Николай Петрович Шереметьев учился за границей и объезд л всю Европу. Любимец императора Павла I, он занимал высокое положение при дворе. Но основной страстью своей жизни Николай Шереметьев считал искусство и поэтому с удовольствием принял "управление над императрскими театрами". Граф сам играли на виолончели, прекрасно знал живопись, литературу и сценографию. При нем Кусковский театр достиг своего расцвета.
Останкино с 1743 года тоже принадлежало Шереметьевым. Новый дворцово-парковый ансамбль был создан тут в течение 10 лет. Так же, как и в Кускове, начинали не на пустом месте. В XVI веке здесь стояла усадьба дум кого дьяка Щелканова. При нем были встроены дом и деревянная церковь, вырыт пруд, который надолго определил положение главных зданий. В XVII веке князья Черкасские перестроили усадьбу, но до наших дней дожила только красивая каменная церковь на берегу пруда.
Ничто не мешало молодому образованным графу Николаю Петрович воплотить свою мечту. У него было все: двести десять тысяч душ крепостных, свои архитекторы, живописца, декораторы из крепостных, вырученные отцом и получившие опыт на строительстве Кускова, и, наконец, прекрасная театральная труппа.
Строительство он начал с театра (1792 год) и расположился его прямо во дворце. Потом шесть лет к нему пристраивали парадные залы, боковые галереи и квадратные павильоны - Итальянский и Египетский.
Дворец встречает зрителя двенадцать белыми колоннами. Тремя группами они торжественно высятся над гладкими стенами первого этажа.
Второй этаж дворца целиком отдан театру. Все его высокие парадные залы - это, в сущности, фоей театра. Чтобы попасть в зрительный зал, их нужно пройти один за другим. Но сами эти залы настолько красивы, а их мебель, люстры из горного хрусталя, торшеры и курильницы являются столь прекрасными произведения и искусства, что зрителю все это доставляло не меньше удовольствия, чем сам спектакль.
Но его восхищение достигло предела, когда он попадал в зал театра. Останкинский театр - чудо техники и искусства. У графа в Париже был знакомый виолончелист, который сообщал ему обо всех новинках в театрах Европы, и граф спешил их перенять.
Сейчас мы видим большой зал с гладким полом, рядами колонн и большой картиной на потолке. Таким он был во время танцев и банкетов. За тридцать минут до спектакля одна его половина превращалась в зрительный зал на 250 мест ( пол понижали на метр и ставили скамьи), а другая - в сцену. Картину на потолке над ней скатывали, картонные колонны передвигали и устанавливали прекрасные декорации.
Сценический эффекты потрясли воображение. Перед зрителем рушились здания, утонули корабли, бушевали бкри, грозы, летали по воздуху герои - все было подвластно механика сцены. Сейчас механизмы трюма утрачены. Сохранились только верхние механизмы сцены. Они - единственные, оставшиеся в России с XVIII века.
Боковые павильоны дворца - Итальянский и Египетский - это тоже прекрасные залы. В первом устраивали приемы, во втором - концерты и танцы. Итальянский павильон, пожалуй, отдела слишком пышно, зато Египетский считается образцом меры и благородство архитектуры, это самый совершенный зал во дворце.
Трудно выделить самое яркое, что есть в убранстве Останкина, но особенно поражает мастерство резчиков по дереву. Тонкую золоченую резьбу курильниц и мебели невозможно отличить от бронзы. Крепостные мастера могли превзойти любой иностранный образец. Недаром в советское время Останкино объявили музеем творчества крепостных.
Авторами дворца вместе с итальянцами Ф. Кампорези и Д. Кваренги считают крепостных зодчих П. Аргунова, А. Миронова и Г. Дикушина. (У Шереметьева была целая династия Аргуновых: отец и Сыновья - зодчие Павел и Фёдор и живописец Иван).
В 1801 году граф Николай Петрович Шереметьев обвенчался со своей Парашей, она стала графин ей, но здоровье её было сильно подорвано. В феврале 1803 года она родила сына и через двадцать дней умерла. Граф очень горевал, из спальни её он устроил молельную комнату и велел блюсти её, как святыню. В 1809 году граф скончался. Сын графа Дмитрий продолжил вслед за отцом дело щедро помощи бедным. Он не жил в Останкино, но сохранял его как семейную гордость.
Как-то в одном из своих имени граф встретил прелестную девушку - дочь кузнеца Парашу Ковалеву. Он полюбил её, забрал из отцовского дома, поселил во флигеле для актёров и занялся её образованием. К ней были приставлены учителя и наставницы - актриса. Параша оказалась удивительно талантливой и вскоре уже блистала на сцене. Ей дали сценическую фамилию Жемчугова. Она тоже полюбила графа. Влюбленные жили в маленьком домике возле театра. Параша была человеком тонким, добрым и душевным. Под её влиянием граф сильно изменился, забросил кутежи, стал отдавать много средств на помощь бедным. По её просьбе он в 1792 году начал строить в Москве приют для бездомных бедняков - Странноприимный дом. Мы его знаем сейчас как прекрасное здание института имени Склиыосовчского.
По Москве ходили слухи о любви графа и дочери кузнеца. Однажды во время гуляний подученные кем-то дети побежали к Параше с вопросом: "Где тут живёт кузнечика? А дети у кузнеца есть?"
Она в слезах бросилась в свои покои, а граф распорядился о немедленном переезде в Останкино. Кусков опустело. Граф потерял интерес к устройству праздников для многотысячного Люда с песнями, жаренными быками и пушечное стрельбой. Дворец в Останкино он задумал сделать "Храмом искусств" для ценителей и знатоков изящного, воплотив в нем лучшие достижения русской и европейской культуры.
Павел I собрался посетить Останкино, и граф приготовил ему сюрприз. Когда государь со свитой въехал в густую рощу, которая заслоняла вид на усадьбу, вдруг, как по мановению волшебной палочки, деревья упали, и открылась вся прекрасная панорама усадьбы. Граф поставил у каждого подпиленного ствола человека, который, по сигналу, дерево и повалил. Эффект был потрясающий, и император благодарил хозяина за доставленное удовольствие.
