Граф Николай Петрович Шереметев был умен, хорош собой и умопомрачительно богат - даже по современным меркам. Долго путешествовал по Европе, где и набрался вольнодумных идей и, вступив в права наследства, приказал строить школы и богадельни. Его крестьяне молились за здоровье барина и не стремились на волю: их, зажиточных, не пытались разлучит с семьёй, продав ради шутки или выгоды. А главное - их не по роли на конюшне: граф раз и навсегда отменил телесные наказания.
Наверняка его считали не серьёзным человеком, чудаком. Все эти послабления для черни,, желание творить "добрые бескорыстные дела"... Смешно, право!
А театр? Как можно относиться к этому столь серьезно: тратить сумасшедшие деньги, приглашать итальянца - педагога? И для чего?! Для модной игрушки, пустяшной забавы! Вот к чему приводит следование европейским нравам, идея посвящения всяких там Вольтеров и Руссо. Подобные разговоры в светских гостиных велись нечасто и полушепотом: с Вольтеров некогда изволила переписываться сама государыня. И все-таки, все-таки...
Граф Шереметев не обращал внимания на пересуды, он занимался театром. И здесь его ждал сюрприз, причём совершенно невероятный! У дочери кузнец, Пашеньки Ковалевой, на прослушивании обнаружился изумительный голос - глубокий, с серебристыми переливами.
Тоненькая, толком не сформировавшаяся - ребёнок, что ж! - она и видом своим, и голосом тронула сердце графа. Для благозвучности Паша стала Жемчуговой.