К Дню защитника Отечесва. Написано почти 10 лет назад.
Горы. Удивительное образование. Хаос - завораживающий своей неповторимостью.
Беспорядочность, отсутствие системы и в тоже время восхитительная гармония.
Отсюда, с вершины, открывается странный, почти мистический вид. Подпирает горизонт седой от снегов Кавказский хребет, а у его подножия нагромождение монолитов.
Саня с девства любил горы. Рожденному на Алтае, нельзя не любить горы, они в душе. Будучи альпинистом, парень знал, на сколько горы опасны, здесь они опасны в двойне, здесь идет война, и онСаня, теперь дерется за эти горы. Многие считают, это странной не понятнойвойной, но это наверно те, кто не был на войне. А бывает ли вообще войнаобъяснимая? Война это война.
Видимо, Лев Толстой что-то перемудрил, но на войне очень сложно оставаться Пьером Безуховым. Сторонним наблюдателем. Бесстрастным свидетелем.
Уже через сутки в сознании прочно закрепляются два понятия: "Свои"
и "Враги".
Враги это отнюдь не чеченцы, среди пленных и убитых Саня видел их очень
мало, в основном, это были арабы, иногда встречались негры и даже хохлы (эти то за какого аллаха агбарят?). Не идеологии, ни марали у врага нет, враги это наемники, изгои общества в котором не смогли реализоваться, от этого у них брызжущая злоба на весь мир, которая питает их коварство и жестокость.
Свои это свои. Да и тебя самого уже вскоре видят "своим". А
привыкнув к тебе, оценив крепость твоих нервов, послушав за стаканом чая или водки твои мысли, почувствовав твое надежное плечо в бою, и оценив как профи, накрываемые пулеметной очередью - тянут за
рукав: "Сань, сними душка".
Саня снайпер отличный снайпер, это в полку знали все, знали и ценили. Ему дали кличку "Зорро", которая и стала и его позывным. "Зорро" - это некая трансформация выражения - "зоркий глаз".
В армию он ушел со второго курса. Мог конечно закосить, вопрос стоял только в сумме, которую родителе готовы были заплатить. Но для Шурика все было очевидно, метал - куется и закаляться под ударами молота, огнем
и холодом, а не в больничной палате, симулируя ночное не держание мочи.
Не правда, что на войне душа становиться больной, скорее наоборот, здесь она выздоравливает. Именно здесь на войне по-настоящему понимаешь, смыл и ценность, таких простых понятий, как жизнь, любовь,
дружба, честь, мужское достоинство - в конце концов, которое некоторые
больные, путают с тем, что нащупывают у себя в штанах. На войне нет суицидальников, нет плаксивых не признанных гениев. На войне
душа становиться прозрачной и если на ней есть темные пятна, они видны всем. С испачканной душой на войне своим не станешь. А одиночки на войне не выживают.
На войне все просто хочешь выжить, надо быть своим. Надо быть душевно
здоровым.
*****
Где-то там в другом мире, привыкший к гонке за "хлебом и
зрелищами", к прагматичным и рациональным алгоритмам поведения, типичный гражданин цивилизованного мира, крайне неохотно загружает свое сознание явлениями, которые не относятся к его ситуации, определенной пространственно-временными рамками "здесь" и "сейчас".
Диапазон его мышления очень редко выходит за рамки плана, по которому в данный момент своей жизни он существует и который четко регулирует все вопросы, касающиеся места и времени его планового, условного бытия, в отрезке от дома до работы, универа. Так или по другому, для гражданина эпохи "нового времени" натуральная категория пространства переводится на место снабжения "хлебом". Столь же натуральная категория времени сводится к вопросу, когда подключиться к источнику "зрелищ", во сколько включить тот или другой канал своего телевизора.
Наткнувшись на новости с войны, он недовольно поморщиться и поторопиться
переключить канал. Но поймав на волне
зрелище аля Тарантино, он с упоением и жадностью станет им наслаждаться. В своих фантазиях ассоциируя себя с тем или иным телегероем. Такие
ассоциации даются очень легко, потому что к реальности не имеют отношение. Почему бы, не по фантазировать.
А вот с репортажами с войны реальной, о простых, но в тоже время героических парнях, все намного сложней. Гражданин не может себя с ним ассоциировать, по одной причине, просто он мог бы быть на
их месте, а точней не смог бы, по этому, он каждые пол года, будет ложиться на обследование в больницу и по ночам старательно, мочась под себя, презирая понятия честь и достоинства.
