Рыба-феномен, или почему не родилась ещё на земле сила, которая российского карася изведёт
Наверняка многим до яви знаком этот волнительный момент. Сперва поплавок начинает покачиваться, словно караси толкаются в очереди за приманкой. Потом коротко кивает, чуть приподнимается и резво принимается плыть куда-то в сторону. Или вовсе выпрыгивает из воды и полежав мгновение, торжественно погружается в озерную пучину. И тут уже не зевай! На короткую подсечку следует бодрый рывок, и после непродолжительной борьбы в траве блистает он. Размером с добрый деревенский лапоть мерный карась, в самом соку его карасиного величества.
Карась для России рыба знаковая - недаром по ней катком прошлись почти все русские классики. Они щедро отдавали дань нежной, хоть и костистой карасиной плоти и необременительной карасиной рыбалке, даже при малом вложение средств дававшей изрядные результаты. Карасем кормились целые деревни. Его ловили широченными неводами, заманивали стаями в хитроумные ловушки, били хищной острогой. Каких только методов люди не повыдумывали, чтобы извести карасиное племя. Но толстогубый красавец, как ни в чем не бывало размножался вновь, чтобы радовать публику такими вот статейками в газетах:
"Четвертого дня на подворье Храма Креста Господня в Алтуфьево монахами было изготовлено огромное блюдо из рыбы, добытой в в здешней запруде. Для приготовления оного было употреблено два возка замечательных монастырских карасей и два бочонка сметаны. "Причаститься" к монастырскому угощению могли все желающие".
Не отвлекаясь на публичные акты поедания и рыбный день по четвергам, карась пережил все российские смуты и голодные времена, оставаясь основной рыбой для самых разных, и порою очень странных водоемов. Карася, к примеру, тайком выращивали в темном испытательном бассейне московского отделения ЦАГИ. Наверху плавали модели торпед и подводных лодок с гидросамолетами, а в глубине пряталась приличная карасиная стая. Говорят, вырастал подслеповатым, но вполне годным для еды. Да в любой многолетней луже, от Юга, до Крайнего Севера, от Калининграда, до Находки могло оказаться небольшое поселение карася, а значит и пара знакомых каждому рыбацких силуэтов. Автор ловил карася в старых воронках от немецких бомб под Тверью. И он там кишмя кишел. Крупное карасиное озеро есть непосредственно в Японском море, на острове Большой Пелис в архипелаге Римского-Корсакова.
Такое долголетие и феноменальная приспособляемость нашей замечательной рыбки зиждется на трёх китах, делающих карася природным феноменом. Трудно поверить, что бок о бок с нами живет рыба-феномен, но это научный факт. Природа дала карасю феноменальную живучесть. Даже замороженная и наполовину усохшая рыбешка может ожить в подходящей воде и в самое короткое время после воскрешения снова начать обильно питаться. У карася самый могучий механизм размножения среди "одноклассников". Карасиная мама мечет в десять раз больше икринок, чем дальняя родственница плотва и в двести раз - чем самка своего главного конкурента и злейшего врага ротана-головешки. И наконец, не менее важное - умение карася приспособиться к любой среде обитания. Заиление, заболоченность, обилие непроходимой для других рыб водной травы - нашему толстячку в радость.
145
Дневники Зеленого края
14 026 подписчиков
Рыба-феномен, или почему не родилась ещё на земле сила, которая российского карася изведёт.
11 сентября
29 тыс. дочитываний
3, 5 мин.
39 тыс. просмотров. Уникальные посетители страницы.
29 тыс. дочитываний, 76%. Пользователи, дочитавшие до конца.
3, 5 мин. Среднее время дочитывания публикации.
Наверняка многим до яви знаком этот волнительный момент. Сперва поплавок начинает покачиваться, словно караси толкаются в очереди за приманкой. Потом коротко кивает, чуть приподнимается и резво принимается плыть куда-то в сторону. Или вовсе выпрыгивает из воды и полежав мгновение, торжественно погружается в озерную пучину. И тут уже не зевай! На короткую подсечку следует бодрый рывок, и после непродолжительной борьбы в траве блистает он. Размером с добрый деревенский лапоть мерный карась, в самом соку его карасиного величества.
