Зарегистрируйтесь без указания e-mail всего за 1 минуту! Скорее нажмите сюда!
Amor Ex Machina? Maybe.
 

"ЕЖЕ" от 17 декабря 2012 г.
Бывают-таки хорошие люди!

вернуться на список записей

17
Декабрь 2012

Бывают-таки хорошие люди!

Апрельские тезисы

Ранней весной и поздней осенью коммунисты любили выезжать на природу; ходили и походы, по грибы, за ягодами, устраивали пикники, ловили рыбу. Однажды Ф. Э. Дзержинский поймал большого налима, а И. В. Сталин собрал полное лукошко подосиновиков. Вот и этой весной трое партийцев поехали на станцию "Разлив".
Приехали они рано утром, нарубили веток, развели костер и сделали шалаш.
Хорошо на природе.
Зиновьев, как обычно, пошел по грибы, а Каменев отправился удить рыбу. Ульянов-Ленин что-то озяб, никуда не пошёл, сел у костра на бревнышко и стал быстро-быстро писать.
Писал он весь день до вечера. В лес так и не пошёл. Не пошел он в лес и назавтра, и на третий день - все пишет и пишет.
Но всему приходит конец. Настало время возвращаться домой. Усталые, но довольные коммунисты вернулись в
революционный Петроград.
Зиновьев ничего не привез, потому что в апреле грибов не бывает, Каменев поймал двух пескарей и одну уклейку, а Ульянов-Ленин вернулся с "Апрельскими тезисами" - планом будущей революции.
Хорошо весной в лесу!

Новогодняя ёлка

Тов. Сталин обладал замечательным чувством юмора, а тов. Свердлов очень любил аквариумных рыбок и никогда с ними не расставался. Даже в сибирской ссылке в Туру-ханском крае они жили у него в трёхлитровой банке из-под солёных помидоров.
В 1913 году Сталина и Свердлова арестовали и отправили в село Курейка, где поселили в одну избу. В канун Нового года Свердлов отправился в Туруханск за шампанским и водкой, а Сталину наказал сходить в тайгу за елкой.
Дни тогда стояли морозные, а шуба одна на двоих и валенки совсем худые. Тов. Сталин мёрзнуть в лесу не хочет, а ёлка нужна. Тогда он взял с подоконника кактус, выловил из банки рыбок: гуппи, меченосцев, барбусов и скалярий, - и насадил их на кактус.
То-то нарядная получилась ёлка.
Но Свердлов, когда вернулся, не понял юмора и обозвал тов. Сталина дураком.
Сталин очень обиделся, а потом долго жалел, что Яков Михайлович Свердлов не дожил до 1937 года,

Партийная организация и партийная литература

В 1905 году в Лондоне проходил съезд РСДРП, на котором решались очередные важнейшие задачи партии. Во время его работы Ильич по ночам очень страдал бессонницей в результате переутомления, похудел и осунулся.
- Я вам помогу, - пообещал Вождю мирового пролетариата М. Горький, приглашённый на съезд с правом совещательного голоса.
Вечером того же дня в квартире Ильича раздался звонок. Тов. Ленин в пижаме и тапочках, с мокрым полотенцем на голове открыл дверь. На пороге стоял Великий пролетарский писатель и держал под мышкой свой новый роман "Мать".
Утром, перед очередным заседанием съезда, посвежев от первого после изнуряющей бессонницы сна, Ильич отыскал в фойе Горького и с благодарностью пожал товарищу руку.
- Знаете, батенька, - сказал Ленин, - очень своевременная оказалась книга. Этой книгой вы оказали рабочему классу России да и всего мира неоценимую помощь.

Экспроприация экспроприаторов

Коммунисты Сталин и Камо были известными экспроприаторами. На их счету множество самых дерзких нападений и грабежей личного и государственного имущества, в том числе государственных и частных банков, почтовых поездов и обыкновенных прохожих.
Чаще всего им удавались нападения на Большой Тифлиской дороге. Сталин валил дерево, перекрывал им дорогу проезжавшей казенной карете, выходил с пистолетами или обрезом и говорил:
- Именем революции и партии коммунистов происходит экспроприация экспроприаторов, то есть отдавайте всё награбленное назад.
Буржуи обычно сперва возмущались, но потом пугались и отдавали все, что у них было, а Камо ходил и собирал всё в одну большую партийную кучу.
Однажды Сталин и Камо пришли с особенно большой добычей. Начали делить. На половину денег решено было выкупить Дзержинского из тюрьмы, затем выделили деньги Камо на велосипед, о котором тот мечтал с детства, оставшееся Ленин и Горький взяли себе и проиграли в шахматишки на Капри.
Сталину ничего не досталось. Он очень обиделся, надолго затаил злобу и впоследствии не стал проводить в жизнь мудрую ленинскую политику, в чём был уличён после смерти Н. С. Хрущевым.