И этот гражданин, априорно будет считать себя душевно здоровым, без тени сомнения принимая поздравление 23 февраля, не особо вдаваясь в смысл праздника и в истинное понятие мужское достоинство.
*****
Около двух часов назад, "Зорро" занял позицию на высоте, остальная группа
спустилась в ущелье, заминировав проход, распределилась согласно
тактическому плану засады, поджидая караван из Грузии.
На горы спускались сумерки. В вечерней тишине, шаря оптикой по склоном гор Сане казалась, что война, где то очень далеко, настолько это фантастический пейзаж, был не совместим с понятием Война.
Сказывалась дневная усталость, и умиротворяющий горный пейзаж загонял в сон.
.... Смерти он не почувствовал, осознание пришла само.
Провал в пустоту и тишина, мрак. Ни каких картин жизни из прошлого.
Была мысль был вопрос. Где светящийся коридор? О котором часто говорили, те кто уже яко бы переступал черту жизни и смерти. Где отделение души от тела. Нет, не чего этого не было. Не было вообще не чего. От куда то, из глубины сознания стал рождаться страх перед тем, что за чертой не чего нет и умирать действительно страшно.
Холод коснулся пальцев и рука, выпустив рукоятку СВД, втянулась в рукав
бушлата.. Но холод продолжал прокрадываться по ней к плечу. Голова, упиравшаяся в оптику, отклонилась и стала медленно
опускаться на холодный камень. Коснувшись его, для холода открылся еще один путь к телу, хранившему тепло. Так холод двумя путями стал отвоевывать себе пространство. Соединившись в районе груди. Холод почувствовал себя хозяином.
Нет, нет, - пронзила мысль. Саня дернул руку и поднял голову. Открыв глаза,
оглянувшись - понял, что это была дремота. Облегчение.
В ущелье, взорвав сумеречную тишину, завязался бой.
Там, внизу, в сплетении тропинок, среди камней, поваленных деревьев,
бросились в драку насмерть, в крови,
поту и ярости люди, для которых мир сузился до прорези прицела, в который ловят движение врага. И им невдомек, что сверху за всеми ими наблюдает кто-то еще.
Саня следил за боем, пораженный этой неповторимой возможностью вдруг увидеть войну со стороны, с высоты. С тех вершин, с которых разве что древние боги наблюдали за жизнью людей. Он не мог поддержать своих, тем самым раньше времени обнаружить себя. Его задачей были снайперы врага, которые вот вот должны были появиться, для поддержки атакованного
авангарда боевиков.
Первого он вычислил сразу, потом
накрыл пулеметчика и сменил позицию. Теперь охотились за ним. Так раз за разом меняя позицию, менялась и его роль в этой "игре" жертва-охотник, охотник жертва. В низу, накал стрельбы стал спадать, и уже громче были слышны крики, настоящий бой всегда переходит в
рукопашный. Солдаты берутся за ножи. Наши, в рукопашной не удержим. Духи в панике.
Саня, обыграв последнего снайпера, поспешил в низ, доставая штык нож.
Они с нами не церемонятся. Поэтому и к ним нет никакой жалости. И не будет
им пощады.
Когда прилетели вертушки, бой уже конвульсивно затихал.
В вертолете летели молча, только постанывали и скрипели зубами в
беспамятстве раненные. Отряд возвращался
без потерь.
Саня, сбросив каску, откинулся назад, и только сейчас почувствовал режущую
боль в руке. Посмотрев на мокрый рукав, зажал другой рукой, улыбнулся -
Живем!!!
Это было его последнее задание. Через пару дней, его путь через Ханкалу,
лежал домой.
За этот год на войне, он познал и опьянение побед, и бессильную ярость
неудач, терял друзей. Он терпел голод и холод, жрал конину, пил из луж. В
сотый раз набивал магазин, укладывая патрон к патрону. Уходил в горы.
Он много видел. Выживший в горниле ужаса, прошедший опаснейшую школу
мужества, он вернулся домой закаленным физически и морально. С чувством выполненного долга. И будет он отмечать 23 февраля - День защитников Отечества - вновь и вновь. Это святое. Ему есть что праздновать!!!
Было изменено: 22:55 22/02/2008.
Было изменено: 23:02 22/02/2008.
