Я люблю
нежный весенний ветер, который в грузинском языке называется "ниави",
трение некоторых самоцветов друг о друга, например, дымчато-синего иолита одна бусинка о другую,
по ночам закусывать, как признается Соня в диалоге с доктором Астровым,
метель в конце апреля, под которую поют соловьи, и тогда их уже не остановить,
англоязычную эссеистику Бродского,
Венецию, конечно,
жемчуг в ушах, на шее и груди,
большое количество шелковой ткани, брошенной на диван и лежащей там несколько дней в волнующих складках и перегибах,
цвет воды венецианской лагуны что-то смешанное из бирюзово-зеленого, серого, дымчато-голубого, с добавлением белил и еще чего-то, самый непостоянный и влекущий цвет,
грузинское искусство, особенно архитектуру горных монастырей,
полухолодный кофе с топленым молоком в середине дня вместо завтрака,
читать лекции понимающей аудитории,
помогать ближнему (как себе самому),
практически все сочинения Шопена и Шумана, Шуберта, Шостаковича и Шнитке (странное, однако, консонантное однообразие имен...),
Польшу везде, всегда, во всем, без исключений, даже детские леденцы на палочке в виде раскрашенного куска лимончика, которые в 70-м году назывались "лизак" и составляли ежедневную мечту детского воображения и вкуса,
живописца Лену Н., которой одной, как кажется, доступна тайна пространства и населяющих его духов воды, земли, времени, радости и много еще чего...,
небольшое плато на Машуке, на котором так замечательно сидеть в солнечный день ранней осени и созерцать огромную гряду Большого Кавказского хребта, за которым столько чудес..., и в это же время осознавать всю огромность и значительность мира,
вспоминать о своих победах над обстоятельствами,
знаменитый 3-й зал Ленинской библиотеки, о котором, как о храме, с самого раннего детства рассказывала мне мама и входя в который в первый раз в компании казавшегося тогда случайным человека, открывая тяжелую высокую дверь, в мгновение прочитала подобие молитвы и... была обожжена великолепием его силы и намоленностью воздуха и стен,
книгу физически, как материальную конструкцию, не говоря о других ее тайных и явных свойствах,
созерцание,
прохладные и изысканно-простые фактуры льняных полотен,
романтизм Марка Шагала,
петь в лесу,
подругу НГ,
слушать лекции умных и талантливых людей,
зеленый соус ткемали, просто так, без всего, просто пить из бутылочки, несмотря на кислоту,
прощать,
познавать,
отдавать,
уязвлять агрессивного наглеца,
лечить человека, но не только еще и утешать, и гладить, и согревать его,
звонить неожиданно своим бывшим привязанностям, правда, очень редко и очень немногим,
голос Пласидо Доминго,
стекло Мурано,
готовить, но не есть сациви, или борщ, или запекать библейских рыб на большом жаропрочном блюде,
загорать на сентябрьском солнце под Москвой на чьей-нибудь даче,
плавать по несколько часов в теплом послеобеденном море,
запах ванили и мяты а что если их смешать?..,
литературное наследие Фрейда,
перечитывать конспекты лекций и вообще быть настоящей студенткой в сорок восемь лет...,
путешествовать с любимыми людьми,
мечтать,
успокаивать невротика,
матовое золото напободие скифского,
арену античного стадиона в Вероне,
каракатицы-сепиа в собственном чернильном соусе, выловленные сегодня после полудня и приготовленные в трехсотлетней давности ресторанчике на улице шириной в два с половиной метра,
наивную живопись Пиросмани,
либеральные однотонные платья-рубашечки, примерно такие, какие носил как робы сошедший с ума Климт,
пастельные закаты,
старую дачу в Катуаре, на которой выросла и в вековых деревьях которой до сих пор вижу тени милых дворянских старух, которые меня искренне любили, когда головка была белой и кудрявой,
туфли из перчаточной кожи без каблуков или деревянные шлепанцы с подошвой из розового бука,
старые книги и лавки антикваров, особенно в Амстердаме,
философское наследие Ивана Ильина,
собственную идею о том, что Бог есть наше бессознательное,
белого голубя в центральном алтарном витраже Собора св. Петра в Ватикане как символ святого духа,
совпадения, несущие печать особых знаков,
образы Метерлинка,
нашу старую коммунальную квартиру на Красных Воротах, которой давно нет,
понтифика Иоанна Павла II,
быструю езду по ночной Москве,
медицинскую литературу,
провожать и встречать друзей в аэропортах по ночам,
платья с воланами,
встречать старых знакомых очень далеко от дома в неожиданных обстоятельствах,
дом Макса Волошина в Коктебеле, особенно высокие окна в эркере второго этажа, все выходящие на море,
акварельную живопись и акварельных женщин,
глаза и взгляд Роберта де Ниро,
диалоги иронично-умных евреев в телеэфирах (как недавний Познера и Жванецкого, который не слышала сама, но воображаю вполне),
целовать детей в темечко, и не только детей, и не только в темечко,
звучание флейты дождя,
джазовую певицу Нино Катамадзе,
доброжелательных старушек в нитяных беретках, которых теперь почти и не встретишь в Москве, - ни береток, ни старушек,
хирургов,
расслабляя, выравнивать энергию другого человека через тактильные практики на его стопах,
однотонное постельное белье,
встроенные стенные книжные стеллажи с обязательными маленькими фигурками чего-нибудь или кого-нибудь перед рядами книг (в квартире Фрейда на Берггассе, 19, оказывается, точно тот же принцип,,,)
тибетские медитативные чаши,
цветение жасмина,
состояние волнительного ожидания,
улыбаться незнакомым и, конечно, знакомым и любимым,
работать,
любить,
свою бессмертную душу,
тебя, мой единственный, бесценный читатель,
и
бесконечность времени и пространства текста. Как главного способа бытия.