Жертва царизма

А. С. Пушкин спал и видел близкое наступление Великой Октябрьской социалистической революции. В одном из стихотворений он прямо написал: "Октябрь уж наступил!" Это были величайшие пророческие, хотя и несколько преждевременные строки.
Царь Николай I усмотрел в них непростительное вольнодумство и прямую угрозу режиму. Решив воспрепятствовать дальнейшему распространению вольномыслия, он издал " Манифест о политике самодержавия в области литературы" и поэзии в том числе, позвал к себе Пушкина, вручил ему копию постановления, велел расписаться в трёх местах и с чувством глубокого удовлетворения отпустил поэта домой писать стихи и прозу.
А. С. Пушкин так расстроился, что, вернувшись домой, накричал на жену, поссорился с бароном Геккерном и после посредством Дантеса застрелился.

Так поступают коммунисты

Сталин и Микоян когда-то учились в духовной семинарии.
Однажды перед ними стал вопрос: куда пойти учиться, где продолжить образование? С этой целью они приехали в Москву сдавать экзамены в духовную академию.
Москва им очень понравилась. Они ходили по улицам города, взявшись за руки, заглядывали в окна и говорили между собой:
Мы покорим этот город! - говорил Микоян.
Мы покорим эту страну! - говорил Сталин. Они записались в академию и были соответственно сто шестнадцатым и сто семнадцатым по очереди.
Когда экзамены подошли к концу, председатель комиссии выстроил всех в одну шеренгу, снова всех пересчитал и объявил результаты:
- Поступили в академию, - сказал он, - все сто пятнадцать человек и те двое из провинции.
Сталин и Микоян переглянулись, страшно обиделись на религию, плюнули и записались в марксистский кружок.
Так поступают будущие коммунисты.

Интервью давала: jane-air  

Поделиться с друзьями

Комментарии:

Braino  
Взвейтесь кострами, синие ночи,
Мы Пионеры - дети рабочих!
Близится время светлых годов,
Клич пионеров - всегда будь готов!

Радостным шагом с песней веселой
Мы выступаем за Комсомолом
Близится время светлых годов,
Клич пионеров - всегда будь готов!

Мы поднимаем красное знамя,
Дети рабочих - смело за нами!
Близится время светлых годов,
Клич пионеров - всегда будь готов!

