Упс прикольно. Сёня на Рижке рельсы перекладывали. Машинисты задолбали, кричат мол зазор большой, подвеску они себе хреначат на нашем переезде. Петрович, нач. станции, не разбираясь, выдавливая созревший прыщ на зеркало, дождавшись пока он взорвется под его ногтями, и гнойно-кровавой кашей стрельнёт в зеркало, сухо прокашлял:-" Мля, уроды. Рельсы переложить к утру!" А, Иваныч что? Иваныч руку под козырёк, ему пофих где и что перекладывать, да и мне признаться, грит:- "Будсделано, Петрович, не ссы!"
Я рельса кладу грамотно, ровненько все подгоню, костыль в пазуху вставлю, примерюсь и с одного удара кувалды по саму шляпку вгоняю. И хорошо так: подгоню, вставлю, ударю. И так ладно идет работа, руки делают, голова отдыхает. И мысль стала в мою голову биться, про баб местных. Каких уж уточнять не буду, вы и сами разберётесь.
Тык вот, понял я, что жалко мне их. Рожей не вышли, мозгов то тоже нет. И не любит их никто! А ведь каждому любовь то нужна. Никто ж без неё не может. Вот я, к примеру, увалень увальнём. Ни одна приличная мамзель на меня вообще не посмотрит. Я хоть и грю, что мужику внешность и нафих не нужна. А, когда броюсь, гляжу на себя в зеркало, нет нет, а икнёт, мол была бы заточка по приличнее, и баба бы была справная и семья и детишки уж пошли б. Присяду я на край ванны, козявку из носа вытащу, и, пробуя её на вкус, затоскую. И так под ложечкой засосет, что сам уж не рад, что задумался. Я, к чему это все грю. Каждому любовь нужна, каждому.
А бабам? Бабам она особенно нужна. Они ж, хоть и забыли это уже, но ведь для любви созданы, и без неё родимой не могут жить. Вот и ссучатся и гадости всяки грят. Жалко им себя родненьких, что жизнь не сложилась, что мужик ушел, и никто по заднице с оттяжкой не приложится, никто в углу на кухоньке не зажмет, ни прикрикнет. И тоскуют они с этого и жлобятся. Перед подругами, более удачными, тоже похвастаться нечем. А для баб перед подругами похвастаться это важно, они без этого жить не могут. Вот и щеряться они от этого, и гадости мужикам говорят. Но грят они тока тем, кто не смотрят на них как на бабу, а смотрят сквозь неё, на какую-нить жопастую молодуху. А стоит глянуть, на неё с прищуром, улыбнуться сквозь усы, дык она тает уже. И хоть знает что на мордаху не вышла, и задница уже в брюки не влезает, да и мозгами не блещет. А все равно ведь тает и потом весь вечер вспоминает, ворочается и уснуть не может. Дык вот жалко мне баб таких, а ведь много их очень, вот и здесь почти все такие.
Ладно, погрили, да я пошел. Иваныч вроде стол организовал, беленькую поставил. Ща, с организируемся да рельсы эти, будь они не ладны, доложить надо.
↳
↳