Несколько лет назад, когда мне было 18, я жил у одного своего друга, его звали Андрей. Ну, сами понимаете, затянувшийся переходный возраст, всякие там отцы и дети, бунт против всего устаревшего... в общем, с родителями жить я совсем не хотел, хотя семья у меня нормальная. А у этого Андрея, помимо меня, периодически жили всякие блудные сыны разного возраста. Ночами мы общались о бессмертии и киберпанке, днем спали, легко подрывались на разные безумные проекты, вместе ездили на ролевые игры, периодически все вместе или по отдельности чем-то подрабатывали. С девушками тоже было все в порядке - длинноволосые мужи с огнем в глазах легко находили отклик в некоторых женских сердцах. Короче говоря, море тогда было по колено, а деревья по пояс, все казалось возможным. Одной ногой мы стояли в настоящем, другой - в воображаемом, а середины тогда и в помине не было, сплошной юношеский максимализм. Золотое время, крылья за плечами, глоток свободы после лет заточения.

Но я не рассказал о еще одном обитателе нашей странной комунны. Дело в том, что Андрей жил с мамой. Видели мы ее редко: она работала на двух работах, чтобы оплатить квартиру и кормить нас, когда у самих не было денег. Она была полностью влюблена в своего сына, поэтому ничего от него не требовала и позволяла происходить всему, что он устраивал. В общем, она как никто другой заслуживала прижизненного памятника и всяческого поклонения, хотя никогда этого не получала. Насколько я понимаю, отец Андрея ушел от них рано и мама с тех пор мужчин надолго к себе не подпускала.

Жили мы не тужили, а дальше произошло вот что. Как-то Андрей привел к нам гостя. Это был мужик под сорок лет, звали его Илья, он был математик, приятной внешности, умный, эрудированный и достаточно безбашенный, чтобы общаться с нами. Все друг другу понравились и, как это часто бывало, мужик сначала бывал у нас раз в неделю, потом раз в два дня, а потом и вовсе жить остался. Притянуло его к нам, как, бывало, в Америке в комуннах хиппи оказывались совершенно неожиданные взрослые люди.

Через пару месяцев совместной жизни с Ильей мы вдруг стали замечать, что по вечерам он как-то слишкоми долго пропадает на кухне, вместо того, чтобы идти к нам ставить очередной чудовищный эксперимент или ломать очередную компьютерную программу. Мы долго не придавали этому большого значения, пока однажды Андрей, зайдя на кухню, не застал Илью и маму целующимися. Вскоре Илья переехал из нашей общей комнаты в мамину спальню. Андрей долго внутренне сопротивлялся происходящему, безумно ревновал, но в результате смирился, тем более, что Илья не пытался строить из себя отца семейства. Тем не менее, это было началом конца нашей счастливой жизни. Мама обрела настоящую семью и терпеть дома этот безумный кавардак больше не захотела, впрочем, я ее понимаю и не виню. Мы постепенно разъехались по домам. Где-то через полгода после моего ушествия от Андрея я заехал к нему в гости и обнаружил Илью с большим фингалом под глазом. Выяснилось, что это стало результатом попытки Ильи "по-отцовски" подавить на Андрея или запретить ему что-то.

С тех пор прошло пять лет. Общаемся мы редко, но вспоминаем это время по отдельности часто. А недавно мои другие друзья, семейная пара, мальчик и девочка, продали свои квартиры и купили в подмосковье огромный дом, в котором без труда может жить шесть семей. И они зовут туда жить. Так что сказка - рукотворное дело. И только от нас зависит, кончится она или нет.