Карась для России рыба знаковая - недаром по ней катком прошлись почти все русские классики. Они щедро отдавали дань нежной, хоть и костистой карасиной плоти и необременительной карасиной рыбалке, даже при малом вложение средств дававшей изрядные результаты. Карасем кормились целые деревни. Его ловили широченными неводами, заманивали стаями в хитроумные ловушки, били хищной острогой. Каких только методов люди не повыдумывали, чтобы извести карасиное племя. Но толстогубый красавец, как ни в чем не бывало размножался вновь, чтобы радовать публику такими вот статейками в газетах:
"Четвертого дня на подворье Храма Креста Господня в Алтуфьево монахами было изготовлено огромное блюдо из рыбы, добытой в в здешней запруде. Для приготовления оного было употреблено два возка замечательных монастырских карасей и два бочонка сметаны. "Причаститься" к монастырскому угощению могли все желающие".
Изображение карася в популярном в 19 веке словаре Брема. Взято из Яндекс-коллекции
Изображение карася в популярном в 19 веке словаре Брема. Взято из Яндекс-коллекции
Не отвлекаясь на публичные акты поедания и рыбный день по четвергам, карась пережил все российские смуты и голодные времена, оставаясь основной рыбой для самых разных, и порою очень странных водоемов. Карася, к примеру, тайком выращивали в темном испытательном бассейне московского отделения ЦАГИ. Наверху плавали модели торпед и подводных лодок с гидросамолетами, а в глубине пряталась приличная карасиная стая. Говорят, вырастал подслеповатым, но вполне годным для еды. Да в любой многолетней луже, от Юга, до Крайнего Севера, от Калининграда, до Находки могло оказаться небольшое поселение карася, а значит и пара знакомых каждому рыбацких силуэтов. Автор ловил карася в старых воронках от немецких бомб под Тверью. И он там кишмя кишел. Крупное карасиное озеро есть непосредственно в Японском море, на острове Большой Пелис в архипелаге Римского-Корсакова.
Такое долголетие и феноменальная приспособляемость нашей замечательной рыбки зиждется на трёх китах, делающих карася природным феноменом. Трудно поверить, что бок о бок с нами живет рыба-феномен, но это научный факт. Природа дала карасю феноменальную живучесть. Даже замороженная и наполовину усохшая рыбешка может ожить в подходящей воде и в самое короткое время после воскрешения снова начать обильно питаться. У карася самый могучий механизм размножения среди "одноклассников". Карасиная мама мечет в десять раз больше икринок, чем дальняя родственница плотва и в двести раз - чем самка своего главного конкурента и злейшего врага ротана-головешки. И наконец, не менее важное - умение карася приспособиться к любой среде обитания. Заиление, заболоченность, обилие непроходимой для других рыб водной травы - нашему толстячку в радость.
Обычая среда обитания карася, с характерным кругом на воде.
Обычая среда обитания карася, с характерным кругом на воде.
Тот же ротан, которого прочили в очередные карасиные губители, может посоревноваться с карасиком по живучести. Но куда ему, карапузу, со своей жалкой тысячей икринок, которой наш герой-карась тоже не дурак закусить. На многих водоемах карась и ротан создали своеобразный ценоз. Ротан немного прореживает карасиную молодь. Но именно это не позволяет карасю, производящему избыточное количество мальков, вырождаться в карликовую форму, годную лишь в качестве живца. Нашествие ужасного ротана, который карасю в питании не особый и конкурент, детский лепет по сравнению с химией, или страшными электроудочками и электротралами. Но карась и их переживет, в чем нет никаких сомнений.
Технически говоря карась, обширно расселившийся по большим и малым водоемам Средней России, тоже не абориген. Тот золотистый карась, которому посвящали целые разделы в поваренных книгах, был медленно, но верно выселен и ассимилирован амурским собратом, с оттенком более бюджетного серебра. Но произошло это так давно, что многие и не помнят. Нынешний серебристый проныра забронзовел, перемешался с местным племенем и стал вроде как "своим". Рыбакам понравилась его напористость в период жора и умение в довольно короткие сроки вырастать до канонического "чуть больше ладошки".
Карасиная рыбалка, как первая любовь. К ней не зазорно возвращаться, даже приобретя богатый трофейный опыт. За свой сорокалетний рыбацкий стаж, автор ловил практически во всех крупных реках и рыбу самую что ни на есть разнообразную и ценную. Но всякий раз возвращаясь на заветный деревенский пруд, заросший рогозом и ряской, испытывает почти забытое детское чувство. Белесая дымка над водой, цепочки пузырьков со дна, таинственные круги на поверхности и яркий поплавок, начинающий свой бесконечный танец. Хорошо!
(С) Из Сети
