Королева Мария Лещинская, супруга Людовика XV, была невероятной красавицей, но гордячкой, заносчивой особой. Умирая, она наставляла своих потомков: " К сожалению, красоте а в нашем роду некрасивых не было и не будет свойственны амбиции. По молодости они будоражат, в зрелости вызывают досаду, а в старости убивают. Смирите гордыню, дети мои, иначе в старости вам некому будет подать стакан воды".
УРОКИ ГРАФИНИ
Увы, не все потомки Марии Лещинской трепетно отнеслись к этим словам. Представители польской ветви Лещинских, передавая из поколения в поколение легенду о последних словах королевы, предпочитали не обращать внимания и жили по принципу "После нас хоть потоп". Так, дочь казненной княгини Любомирской графиня Розалия наставляла своих племянников ( правнуков королевы Марии) Ржевуских: "Бабка Мария жила давно и многого не понимала. Красота дана не для того, чтобы ее стесняться, а чтобы властвовать и покорять. Красота это искусство, и осваивать его надо с младых ногтей".
Слушатели у графини были благодарными. Три племянника и четыре племянницы, о красоте которых слагали легенды.
Старший Генрих Ржевуский хоть и стал известным писателем, отличался удивительным пренебрежением к людям. Мог запросто засечь насмерть не уступившего дорогу простолюдина, а крестьянку на девятом месяце беременности выгнать в поле на тяжелую работу. Умер он в полном душевном расстройстве, не признавая ни родных, ни собственноручно написанных книг.
Другой племянник Эрнест пошел по военной части. Он подавал большие надежда, однако его высокомерие, переходящее в откровенное хамство, довело-таки однажды до дуэли. Драться он отказался, заявив, что соперник не достоин его родовитости... После суда подал в отставку, запил, да так по пьяному делу и помер.
ЗЛАЯ МУЗА БАЛЬЗАКА
Но самой успешной ученицей тетки Розалии стала знаменитая графиня Эвелина Ганская старшая из сестер Ржевуских. И если для поляков она до сих пор является объектом национальной гордости, то для французских биографов Оноре де Бальзака злым роком великого писателя. Амбициозная красавица, уже побывавшая до того замужем, принуждала Бальзака писать и выводить ее в свет даже тогда, когда он был уже смертельно болен. Когда же тому стало совсем плохо, оставила его умирать в одиночестве. Под утро, когда его тело нашли бездыханным, Эвелина еще не вернулась с бала...
А между тем вдова Бальзака стала единственной его наследницей. В завещании он признал за собой долг перед ней в 130 тысяч франков, а потому именно ей перешли все авторские права на его книги.
Конечно, кроме гонораров Эвелине достались и многочисленные долги писателя, но Ганская доживала свою жизнь не бедствуя. Со временем она растеряла всех своих поклонников, и смерть, наступившая, когда Ганской было уже далеко за 80, застала ее в полном одиночестве и забвении.
РОКОВАЯ КРАСАВИЦА
Сладострастная красотка Паулина, с детства обожавшая французские любовные романы и познавшая мужские ласки, когда ей не было еще и 12 лет, прожила свою жизнь в полном соответствии с тёткиными рекомендациями. Она рано вышла замуж и сразу стала наставлять рога своему мужу одесскому негоцианту Ризничу. Жила она долго, а вот умирала тяжело давали о себе знать многочисленные аборты, не долеченная "дурная болезнь" и пристрастие к винам. Даже лекарства она предпочитала запивать красненьким, несмотря на категорические запреты медиков. Когда же сиделка протягивала ей стакан с водой, била по руке...
ВСЕОБЩАЯ НАЛОЖНИЦА
Но, несомненно, наиболее интересной для читателей станет еще одна сестра Ржевуская Каролина Собаньевская. Она была музой Мицкевича и Пушкина, а по совместительству нештатной сотрудницей жандармского управления.