Было изменено: 23:20 22/02/2008.
Было изменено: 17:44 28/02/2008.
Беспорядочность, отсутствие системы и в тоже время восхитительная гармония.
Отсюда, с вершины, открывается странный, почти мистический вид. Подпирает горизонт седой от снегов Кавказский хребет, а у его подножия нагромождение монолитов.
Саня с девства любил горы. Рожденному на Алтае, нельзя не любить горы, они в душе. Будучи альпинистом, парень знал, на сколько горы опасны, здесь они опасны в двойне, здесь идет война, и онСаня, теперь дерется за эти горы. Многие считают, это странной не понятнойвойной, но это наверно те, кто не был на войне. А бывает ли вообще войнаобъяснимая? Война это война.
Видимо, Лев Толстой что-то перемудрил, но на войне очень сложно оставаться Пьером Безуховым. Сторонним наблюдателем. Бесстрастным свидетелем.
Уже через сутки в сознании прочно закрепляются два понятия: "Свои"
и "Враги".
Враги это отнюдь не чеченцы, среди пленных и убитых Саня видел их очень
мало, в основном, это были арабы, иногда встречались негры и даже хохлы (эти то за какого аллаха агбарят?). Не идеологии, ни марали у врага нет, враги это наемники, изгои общества в котором не смогли реализоваться, от этого у них брызжущая злоба на весь мир, которая питает их коварство и жестокость.
Свои это свои. Да и тебя самого уже вскоре видят "своим". А
привыкнув к тебе, оценив крепость твоих нервов, послушав за стаканом чая или водки твои мысли, почувствовав твое надежное плечо в бою, и оценив как профи, накрываемые пулеметной очередью - тянут за
рукав: "Сань, сними душка".
Саня снайпер отличный снайпер, это в полку знали все, знали и ценили. Ему дали кличку "Зорро", которая и стала и его позывным. "Зорро" - это некая трансформация выражения - "зоркий глаз".
В армию он ушел со второго курса. Мог конечно закосить, вопрос стоял только в сумме, которую родителе готовы были заплатить. Но для Шурика все было очевидно, метал - куется и закаляться под ударами молота, огнем
и холодом, а не в больничной палате, симулируя ночное не держание мочи.
Не правда, что на войне душа становиться больной, скорее наоборот, здесь она выздоравливает. Именно здесь на войне по-настоящему понимаешь, смыл и ценность, таких простых понятий, как жизнь, любовь,
дружба, честь, мужское достоинство - в конце концов, которое некоторые
больные, путают с тем, что нащупывают у себя в штанах. На войне нет суицидальников, нет плаксивых не признанных гениев. На войне
душа становиться прозрачной и если на ней есть темные пятна, они видны всем. С испачканной душой на войне своим не станешь. А одиночки на войне не выживают.
На войне все просто хочешь выжить, надо быть своим. Надо быть душевно
здоровым.
*****
Где-то там в другом мире, привыкший к гонке за "хлебом и
зрелищами", к прагматичным и рациональным алгоритмам поведения, типичный гражданин цивилизованного мира, крайне неохотно загружает свое сознание явлениями, которые не относятся к его ситуации, определенной пространственно-временными рамками "здесь" и "сейчас".
Диапазон его мышления очень редко выходит за рамки плана, по которому в данный момент своей жизни он существует и который четко регулирует все вопросы, касающиеся места и времени его планового, условного бытия, в отрезке от дома до работы, универа. Так или по другому, для гражданина эпохи "нового времени" натуральная категория пространства переводится на место снабжения "хлебом". Столь же натуральная категория времени сводится к вопросу, когда подключиться к источнику "зрелищ", во сколько включить тот или другой канал своего телевизора.
Наткнувшись на новости с войны, он недовольно поморщиться и поторопиться
переключить канал. Но поймав на волне
зрелище аля Тарантино, он с упоением и жадностью станет им наслаждаться. В своих фантазиях ассоциируя себя с тем или иным телегероем. Такие
ассоциации даются очень легко, потому что к реальности не имеют отношение. Почему бы, не по фантазировать.
А вот с репортажами с войны реальной, о простых, но в тоже время героических парнях, все намного сложней. Гражданин не может себя с ним ассоциировать, по одной причине, просто он мог бы быть на
их месте, а точней не смог бы, по этому, он каждые пол года, будет ложиться на обследование в больницу и по ночам старательно, мочась под себя, презирая понятия честь и достоинства.
