не могло бы идти и речи.
В действительности 7 декабря 1790 года Суворов отправил коменданту Измаила сераскиру Мехмет-паше письмо главнокомандующего Г. А. Потемкина, к которому приложил и свое послание, в котором говорилось: " Приступая к осаде и штурму Измаила российскими войсками в знатном числе состоящими, но соблюдая долг человечества, дабы отвратить кровопролитие и жестокость, при том бываемую, даю знать чрез сие Вашему Превосходительству и почтенным Султанам и требую отдачи города без сопротивления. Туту будут показаны все возможные способы к выгодам вашим и всех жителей, о чем и ожидаю, от сего чрез 24 часа, решительного от вас уведомления... в противном же случае поздно будет пособить человечеству, когда не могут быть пощажены не только никто, но и самыя женщины и невинные младенцы от раздраженного воинства, и за то никто, как вы и все чиновники пред Богом ответ дать должны".
Что касается того высокопарного ответа, который якобы дал турецкий комендант на русский ультиматум, то этот факт уже целиком лежит в области вымыслов. На самом деле длинный и пространный ответ от Мехмет паши поступил 8 декабря. Желая потянуть время, он просил разрешения дождаться ответа верховного визиря. В этой просьбе ему было отказано, и утром 11 декабря 1790 года начался легендарный штурм.
7)Игумен Троицкого монастыря Сергий Радонежский послал с Дмитрием Донским на Куликово поле двух своих иноков Александра Пересвета и Андрея Ослябю...
"Житие", составленное учениками Сергия, ни словом не упоминает об отправке каких-либо иноков на Куликово поле. Если бы Пересвет и Ослябя были бы иноками Троицкого монастыря, после смерти их тела были бы перевезены для погребения в свою обитель. Между тем и Пересвет, и Ослябя были похоронены в московском Симоновом монастыре.
Троицкий монастырь находился на землях удельного князя Владимира Андреевича ( брата Дмитрия Донского). Если бы Перевсет и Ослабя ушли на битву из этого монастыря, то они попали бы в полки удельного князя. Между тем в Куликовской битве оба инока сражались под знаменами самого великого князя Московского. Эти факты убедительно доказывают, что Пересвет и Ослябя были иноками московского Симонова монастыря. Сергей Радонежский к их присутствию на Куликовом поле не имел никакого отношения.
8)Куликовская битва началась с поединка двух богатырей русского инока Пересвета и "пятисаженного" татарина Челубея. Противники на скаку пронзили друг друга копьями и пали замертво. После этого началась сама битва...
В старину любое сражение, по сути, распадалось на множество "поединков". В одном из них, по-видимому, и сложил свою голову инок Пересвет. Не более того. Никакого символичного поединка на глазах стоящих друг против друга против друга армий не было и быть не могло.
Поединок, предшествующий сражению, возможен, если численный состав войск исчисляется сотнями, в крайнем случае, тысячами человек.
Только в этом случае он будет виден всем - и своим, и вражеским бойцам. В битвах с участием огромного количества людей такой поединок теряет всякий смысл. Кроме того, русские книжники, сочинявшие эту красивую историю, имели смутное представление о механике кавалерийских атак. Татарская конница неслась на русские полки, набирая скорость, чтобы смять передовые отряды русских воинов. Любая остановка для них означала ослабление силы первого удара и возникновение хаоса в собственных рядах. И на все эти жертвы татары, согласно легенде, пошли ради того, чтобы посмотреть на некое не имеющее практического значения единоборство? Позвольте усомниться. В реальности татарская конница, естественно, и не думала останавливаться. Напротив, татарские всадники на полном скаку врубились в шеренги русских воинов. В том числе и инок Пересвет. Но лишь спустя много десятилетий после Куликовской битвы его гибель получила хорошо нам знакомую, но исторически неверную трактовку.
Автор: Владимир Воробьев
Журнал: "Запретная история" 15(58) 2018