Взвейтесь кострами, синие ночи,
Мы Пионеры - дети рабочих!
Близится время светлых годов,
Клич пионеров - всегда будь готов!
Майор клон_734311  
Что, соскучились?
Не переживайте, годика через три всё так и будет. Как уже было. Экспроприаторов экспроприиируют, в марксистский кружок сами запишетесь, а то очень голодать станете, и за ёлкой будете в лес ходить - у кого хоть какая одежонка останется, естественно))
Dreamучий  
Время -
начинаю
про Ленина рассказ.
Но не потому,
что горя
нету более,
время
потому,
что резкая тоска
стала ясною
осознанною болью.
Время,
снова
ленинские лозунги развихрь.
Нам ли
растекаться
слёзной лужею, -
Ленин
и теперь
живее всех живых.
Наше знанье -
сила
и оружие.
Люди - лодки.
Хотя и на суше.
Проживёшь
своё
пока,
много всяких
грязных ракушек
налипает
нам
на бока.
А потом,
пробивши
бурю разозлённую,
сядешь,
чтобы солнца близ,
и счищаешь
водорослей
бороду зелёную
и медуз малиновую слизь.
Я
себя
под Лениным чищу,
чтобы плыть
в революцию дальше.
Я боюсь
этих строчек тыщи,
как мальчишкой
боишься фальши.
Рассияют головою венчик,
я тревожусь,
не закрыли чтоб
настоящий,
мудрый,
человечий
ленинский
огромный лоб.
Я боюсь,
чтоб шествия
и мавзолеи,
поклонений
установленный статут
не залили б
приторным елеем
ленинскую
простоту.
За него дрожу,
как за зеницу глаза,
чтоб конфетной
не был
красотой оболган.
Голосует сердце -
я писать обязан
по мандату долга.
Вся Москва.
Промёрзшая земля
дрожит от гуда.
Над кострами
обмороженные с ночи.
Что он сделал?
Кто он
и откуда?
Почему
ему
такая почесть?
Слово за словом
из памяти таская.
не скажу
ни одному -
на место сядь.
Как бедна
у мира
слОва мастерская!
Подходящее
откуда взять?
У нас
семь дней,
у нас
часов - двенадцать.
Не прожить
себя длинней.
Смерть
не умеет извиняться.
Если ж
с часами плохо,
мала
календарная мера,
мы говорим -
"эпоха",
мы говорим -
"эра".
Мы
спим
ночь.
Днём
совершаем поступки.
Любим
свою толочь
воду
в своей ступке.
А если
за всех смог
направлять
потоки явлений,
мы говорим -
"пророк",
мы говорим -
"гений".
У нас
претензий нет, -
не зовут -
мы и не лезем;
нравимся
своей жене,
и то
довольны донЕльзя.
Если ж,
телом и духом слит,
прёт
на нас непохожий,
шпилим -
"царственный вид",
удивляемся -
"дар божий".
Скажут так, -
и вышло
ни умно, ни глупо.
Повисят слова
и уплывут, как дЫмы.
Ничего
не выколупишь
из таких скорлупок.
Ни рукам
ни голове не ощутимы.
Как же
Ленина
таким аршином мерить!
Ведь глазами
видел
каждый всяк -
"эра" эта
проходила в двери,
даже
головой
не задевая о косяк.
Неужели
про Ленина тоже:
"вождь
милостью божьей"?
Если б
был он
царствен и божествен,
я б
от ярости
себя не поберёг,
я бы
стал бы
в перекоре шествий,
поклонениям
и толпам поперёк.
Я б
нашёл
слова
проклятья громоустого,
и пока
растоптан
я
и выкрик мой,
я бросал бы
в небо
богохульства,
по Кремлю бы
бомбами
метал:
ДОЛОЙ!
Но тверды
шаги Дзержинского
у гроба.
Нынче бы
могла
с постов сойти Чека.
Сквозь мильоны глаз,
и у меня
сквозь оба,
лишь сосульки слёз,
примёрзшие
к щекам.
Богу
почести казённые
не новость.
Нет!
Сегодня
настоящей болью
сердце холодей.
Мы
хороним
самого земного
изо всех
прошедших
по земле людей.
Он земной,
но не из тех,
кто глазом
упирается
в своё корыто.
Землю
всю
охватывая разом.
видел
то,
что временем закрыто.
Он, как вы
и я,
совсем такой же,
только,
может быть,
у самых глаз
мысли
больше нашего
морщинят кожей,
да насмешливей
и твёрже губы,
чем у нас.
Не сатрапья твёрдость,
триумфаторской коляской
мнущая
тебя,
подёргивая вожжи.
Он
к товарищу
милел
людскою лаской.
Он
к врагу
вставал
железа твёрже.
Знал он
слабости,
знакомые у нас,
как и мы,
перемогал болезни.
Скажем,
мне бильярд -
отращиваю глаз,
шахматы ему -
они вождям
полезней.
И от шахмат
перейдя
к врагу натурой,
в люди
выведя
вчерашних пешек строй,
становил
рабочей - человечьей диктатурой
над тюремной
капиталовой турой,
И ему
и нам
одно и то же дорого.
Отчего ж,
стоящий
от него поодаль,
я бы
жизнь свою,
глупея от восторга,
за одно б
его дыханье
Отдал?!
Braino  
Однажды парторг Поликарпов напросился в гости к комсомольцу Булочкину. Он знал, что тёща у Булочкина очень даже неплохо стряпает, причем кухня у неё истинно пролетарская без всяких там мелкобуржуазных замашек и прибамбасов. Кроме того она варит отличный самогон - настоящий, рабоче-крестьянский, а не всякую там капиталистическую муть. Но комсомолец Булочкин судя по всему не понял цели визита парторга. Подумал, что парторг пришел исключительно для политбеседы с воспитательной целью. И угощения, и, тем более, напитка революции всё никак на стол не подавал. И положил перед парторгом газету "Правда" с "Продовольственной программой" с целью её обсудить. Тогда парторг Поликарпов увидев это встал по стойке "смирно", поправил пиджак более напоминавший китель и громко сказал: "Цели ясны! Задачи определены! За работу, товарищи!"
Веденский  
Всех соскучившихся надо в бан за неумеренность. Чего возникли? До выборов семь верст и все пехом ))
Lo  
Тов. Сталин мёрзнуть в лесу не хочет, а ёлка нужна. Тогда он взял с подоконника кактус, выловил из банки рыбок: гуппи, меченосцев, барбусов и скалярий, - и насадил их на кактус.
То-то нарядная получилась ёлка.
Но Свердлов, когда вернулся, не понял юмора и обозвал тов. Сталина дураком.(с)
ну, и как я теперь спать буду, м?
Lo  
Сталин валил дерево, перекрывал им дорогу проезжавшей казенной карете, выходил с пистолетами или обрезом и говорил:
- Именем революции и партии коммунистов происходит экспроприация экспроприаторов, то есть отдавайте всё награбленное назад.
Буржуи обычно сперва возмущались, но потом пугались и отдавали все, что у них было, а Камо ходил и собирал всё в одну большую партийную кучу.
Однажды Сталин и Камо пришли с особенно большой добычей. Начали делить. На половину денег решено было выкупить Дзержинского из тюрьмы, затем выделили деньги Камо на велосипед, о котором тот мечтал с детства, оставшееся Ленин и Горький взяли себе и проиграли в шахматишки на Капри.
Сталину ничего не досталось. Он очень обиделся, надолго затаил злобу и впоследствии не стал проводить в жизнь мудрую ленинскую политику, в чём был уличён после смерти Н. С. Хрущевым.(сперто у Джейн)
Евгений Бакин  
копипаст детектед
Lo  
Майор, а спорим? На что спорим, м?
Веденский  
ЛО, нет у меня барабана, есть тарелка педальная ) Ты лучше скажи, что с питерскими бриаженЯми произошло? Проверка сервера? Ну-ну ))
___: Ihugar :_О__  
Во вас всех колбасит то;)
Веденский  
Колбасят на заводе, а за такое в нормальном государстве ноздри рвут и в солнечный магадан изюм топтать. В этом отличие великого государства от мелких и смешных колоний типа прибалтики.
Почемучка_клон  
Иэх, когда-то я знал её наизуть...


