время...
Глядя на фотографии, особенно в семейном альбоме... Глядя на неуверенные
шажочки, потом превращающиеся в уверенную поступь... Глядя на холмики земли...
понимаешь неумолимость хода времени. Оно идет и идет, не обращая внимания на
нас, ни на кого из нас. Кому-то его больше отпущено, кто-то настёгивает своих
скакунов, кто-то медленно созерцает бытие... Но оно идет... неумолимо, неизбежно,
безвозвратно...
Но тут вот услышал ход этого самого времени. Именно услышал,
попав в музей часов. Часы, ходики, будильники, брегеты, настольные, карманные,
каминные, напольные. Много их, одномоментно тикающих и стучащих, переливающихся
звуками звонков и колокольцев, гулко бомкающие и пронзительно звякающие... или
надсадно кукующие, или шипящие от времени...
Вот именно все они и всё это и порождает картинку звука
времени. Можно и нужно возразить: мол, один часовой механизм тоже звучит. Но он
же один, мерно и равнозвучно отмеряющий секунды и минуты, он один. Как метроном.
Только порождает чаще всего безысходность своей мерностью и постоянством.
А тут их много, какофонирующих, дисгармонирующих,
диссонирующих... и они все вместе своими разнотональными шумами и перезвонами
создают звуковую картинку хода времени... или полотна хода времени...
шажочки, потом превращающиеся в уверенную поступь... Глядя на холмики земли...
понимаешь неумолимость хода времени. Оно идет и идет, не обращая внимания на
нас, ни на кого из нас. Кому-то его больше отпущено, кто-то настёгивает своих
скакунов, кто-то медленно созерцает бытие... Но оно идет... неумолимо, неизбежно,
безвозвратно...
Но тут вот услышал ход этого самого времени. Именно услышал,
попав в музей часов. Часы, ходики, будильники, брегеты, настольные, карманные,
каминные, напольные. Много их, одномоментно тикающих и стучащих, переливающихся
звуками звонков и колокольцев, гулко бомкающие и пронзительно звякающие... или
надсадно кукующие, или шипящие от времени...
Вот именно все они и всё это и порождает картинку звука
времени. Можно и нужно возразить: мол, один часовой механизм тоже звучит. Но он
же один, мерно и равнозвучно отмеряющий секунды и минуты, он один. Как метроном.
Только порождает чаще всего безысходность своей мерностью и постоянством.
А тут их много, какофонирующих, дисгармонирующих,
диссонирующих... и они все вместе своими разнотональными шумами и перезвонами
создают звуковую картинку хода времени... или полотна хода времени...