Кто читал последнюю, одну из последних книг Катаева "Алмазный мой венец", тот помнит блистательные описания встреч поэтов, его друзей, ровесников и собутыльников.
Как Пастернак отобрал лопату у дворника и пытался самозакопаться в снегу, услышав стихотворение Есенина; как Катаев запер двух неудачников Ильфа и Петрова в комнате пока они не напишут роман; как приходил к играющим в карты друзьям Маяковский со словами: Как живете караси?
И все дружно отвечали: хорошо живем мерси...
У каждого из той замечательной плеяды в романе была своя кличка, Багрицкий - был птицелов, Маяковский -командор, Есенин -королевич, Булгаков- синеглаз, но кто же был Звездочетом? Я не установил тогда.
Я был молод, и было не до литературоведческих изысканий и дешифровки Катаевских загадок.
Но сейчас я точно знаю что звездочетом был и Арсений Тарковский. Может и не именно тем, но - Звездочетом.
Есть такое поверье что если долго смотреть на звезду ты впитываешь ее свет, ее вибрацию, особую, она начинает общаться с тобой и покровительствовать тебе.
Он ушел на войну в 41-м, потерял ногу, был ограничен в
движении и ночами смотрел на звезды в телескоп. В его, простых только на первый взгляд, стихах много звезд.
До сих пор мне было невдомек -
Для чего мне звездный каталог?
В каталоге десять миллионов
Номеров небесных телефонов,
Десять миллионов номеров
Телефонов марев и миров,
Полный свод свеченья и мерцанья,
Список абонентов мирозданья.
Я-то знаю, как зовут звезду,
Я и телефон ее найду,
Пережду я очередь земную,
Поверну я азбуку стальную:
- А-13-40-25.
Я не знаю, где тебя искать.
Запоет мембрана телефона:
- Отвечает альфа Ориона.
Я в дороге, я теперь звезда,
Я тебя забыла навсегда.
Я звезда - денницына сестрица,
Я тебе не захочу присниться,
До тебя мне дела больше нет.
Позвони мне через триста лет.
Я не хочу сейчас писать о его лирике, пронизанной глубоким мистицизмом и разговором с ушедшей женой, где бабочка,
шорох шторы, птичий крик были весточками от нее... Для него она была и осталась живой... "Стучат. Кто там? Мария? Откроешь дверь, кто там? Ответа нет, живые, так не приходят к нам..."
Я хочу сказать о другом.
Есть концепция эзотерическая, что каждая земная раса людей сконструирована разными звездными цивилизациями. В этом
процессе соучаствовали Сириус, Плеяды и Орион. Пирамиды на плато Гиза повторяют в своем расположении созвездие Ориона.
Я узнал об этом из книги "Цветок жизни" в 2000 г.
Откуда об этом мог знать советский поэт Арсений Тарковский?
ТЕЛЕЦ,
ОРИОН, БОЛЬШОЙ ПЕС
Могучая архитектура ночи!
Рабочий ангел купол повернул,
Вращающийся на древесных кронах,
И обозначились между стволами
Проемы черные, как в старой церкви,
Забытой богом и людьми.
Но там
Взошли мои алмазные Плеяды.
Семь струн привязывает к ним Сапфо
И говорит:
"Взошли мои алмазные Плеяды,
А я одна в постели, я одна.
Одна в постели!"
Ниже и левей
В горячем персиковом блеске встали,
Как жертва у престола, золотые
Рога Тельца,
и глаз его, горящий
Среди Гиад,
как Ветхого завета
Еще одна скрижаль.
Проходит время,
Но - что мне время?
Я терпелив,
я подождать могу,
Пока взойдет за жертвенным Тельцом
Немыслимое чудо Ориона,
Как бабочка безумная, с купелью
В своих скрипучих проволочных
лапках,
Где были крещены Земля и Солнце.
Я подожду,
пока в лучах стеклянных
Сам Сириус -
с египетской, загробной,
собачьей головой -
Взойдет.
Мне раз еще увидеть суждено
Сверкающее это полотенце,
Божественную перемычку счастья,
И что бы люди там ни говорили -
Я доживу, переберу позвездно,
Пересчитаю их по каталогу,
Перечитаю их по книге ночи.
Вот откуда он знал? Откуда, пребывая в этом кондовом советском пространстве, он мог это знать? От звезд?