Существует суеверие, что, начиная с Бетховена, всякий композитор, написавший в своей жизни 9-ю симфонию, умирает вскоре после этого...
РОЖДЕНИЕ ЛЕГЕНДЫ
Считается, что впервые о Проклятии девятой симфонии написал Арнольд Шёнберг. В своих умозаключениях он опирался на более раннее исследование этого вопроса Густавом Малером, который считал, что цифра "девять" является поистине "роковой", неким " таинственным пределом", преодолеть который для композиторов симфонистов невозможно.
А началось все с Людвига Ван Бетховена.
Именно после его девятой симфонии никто из композиторов очень долгое время не мог написать свыше девяти симфоний, то есть превзойти бетховенское достижение.
Что это - случайность? Любопытная игра цифр или нечто большее?
Известно, что сам Бетховен явно не желал ограничиваться девятью симфониями и в последние годы жизни начал писать очередную Десятую. Но, увы, так и не смог реализовать свой замысел. Путь дальше был закрыт. И, как оказалось, не только для него. Любопытно, что младший современник Бетховена Шуберт так же написал только 9 симфоний ( с учетом знаменитой "Неоконченной", а также незавершенной Седьмой симфонией). Столько же симфоний оказалось в активе широко известного в первой половине XIX века немецкого композитора Людвига Шпора.
Что же касается других композиторов прошлого столетия, то они, как правило, обращались к данному жанру значительно реже. Так, Берлиоз, Шуман и Брамс написали по 4 симфонии, Мендельсон и Сен-Санс по 5. Вплотную к мистическому рубежу подошли Чайковский ( 6 симфоний и программная симфония "Манфред"), а так же основоположник датского симфонизма Нильс Гаде ( 8 симфоний).
ЗАКОЛДОВАННАЯ ДЕВЯТКА
И все же ближе к концу XIX века состоялось очередное повторение бетховенского "рекорда" - в 1893 году свою 9 симфонию завершил А. Дворжак. Как и подобает Девятой симфонии, она заняла особое место в творчестве композитора, качественно отличаясь от всех предшествующих симфонических опусов. Казалось бы, открываются новые возможности. Но ни одной симфонии композитор больше не написал. Хотя его творческая активность продолжалась еще десять лет. Словно нечто незримое стояло на страже "заколдованного" рубежа.
Именно после его девятой симфонии никто из композиторов очень долгое время не мог написать свыше девяти симфоний, то есть превзойти бетховенское достижение.
В полной мере это ощутил на себе крупнейший австрийский симфонист второй половины XIXвека Антон Брукнер. Хотя кому то может показаться, что к нему это проклятие явно не относится. Ведь в различных справочных изданиях указывают, что композитор написал 11(!) симфоний. Однако нельзя забывать о том, что два своих первых образцов в данном жанре сам Брукнер рассматривал как ученические опыты и полноценными симфониями он их не считал и даже не дал им самостоятельных порядковых номеров. Таким образом, последняя симфония Брукнера оказалась опять же Девятой. Композитор писал это сочинение, будучи уже тяжело больным, осознавая, что оно станет для него последним. Так и получилось, причем Брукнер даже не успел завершить весь задуманный им симфонический цикл, закончив лишь три из четырех частей. Неслучайным поэтому выглядит и посвящение этой симфонии "Господу Богу моему".
В несколько похожих ситуациях, но уже в начале ХХ столетия, оказался и ученик Брукнера Густав Малер. Он также был неизлечимо болен, однако все же ему удалось завершить свою Девятую симфонию. Ее основной мыслью стало прощание с жизнью. Но композитор решил заглянуть и дальше. В последнее лето своей жизни он приступил к созданию очередной Десятой симфонии, идейно близкой Девятой. Но написать это сочинение ему так и не было суждено. Остались лишь общий план симфонии и более или менее развернутые наброски, позволяющие в той или иной степени реконструировать первую и третью части. Причем пометки автора в рукописи третьей части, имеющей подзаголовок "Чистилище", напрямую связаны с представлением о страдании и смерти, воспроизводя в частности последние, согласно Евангелию от Матфея, слова распятого Христа. Композитор словно осознавал, что, создавая эту симфонию, он отправляется в свой последний путь.