унылые торшеры уныло звенели в ЕЖЕунисон унылыми ассоциациями.. толи дело.. пьяные выпускники и поиски разума
Голос за бесконечность времени и пространство текста..
Со второй попытки - осилил. Ну што тут сказать?.. Потреблять красоты мира - дело нехитрое. Это вот как - маленький ребёнок находит в высокой траве старую резиновую автопокрышку и бежит к родителям: "Я нашёл! Я нашёл!" И ребёнок искренне уверен, что он первый человек на планете, который видит эту покрышку, он уже присвоил её себе, как присвоил себе само существование, появление, создание и обладание этой покрышкой.
Мишка поерзал на подоконнике, потом откашлялся и сказал:
- Я люблю булки, плюшки, батоны и кекс! Я люблю хлеб, и торт, и
пирожные, и пряники, хоть тульские, хоть медовые, хоть глазурованные.
Сушки люблю тоже, и баранки, бублики, пирожки с мясом, повидлом, капустой
и с рисом.
Я горячо люблю пельмени, и особенно ватрушки, если они свежие, но
черствые тоже ничего. Можно овсяное печенье и ванильные сухари.
А еще я люблю кильки, сайру, судака в маринаде, бычки в томате, частик
в собственном соку, икру баклажанную, кабачки ломтиками и жареную
картошку.
Вареную колбасу люблю прямо безумно, если докторская, - на спор, что
съем целое кило! И столовую люблю, и чайную, и зельц, и копченую, и
полукопченую, и сырокопченую! Эту вообще я люблю больше всех. Очень люблю
макароны с маслом, вермишель с маслом, рожки с маслом, сыр с дырочками и
без дырочек, с красной коркой или с белой - все равно.
Люблю вареники с творогом, творог соленый, сладкий, кислый; люблю
яблоки, тертые с сахаром, а то яблоки одни самостоятельно, а если яблоки
очищенные, то люблю сначала съесть яблочко, а уж потом, на закуску -
кожуру!
Люблю печенку, котлеты, селедку, фасолевый суп, зеленый горошек,
вареное мясо, ириски, сахар, чай, джем, боржом, газировку с сиропом, яйца
всмятку, вкрутую, в мешочке, могу и сырые. Бутерброды люблю прямо с чем
попало, особенно если толсто намазать картофельным пюре или пшенной кашей.
Так... Ну, про халву говорить не буду - какой дурак не любит халвы? А еще
я люблю утятину, гусятину и индятину. Ах, да! Я всей душой люблю
мороженое. За семь, за девять. За тринадцать, за пятнадцать, за
девятнадцать. За двадцать две и за двадцать восемь. (с)
А вот не могу я с Ветром согласиться! Нет здесь одушевлённости. Натюрморт это в буквальном изначальном смысле. Потому что - кроме автора и авторского возгласа "Я!" стопицот раз отразившегося от разных интерьеров, ландшафтов и портретов посторонних людей я здесь ничего не уловил. Мёртвенький мир-то нарисовывается. Не пахнет тут человечьим духом.
_____,
автор и пишет про себя, про своё мироощущение. понятно, что тебе на её мир жестоко пофиг, но это не значит, что этот мир мёртвый.
для автора он живой. кто там у неё.. друзья, артисты, хирурги, аудитория. она чередует их со своими географическими воспоминаниями, нравственными ценностями и эстетическими ощущениями.
возможно слово "я " тебя раздражает и то, что тебя назвали "бесценными читателями". чтобы дать понять это автору, проще всего высказать своё пренебрежение всем этим.
я сейчас случайно узнал название самого лучшего видеоклипа всех времён, я о нём писал ранее. Rap das armas называется. Там девки, тупая музыка, а больше ничего и не нужно замученному эстетками человеку. )
Так далеко забрались, и до сих пор не зарегистрировались!? Вот те на! А ведь многие действия на сайте, в том числе и удовольствие комментировать чужие дневники, могут себе позволить лишь зарегистрированные пользователи! Вот так вот!