А. С. Пушкин


ГАВРИИЛИАДА

ПОЭМА


Воистину еврейки молодой
Мне дорого душевное спасенье.
Приди ко мне, прелестный ангел мой,
И мирное прими благословенье.
Спасти хочу земную красоту!
Любезных уст улыбкою довольный,
Царю небес и господу-Христу
Пою стихи на лире богомольной.
Смиренных струн, быть может, наконец
Ее пленят церковные напевы,
И дух святой сойдет на сердце девы;
Властитель он и мыслей и сердец.

Шестнадцать лет, невинное смиренье,
Бровь темная, двух девственных холмов
Под полотном упругое движенье,
Нога любви, жемчужный ряд зубов...
Зачем же ты, еврейка, улыбнулась,
И по лицу румянец пробежал?
Нет, милая, ты право, обманулась:
Я не тебя, - Марию описал.

В глуши полей, вдали Ерусалима,
Вдали забав и юных волокит
(Которых бес для гибели хранит),
Красавица, никем еще не зрима,
Без прихотей вела спокойный век.
Ее супруг, почтенный человек,
Седой старик, плохой столяр и плотник,
В селенье был единственный работник.
И день и ночь, имея иного дел
То с уровнем, то с верною пилою,
То с топором, не много он смотрел
На прелести, которыми владел,
И тайный цвет, которому судьбою
Назначена была иная честь,
На стебельке не смел еще процвесть.
Ленивый муж своею старой лейкой
В час утренний не орошал его;
Он как отец с невинной жил еврейкой,
Ее кормил - и больше ничего.

Но, братие, с небес во время оно
Всевышний бог склонил приветный взор
На стройный стан, на девственное лоно
Рабы своей - и, чувствуя задор,
Он положил в премудрости глубокой
Благословить достойный вертоград,
Сей вертоград, забытый, одинокой,
Щедротою таинственных наград.

