Стокгольмский синдром. Уральский вариант
Инвалидами и в цинковых гробах, с начала украинской авантюры, привезли в Россию уже очень многих молодых людей.
Случай Козлова стоит особняком, потому что именно от его близких впервые прозвучали разом две крайние оценки произошедшего - оценки, собственно, и определяющие нравственный разлом, происходящий сегодня в России.
Отец Николая, Всеволод Козлов, произнес слова, которые можно выбить на многих цоколях:"Что бы он ни делал, он прав. Запомните, он выполнял приказ. Всё. Это самое главное для солдата".
Универсальная формула веры.
Отлично бы сгодилось и для римских легионеров, и для солдат вермахта...
Однако же слова, предшествующие этой чеканной формуле, позволяют заглянуть немножко поглубже в суровую и несчастную душу Всеволода Козлова, которому родина вернула сына в таком виде.
"Я не знаю, где он был, - признал отец десантника. - Скорее всего, на границе. И что бы он ни делал, он прав...".
И далее по тексту.
Это "скорее всего, на границе" сильно корректирует смысл чеканного "и что бы он ни делал, он прав", выдает внутреннее смятение человека, привыкшего жить в ладу со своей совестью.
Ибо это, разумеется, две большие разницы: стал ли твой сын инвалидом, защищая священные рубежи своей Родины, - или ему оторвало ноги как неудачливому интервенту.
И отец десантника, может быть, не понимает, но уж точно чувствует эту разницу! Для душевного лада ему очень бы хотелось, чтобы все это произошло на границе, при защите Родины от фашистов - тогда огромная, жестокая жертва хотя бы имела бы смысл.
Но паззл не складывается, и он сам знает это.
И это отцовское "скорее всего, на границе" - жалкая уловка сознания, взятого в заложники, крик о ментальной помощи, оправдание "стокгольмского синдрома".
Судя по всему, Вячеслав Козлов не догадывается, что его сына послали на кровавое пожизненное увечье во имя личных комплексов и высокого рейтинга человека, которому он так благодарен за счастливую жизнь на Урале, но главное - даже догадавшись, никогда не признается себе в этом!
И отец чеканит для прессы слова о вечной правоте солдата...
А дядя несчастного десантника, Сергей Козлов, "стокгольмского синдрома" избежавший, свои чувства выразил лаконичнее: "Он теперь безногий инвалид до конца жизни.Крым наш теперь, *ули".
Между двумя этими оценками - вся Россия сегодня.
Случай Козлова стоит особняком, потому что именно от его близких впервые прозвучали разом две крайние оценки произошедшего - оценки, собственно, и определяющие нравственный разлом, происходящий сегодня в России.
Отец Николая, Всеволод Козлов, произнес слова, которые можно выбить на многих цоколях:"Что бы он ни делал, он прав. Запомните, он выполнял приказ. Всё. Это самое главное для солдата".
Универсальная формула веры.
Отлично бы сгодилось и для римских легионеров, и для солдат вермахта...
Однако же слова, предшествующие этой чеканной формуле, позволяют заглянуть немножко поглубже в суровую и несчастную душу Всеволода Козлова, которому родина вернула сына в таком виде.
"Я не знаю, где он был, - признал отец десантника. - Скорее всего, на границе. И что бы он ни делал, он прав...".
И далее по тексту.
Это "скорее всего, на границе" сильно корректирует смысл чеканного "и что бы он ни делал, он прав", выдает внутреннее смятение человека, привыкшего жить в ладу со своей совестью.
Ибо это, разумеется, две большие разницы: стал ли твой сын инвалидом, защищая священные рубежи своей Родины, - или ему оторвало ноги как неудачливому интервенту.
И отец десантника, может быть, не понимает, но уж точно чувствует эту разницу! Для душевного лада ему очень бы хотелось, чтобы все это произошло на границе, при защите Родины от фашистов - тогда огромная, жестокая жертва хотя бы имела бы смысл.
Но паззл не складывается, и он сам знает это.
И это отцовское "скорее всего, на границе" - жалкая уловка сознания, взятого в заложники, крик о ментальной помощи, оправдание "стокгольмского синдрома".
Судя по всему, Вячеслав Козлов не догадывается, что его сына послали на кровавое пожизненное увечье во имя личных комплексов и высокого рейтинга человека, которому он так благодарен за счастливую жизнь на Урале, но главное - даже догадавшись, никогда не признается себе в этом!
И отец чеканит для прессы слова о вечной правоте солдата...
А дядя несчастного десантника, Сергей Козлов, "стокгольмского синдрома" избежавший, свои чувства выразил лаконичнее: "Он теперь безногий инвалид до конца жизни.Крым наш теперь, *ули".
Между двумя этими оценками - вся Россия сегодня.
