Я пишу: "Вот, пеку пирог и варю компот".
В комментариях мне отвечают:
- Вот!
У тебя, значит, мирная жизнь, компот,
А ты знаешь, что в мире война идет?
Я пишу: "Посмотрите, вот это - Кот.
Он смешной и ужасно себя ведет..."
В комментариях мне отвечают:
- Чёрт!
Как ты можешь?
Там-то, там-то погиб народ!
Я пишу: "Я кормила птенца дрозда.
Еле выжил, поскольку упал из гнезда".
А мне пишут:
- Какого такого дрозда?
- Ты, наверное, с крыши съехала, да?
Ты не знаешь, что с рельсов сошли поезда,
Есть ли дело нам до птенца дрозда?
И напишешь однажды: "Лежу в траве,
Мысли глупые скачут в моей голове..."
И внезапно на это придет ответ:
"Я считал, что я мёртв. Оказалось, нет:
Я читал про кота, про дрозда, компот:
Это значит, что жизнь у других идет.
Это значит: ещё существует шанс.
Для таких, как мы.
Для меня.
Для нас."
(с)
Серебряная ночь гляделась в дом...
Она без свеч сидела за роялью.
Луна была так хороша лицом
И осыпала пол граненой сталью;
А звуки песни разлились кругом
Какою-то мучительной печалью:
Всё вместе было чувства торжество,
Но то была не жизнь, а волшебство.
"Вы знаете, - сказала мне она, -
Что я владею чудным талисманом?
Хотите ли, я буду вам видна
Всегда, везде, с луною, за туманом?"
Несбыточным была душа полна,
Я счастлив был ребяческим обманом.
Что б ни было - я верил всей душой, -
И для меня слилась она с луной.
Я был вдали, ее я позабыл,
Иные страсти овладели мною;
Я даже снова искренно любил, -
Но каждый раз, когда ночной порою
Засветится воздушный хор светил, -
Я увлечен волшебницей луною.
Проснись,
Приди
И посмотри:
Земля наполнена весною
И красное число зари
Еще горит передо мною.
Следы босых моих подошв
Встречает радостно природа.
Смотри:
Вчера был мутный дождь,
Сегодня -
Трезвая погода.
Поселок спит...
Он здесь рожден,
Чтоб сделать жизнь светлей и выше.
И чисто вымыты дождем
Его чешуйчатые крыши.
Над ним, пойдя на смелый риск,
Антенны вытянулись в нитку.
... Но вот высокий тракторист
Ладонью выдавил калитку.
Еще сквозит ночная лень
В его улыбке угловатой.
Он изучает новый день,
Облокотясь на радиатор,
И курит медленный табак.
Его рубашка - нараспашку;
Чрез полчаса, заправив бак,
Он выйдет в поле на распашку.
Он черный выстелет настил,
Он над землей возьмет опеку,
И двадцать лошадиных сил
Покорны будут человеку.
И смело скажет человек,
Встречая сумерки косые,
Что здесь
Окончила свой век
Однолошадная Россия.