Уже поля немая ночь объемлет;
В своем углу Мария сладко дремлет.
Всевышний рек, - и деве снится сон;
Пред нею вдруг открылся небосклон
Во глубине своей необозримой;
В сиянии и славе нестерпимой
Тьмы ангелов волнуются, кипят,
Бесчисленны летают серафимы,
Струнами арф бряцают нафигувимы,
Архангелы в безмолвии сидят,
Главы закрыв лазурными крылами, -
И, яркими одеян облаками,
Предвечного стоит пред ними трон.
И светел вдруг очам явился он...
Все пали ниц... Умолкнул арфы звон.
Склонив главу, едва Мария дышит,
Дрожит как лист и голос бога слышит:
"Краса земных любезных дочерей,
Израиля надежда молодая!
Зову тебя, любовию пылая,
Причастница ты славы будь моей:
Готовь себя к неведомой судьбине,
Жених грядет, грядет к своей рабыне".

Вновь облаком оделся божий трон;
Восстал духов крылатый легион,
И раздались небесной арфы звуки...
Открыв уста, сложив умильно руки,
Лицу небес Мария предстоит.
Но что же так волнует и манит
Ее к себе внимательные взоры?
Кто сей в толпе придворных молодых
С нее очей не сводит голубых?
Пернатый шлем, роскошные уборы,
Сиянье крил и локонов златых,
Высокий стан, взор томный и стыдливый -
Всё нравится Марии молчаливой.
Замечен он, один он сердцу мил!
Гордись, гордись, архангел Гавриил!
Пропало всё. - Не внемля детской пени,
На полотне так исчезают тени,
Рожденные в волшебном фонаре.

Красавица проснулась на заре
И нежилась на ложе томной лени.
Но дивный сон, но милый Гавриил
Из памяти ее не выходил.
Царя небес пленить она хотела,
Его слова приятны были ей,
И перед ним она благоговела, -
Но Гавриил казался ей милей...
Так иногда супругу генерала
Затянутый прельщает адъютант.
Что делать нам? судьба так приказала, -
Согласны в том невежда и педант.

Поговорим о странностях любви
(Другого я не смыслю разговора).
В те дни, когда от огненного взора
Мы чувствуем волнение в крови,
Когда тоска обманчивых желаний
Объемлет нас и душу тяготит,
И всюду нас преследует, томит
Предмет один и думы и страданий, -
Не правда ли? в толпе младых друзей
Наперсника мы ищем и находим.
С ним тайный глас мучительных страстей
Наречием восторгов переводим.
Когда же мы поймали на лету
Крылатый миг небесных упоений
И к радостям на ложе наслаждений
Стыдливую склонили красоту,
Когда любви забыли мы страданье
И нечего нам более желать, -
Чтоб оживить о ней воспоминанье,
С наперсником мы любим поболтать.

И ты, господь! познал ее волненье,
И ты пылал, о боже, как и мы.
Создателю постыло всё творенье,
Наскучило небесное моленье, -
Он сочинял любовные псалмы
И громко пел: "Люблю, люблю Марию,
В унынии бессмертие влачу...
Где крылия? к Марии полечу
И на груди красавицы почию!.."
И прочее... всё, что придумать мог. -
Творец любил восточный, пестрый слог,
Потом, призвав любимца Гавриила,
Свою любовь он прозой объяснял.
Беседы их нам церковь утаила,
Евангелист немного оплошал!
Но говорит армянское преданье,
Что царь небес, не пожалев похвал,
В Меркурии архангела избрал,
Заметя в нем и ум и дарованье -
И вечерком к Марии подослал.
Архангелу другой хотелось чести:
Нередко он в посольствах был счастлив;
Переносить записочки да вести
Хоть выгодно, но он самолюбив.
И славы сын, намеренье сокрыв,
Стал нехотя услужливый угодник
Царю небес... а по земному сводник.

Но, старый враг, не дремлет сатана!
Услышал он, шатаясь в белом свете,
Что бог имел еврейку на примете,
Красавицу, которая должна
Спасти наш род от вечной муки ада.
Лукавому великая досада -
Хлопочет он. Всевышний между тем
На небесах сидел в уныньи сладком,
Весь мир забыл, не правил он ничем -
И без него всё шло своим порядком.

Что ж делает Мария? Где она,
Иосифа печальная супруга?
В своем саду, печальных дум полна,
Проводит час невинного досуга
И снова ждет пленительного сна.
С ее души не сходит образ милый,
К архангелу летит душой унылой.
В прохладе пальм, под говором ручья
Задумалась красавица моя;
Не мило ей цветов благоуханье,
Не весело прозрачных вод журчанье...
И видит вдруг: прекрасная змия,
Приманчивой блистая чешуею,
В тени ветвей качается над нею
И говорит: "Любимица небес!
Не убегай, - я пленник твой послушный..."
Возможно ли? О, чудо из чудес!
Кто ж говорил Марии простодушной,
Кто ж это был? Увы, конечно, бес.