Современники Малера композиторы различных национальных школ первой четверти ХХ века лишь приближались к опасной черте. Датчанин К. Нильсен написал 6 симфоний, американец Ч. Айвз 7 симфоний, финн Я. Сибелиус 7 симфоний и программную симфонию "Куллерво" . Наконец, А. Глазунов, создав 8 симфоний, начал в 1910 году писать 9-ю, но бросил, видимо, почуяв недоброе.
Единственным исключением из общего правила оказался Н. Мясковский, которому в 1927 году формально удалось "побить" бетховенский рекорд. Однако вызвано это было, по всей вероятности, принципиально иным подходом к жанру симфонии, заметно отличавшейся от того отношения к нему, которое стало доминирующим именно начиная с Бетховена. Для Мясковского автора 27 симфоний сам этот жанр не был чем то особенным, а представлял собой обычную, естественную форму музыкального высказывания, в чем то даже обыденную, подобно тому, как это было в добетховенскую эпоху. К тому же далеко не все симфонии Мясовского равноценны.
И более того, после Шестой симфонии ему лишь иногда удавалось достигать подобного уровня философского обобщения и силы эмоционального воздействия на слушателя.
Для других же композиторов мистический рубеж все еще продолжал сохранять свою силу.
ОБМАНУВ СУДЬБУ
На почтительном расстоянии от цифры "9" остановились крупнейшие симфонисты второй четверти ХХ столетия А. Онеггер ( 5 симфоний), П. Хиндемит ( 6 симфоний) и С. Прокофьев ( 7 симфоний).
И все таки этот рубеж был превзойден. И сделал это Д. Шостакович. Причем сделал это весьма своеобразно. В каком то смысле ему удалось обмануть судьбу. Ведь Девятой симфонией должна была стать торжественная, монументальная композиция, посвященная Победе в Великой Отечественной войне. Со слов композитора известно, что именно над таким произведением он работал в 1945 году. Случись так, оно вполне могло стать его последней симфонией.
Однако совершенно неожиданно в том же году под 9 увидела свет камерная симфония неоклассического толка сама по себе крайне интересная, но отнюдь не эпохальная. Следующей же симфонии пришлось ждать восемь лет. Композитор выдерживал длительную паузу.
Вероятно, подсознательно он понимал всю ответственность перехода через незримый, но реально существовавший рубеж. Но проклятие все таки настигло и Шостаковича. Девятая симфония с ее ерническим колоритом вызвало резкое недовольство Сталина, за которым последовали крупные неприятности в жизни и карьере Шостаковича на рубеже 1940 50-х гг.
Однако после этого предпринятого Шостаковичем смелого шага композиторам симфонистам как будто в чем-то стало гораздо легче. Казалось, что они уже, не опасаясь, стали преодолевать некогда запретный рубеж. К примеру, Д. Мийо ( 12 симфоний), Э. Тубин ( 10 симфоний + 1 неоконченная), М. Вайнберг ( 20 симфоний). Сравнительно недавно свою 10 симфонию "Круги ада" ( по Данте) создал С. Слонимский.
Но... Проклятие некуда не исчезло. В настоящее время вспоминающие о Проклятии девятой симфонии приводят целый ряд композиторов ХХ века, чье симфоническое творчество остановилось на девятой симфонии. Наиболее значительные среди этих имен Ральф Воан Уильямс, Мальком Арнольд, Курт Аттерберг, Роджер Сешен. Александр Глазунов во второй половине 1990-х начал работу над своей девятой симфонией, но отложил по завершении первой части и более к замыслу не возвращался, прожив еще два с половиной десятилетия. Девятая симфония стала последней и для Альфреда Шнитке написавшего ее непосредственно перед смертью.
Автор: Денис Протасов
Журнал: Тайны великих композиторов 3 (22)