И этот гражданин, априорно будет считать себя душевно здоровым, без тени сомнения принимая поздравление 23 февраля, не особо вдаваясь в смысл праздника и в истинное понятие мужское достоинство.
*****
Около двух часов назад, "Зорро" занял позицию на высоте, остальная группа
спустилась в ущелье, заминировав проход, распределилась согласно
тактическому плану засады, поджидая караван из Грузии.
На горы спускались сумерки. В вечерней тишине, шаря оптикой по склоном гор Сане казалась, что война, где то очень далеко, настолько это фантастический пейзаж, был не совместим с понятием Война.
Сказывалась дневная усталость, и умиротворяющий горный пейзаж загонял в сон.
.... Смерти он не почувствовал, осознание пришла само.
Провал в пустоту и тишина, мрак. Ни каких картин жизни из прошлого.
Была мысль был вопрос. Где светящийся коридор? О котором часто говорили, те кто уже яко бы переступал черту жизни и смерти. Где отделение души от тела. Нет, не чего этого не было. Не было вообще не чего. От куда то, из глубины сознания стал рождаться страх перед тем, что за чертой не чего нет и умирать действительно страшно.
Холод коснулся пальцев и рука, выпустив рукоятку СВД, втянулась в рукав
бушлата.. Но холод продолжал прокрадываться по ней к плечу. Голова, упиравшаяся в оптику, отклонилась и стала медленно
опускаться на холодный камень. Коснувшись его, для холода открылся еще один путь к телу, хранившему тепло. Так холод двумя путями стал отвоевывать себе пространство. Соединившись в районе груди. Холод почувствовал себя хозяином.
Нет, нет, - пронзила мысль. Саня дернул руку и поднял голову. Открыв глаза,
оглянувшись - понял, что это была дремота. Облегчение.
В ущелье, взорвав сумеречную тишину, завязался бой.
Там, внизу, в сплетении тропинок, среди камней, поваленных деревьев,
бросились в драку насмерть, в крови,
поту и ярости люди, для которых мир сузился до прорези прицела, в который ловят движение врага. И им невдомек, что сверху за всеми ими наблюдает кто-то еще.
Саня следил за боем, пораженный этой неповторимой возможностью вдруг увидеть войну со стороны, с высоты. С тех вершин, с которых разве что древние боги наблюдали за жизнью людей. Он не мог поддержать своих, тем самым раньше времени обнаружить себя. Его задачей были снайперы врага, которые вот вот должны были появиться, для поддержки атакованного
авангарда боевиков.
Первого он вычислил сразу, потом
накрыл пулеметчика и сменил позицию. Теперь охотились за ним. Так раз за разом меняя позицию, менялась и его роль в этой "игре" жертва-охотник, охотник жертва. В низу, накал стрельбы стал спадать, и уже громче были слышны крики, настоящий бой всегда переходит в
рукопашный. Солдаты берутся за ножи. Наши, в рукопашной не удержим. Духи в панике.
Саня, обыграв последнего снайпера, поспешил в низ, доставая штык нож.
Они с нами не церемонятся. Поэтому и к ним нет никакой жалости. И не будет
им пощады.
Когда прилетели вертушки, бой уже конвульсивно затихал.
В вертолете летели молча, только постанывали и скрипели зубами в
беспамятстве раненные. Отряд возвращался
без потерь.
Саня, сбросив каску, откинулся назад, и только сейчас почувствовал режущую
боль в руке. Посмотрев на мокрый рукав, зажал другой рукой, улыбнулся -
Живем!!!
Это было его последнее задание. Через пару дней, его путь через Ханкалу,
лежал домой.
За этот год на войне, он познал и опьянение побед, и бессильную ярость
неудач, терял друзей. Он терпел голод и холод, жрал конину, пил из луж. В
сотый раз набивал магазин, укладывая патрон к патрону. Уходил в горы.
Он много видел. Выживший в горниле ужаса, прошедший опаснейшую школу
мужества, он вернулся домой закаленным физически и морально. С чувством выполненного долга. И будет он отмечать 23 февраля - День защитников Отечества - вновь и вновь. Это святое. Ему есть что праздновать!!!
Было изменено: 22:55 22/02/2008.
Было изменено: 23:02 22/02/2008.
Было изменено: 23:20 22/02/2008.
Было изменено: 17:44 28/02/2008.