Краса змии, цветов разнообразность,
Ее привет, огонь лукавых глаз
Понравились Марии в тот же час.
Чтоб усладить младого сердца праздность,
На сатане покоя нежный взор,
С ним завела опасный разговор:

"Кто ты, змия? По льстивому напеву,
По красоте, по блеску, по глазам -
Я узнаю того, кто нашу Еву
Привлечь успел к таинственному древу
И там склонил несчастную к грехам.
Ты погубил неопытную деву,
А с нею весь адамов род и нас.
Мы в бездне бед невольно потонули.
Не стыдно ли?"
"Попы вас обманули,
И Еву я не погубил, а спас!"
"Cпас! от кого?"
"От бога"
"Враг опасный!"
"Он был влюблен..."
"Послушай, берегись!"
"Он к ней пылал -"
"Молчи!"
"- любовью страстной,
Она была в опасности ужасной".
"Змия, ты лжешь!"
"Ей богу!"
"Не божись".
"Но выслушай..."

Подумала Мария:
Не хорошо в саду, наедине,
Украдкою внимать наветам змия,
И кстати ли поверить сатане?
Но царь небес меня хранит и любит,
Всевышний благ: он верно не погубит
Своей рабы, - за что ж? за разговор!
К тому же он не даст меня в обиду,
Да в змия скромна довольно с виду.
Какой тут грех? где зло? пустое, вздор! -
Подумала и ухо приклонила,
Забыв на час любовь и Гавриила.
Лукавый бес, надменно развернув
Гремучий хвост, согнув дугою шею,
С ветвей скользит - и падает пред нею;
Желаний огнь во грудь ее вдохнув,
Он говорит:

"С рассказом Моисея
Не соглашу рассказа моего:
Он вымыслом хотел пленить еврея,
Он важно лгал, - и слушали его.
Бог наградил в нем слог и ум покорный,
Стал Моисей известный господин,
Но я, поверь, - историк не придворный,
Не нужен мне пророка важный чин!

Они должны, красавицы другие,
Завидовать огню твоих очей;
Ты рождена, о скромная Мария,
Чтоб изумлять адамовых детей,
Чтоб властвовать над легкими сердцами,
Улыбкою блаженство им дарить,
Сводить с ума двумя-тремя словами,
По прихоти - любить и не любить...
Вот жребий твой. Как ты - младая Ева
В своем саду скромна, умна, мила,
Но без любви в унынии цвела;
Всегда одни, глаз-на-глаз, муж и дева
На берегах Эдема светлых рек
В спокойствии вели невинный век.
Скучна была их дней однообразность.
Ни рощи сень, ни молодость, ни праздность -
Ничто любви не воскрешало в них;
Рука с рукой гуляли, пили, ели,
Зевали днем, а ночью не имели
Ни страстных игр, ни радостей живых...
Что скажешь ты? Тиран несправедливый,
Еврейский бог, угрюмый и ревнивый,
Адамову подругу полюбя,
Ее хранил для самого себя...
Какая честь и что за наслажденье!
На небесах как будто в заточенье,
У ног его молися да молись,
Хвали его, красе его дивись,
Взглянуть не смей украдкой на другого,
С архангелом тихонько молвить слово;
Вот жребий той, которую творец
Себе возьмет в подруги наконец.
И что ж потом? За скуку, за мученье,
Награда вся дьячков осиплых пенье,
Свечи, старух докучная мольба,
Да чад кадил, да образ под алмазом,
Написанный каким-то богомазом...
Как весело! Завидная судьба!

Мне стало жаль моей прелестной Евы;
Решился я, создателю на зло,
Разрушить сон и юноши и девы.
Ты слышала, как всё произошло?
Два яблока, вися на ветке дивной
(Счастливый знак, любви символ призывный),
Открыли ей неясную мечту.
Проснулися неясные желанья;
Она свою познала красоту,
И негу чувств, и сердца трепетанье,
И юного супруга наготу!
Я видел их! любви - моей науки -
Прекрасное начало видел я.
В глухой лесок ушла чета моя...
Там быстро их блуждали взгляды, руки...
Меж милых ног супруги молодой
Заботливый, неловкой и немой,
Адам искал восторгов упоенья,
Неистовым исполненный огнем,
Он вопрошал источник наслажденья
И, закипев душой, терялся в нем...
И не страшась божественного гнева,
Вся в пламени, власы раскинув, Ева,
Едва, едва устами шевеля,
Лобзанием Адаму отвечала,
В слезах любви, в бесчувствии лежал
Под сенью пальм, - и юная земля
Любовников цветами покрывала.