И хотя на сегодняшний день имеется целый ряд неопровержимых документов, свидетельствующих о неприглядной роли Собаньевской в деле декабристов и польских революционеров, некоторые польские историки утверждают, что охранка ее использовала вслепую, а она мол, об этом ничего и знать не знала. А довод приводят чисто эмоциональный: ну не могла быть такой подлой та, которую любил сам Александр Сергеевич. Уж он-то в женщинах разбирался...
Но, во-первых, и жизнь, и смерть гениального поэта показывают, что далеко не всегда он был прав в своих оценках как мужчин, так и прекрасных дам. А во-вторых, если уж Николай I, больше других заинтересованный в усмирении Польского восстания, определил роль в этом Собаньевской как "подлую и недостойную благородного человека", то это о чем-нибудь да говорит.
Каролина родилась в 1793 году, и, по ее же воспоминаниям, самым ярким впечатлением детства для нее стали уроки милой тетушки Розалии. "Красота, - вещала графиня Любомирская, - это оружие И раз Бог дал тебе его, грех этим не воспользоваться".
Каролина оказалась хорошей ученицей. В 20 лет она вышла замуж за престарелого, но богатого графа Собаньевского, а когда тот в начале XIX века по причине слабого здоровья перебрался в Одессу, последовала за ним. Она всегда мечтала иметь такой же престижный салон, какой был в Вене у графини Любомирской. И скоро в роскошно обставленном особняке Собаньевской стали бывать венские скрипачи и парижские пианисты.
При этом сама хозяйка считала возможным открыто пренебрегать светскими приличиями, называя себя " всеобщей наложницей при живом муже". Среди ее любовников числились знаменитые графы Потоцкий и Олизар, князь Яблоновский, поэт Мицкевич и глава южглолссийской тайной полиции Витт. Именно к нему прекрасная полячка питала особую благосклонность.
"Как от твоих измен мне было больно!" - написал потом Мицкевич, но не мог забыть красавицу. Даже секрет Полишинеля о том, что Витт сообщает в Петербург обо все, что узнает от Собаньевской, не отвратил поэта от ее дома. Апогеем ее работы на благо Российской империи стал собственноручно написанный в столицу донос на своих молодых любовников Адама Мицкевича и Антония Яблоновского. По возвращении в Петербург те были незмедлительно помещены под домашний арест.
Хотя после этой истории страх ее разоблачения не покидал ее, с началом в 1830 году Польского восстания Собаньевская вновь предложила жандармам свои услуги. Что же двигало красивой и богатой женщиной, когда она действовала против соотечественников, рисковавших жизнью ради свободы своей страны?
Вряд ли это были, как утверждают некоторые мемуаристы, только меркантильные интересы. Хотя на оплату своих особо ценных агентов царская охранка действительно не скупилась.
Скорее всего причина крылась в своеобразном азарте. Каролина словно вступала в спор со своей прабабушкой, королевой Франции. Граф Потоцкий, неоднократно бывавший в ее салоне, вспоминал: "Графиня часто вспоминала Марию Лещинскую и очень гордилась родством с ней. Упоминала она и о последних словах королевы, считая, что так была не права. "Красоты невозможно стыдиться! заявляла Собаньевская. Она дается лишь избранным! И такой человек способен на большее, нежели только на рождение себе подобных".
Именно жажда опасных приключений толкала Каролину Собаньевскую на смелые и неблаговидные поступки. Ведь, отправившись в штаб польских повстанцев и зная о том, что ими перехвачено ее донесение в жандармское управление, она рисковала не только репутацией, но и жизнью. Тем не менее Собаньевская выведала планы революционеров, а Витт оперативно сообщил о них в Петербург.
Как и ее старшая сестра Каролина скончалась в Париже в возрасте 92 лет. Последние годы она так боялась умереть без причастия, что даже содержала за свой счет священника, который должен был в нужный момент принять ее предсмертную исповедь. Впрочем, священник не понадобился. Умерла Собаньевская внезапно, в полном одиночестве.
Автор: Евгений Лазарев
Источник: "Ступени Оракула" 7-2018