Блаженный день! Увенчанный супруг
Жену ласкал с утра до темной ночи,
Во тьме ночной смыкал он редко очи,
Как их тогда украшен был досуг!
Ты знаешь: бог, утехи прерывая,
Чету мою лишил навеки рая.
Он их изгнал из милой стороны,
Где без трудов они так долго жили
И дни свои невинно проводили
В объятиях ленивой тишины.
Но им открыл я тайну сладострастья
И младости веселые права,
Томленье чувств, восторги, слезы счастья,
И поцелуй, и нежные слова.
Скажи теперь: ужели я предатель?
Ужель Адам несчастлив от меня?
Не думаю, но знаю только я,
Что с Евою остался я приятель".

Умолкнул бес. Мария в тишине
Коварному внимала сатане.
"Что ж? - думала, - быть может, прав лукавый;
Слыхала я: ни почестьми, ни славой,
Ни золотом блаженства не купить;
Слыхала я, что надобно любить...
Любить! Но как, зачем и что такое..."
А между тем вниманье молодое
Ловило всё в рассказах сатаны:
И действия и странные причины,
И смелый слог и вольные картины...
(Охотники мы все до новизны.)
Час от часу неясное начало
Опасных дум казалось ей ясней,
И вдруг змии как будто не бывало -
И новое явленье перед ней:
Мария зрит красавца молодого.
У ног ее, не говоря ни слова,
К ней устремив чудесный блеск очей,
Чего-то он красноречиво просит,
Одной рукой цветочек ей подносит,
Другою мнет простое полотно
И крадется под ризы торопливо,
И легкий перст касается игриво
До милых тайн... Всё для Марии диво,
Всё кажется ей ново, мудрено, -
А между тем румянец не стыдливый
На девственных ланитах заиграл -
И томный жар и вздох нетерпеливый
Младую грудь Марии подымал.
Она молчит: но вдруг не стало мочи,
Закрылися блистательные очи,
К лукавому склонив на грудь главу,
Вскричала: ах!.. и пала на траву...

О милый друг! кому я посвятил
Мой первый сон надежды и желанья,
Красавица, которой был я мил,
Простишь ли мне моя воспоминанья?
Мои грехи, забавы юных дней,
Те вечера, когда в семье твоей,
При матери докучливой и строгой
Тебя томил я тайною тревогой
И просветил невинные красы?
Я научил послушливую руку
Обманывать печальную разлуку
И услаждать безмолвные часы,
Бессонницы девическую муку.
Но молодость утрачена твоя,
От бледных уст улыбка отлетела,
Твоя краса во цвете помертвела...
Простишь ли мне, о милая моя!

Отец греха, Марии враг лукавый,
Ты стал и был пред нею виноват;
Ах, и тебе приятен был разврат...
И ты успел преступною забавой
Всевышнего супругу просветить
И дерзостью невинность изумить.
Гордись, гордись своей проклятой славой!
Спеши ловить... но близок, близок час!
Вот меркнет свет, заката луч угас.
Всё тихо. Вдруг над девой утомленной
Шумя парит архангел окриленный, -
Посол любви, блестящий сын небес.

От ужаса при виде Гавриила
Красавица лицо свое закрыла...
Пред ним восстав, смутился мрачный бес
И говорит: "Счастливец горделивый,
Кто звал тебя? Зачем оставил ты
Небесный двор, эфира высоты?
Зачем мешать утехе молчаливой,
Занятиям чувствительной четы?"
Но Гавриил, нахмуря взгляд ревнивый,
Рек на вопрос и дерзкий и шутливый:
"Безумный враг небесной красоты,
Повеса злой, изгнанник безнадежный,
Ты соблазнил красу Марии нежной
И смеешь мне вопросы задавать!
Беги сейчас, бесстыдник, раб мятежный,
Иль я тебя заставлю трепетать!"
"Не трепетал от ваших я придворных,
Всевышнего прислужников покорных,
От сводников небесного царя!" -
Проклятый рек и, злобою горя,
Наморщив лоб, скосясь, кусая губы,
Архангела ударил прямо в зубы.
Раздался крик, шатнулся Гавриил
И левое колено преклонил;
Но вдруг восстал, исполнен новым жаром,
И сатану нечаянным ударом
Хватил в висок. Бес ахнул, побледнел -
И ворвались в объятия друг другу.
Ни Гавриил, ни бес не одолел:
Сплетенные кружась идут по лугу,
На вражью грудь опершись бородой,
Соединив крест на крест ноги, руки,
То силою, то хитростью науки
Хотят увлечь друг друга за собой.

Не правда ли? вы помните то поле,
Друзья мои, где в прежни дни, весной,
О ставя класс, играли мы на воле
И тешились отважною борьбой.
Усталые, забыв и брань и речи,
Так ангелы боролись меж собой.
Подземный царь, буян широкоплечий,
Вотще кряхтел с увертливым врагом,
И, наконец, желая кончить разом,
С архангела пернатый сбил шелом,
Златой шелом, украшенный алмазом.
Схватив врага за мягкие власы,
Он сзади гнет могучею рукою
К сырой земле. Мария пред собою
Архангела зрит юные красы
И за него в безмолвии трепещет.
Уж ломит бес, уж ад в восторге плещет;
По счастию проворный Гавриил
Впился ему в то место роковое
(Излишнее почти во всяком бое),
В надменный член, которым бес грешил.
Лукавый пал, пощады запросил
И в темный ад едва нашел дорогу.

На дивный бой, на страшную тревогу
Красавица глядела чуть дыша;
Когда же к ней, свой подвиг соверша,
Приветливо архангел обратился,
Огонь любви в лице ее разлился
И нежностью исполнилась душа.
Ах, как была еврейка хороша!..

Посол краснел и чувствия чужие
Так изъяснял в божественных словах:
"О радуйся, невинная Мария!
Любовь с тобой, прекрасна ты в женах;
Стократ блажен твой плод благословенный,
Спасет он мир и ниспровергнет ад...
Но признаюсь душою откровенной,
Отец его блаженнее стократ!"
И перед ней коленопреклоненный
Он между тем ей нежно руку жал...
Потупя взор, прекрасная вздыхала,
И Гавриил ее поцеловал.
Смутясь она краснела и молчала,
Ее груди дерзнул коснуться он...
"Оставь меня!" - Мария прошептала,
И в тот же миг лобзаньем заглушен
Невинности последний крик и стон...

Что делать ей? Что скажет бог ревнивый?
Не сетуйте, красавицы мои,
О женщины, наперсницы любви,
Умеете вы хитростью счастливой
Обманывать вниманье жениха
И знатоков внимательные взоры,
И на следы приятного греха
Невинности набрасывать уборы...
От матери проказливая дочь
Берет урок стыдливости покорной
И мнимых мук, и с робостью притворной
Играет роль в решительную ночь;
И поутру, оправясь понемногу,
Встает бледна, чуть ходит, так томна.
В восторге муж, мать шепчет: слава богу,
А старый друг стучится у окна.

Уж Гавриил с известием приятным
По небесам летит путем обратным.
Наперсника нетерпеливый бог
Приветствием встречает благодатным:
"Что нового?" - "Я сделал всё, что мог,
Я ей открыл". - "Ну что ж она?" - "Готова!"
И царь небес, не говоря ни слова,
С престола встал и манием бровей
Всех удалил, как древний бог Гомера,
Когда смирял бесчисленных детей;
Но Греции навек погасла вера,
Зевеса нет, мы сделались умней!

Упоена живым воспоминаньем,
В своем углу Мария в тишине
Покоилась на смятой простыне.
Душа горит и негой и желаньем,
Младую грудь волнует новый жар.
Она зовет тихонько Гавриила,
Его любви готовя тайный дар,
Ночной покров ногою отдалила,
Довольный взор с улыбкою склонила,
И, счастлива в прелестной наготе,
Сама своей дивится красоте.
Но между тем в задумчивости нежной
Она грешит, - прелестна и томна,
И чашу пьет отрады безмятежной.
Смеешься ты, лукавый сатана!
И что же! вдруг мохнатый, белокрылый
В ее окно влетает голубь милый,
Над нею он порхает и кружит
И пробует веселые напевы,
И вдруг летит в колени милой девы,
Над розою садится и дрожит,
Клюет ее, копышется, ветится,
И носиком и ножками трудится.
Он, точно он! - Мария поняла,
Что в голубе другого угощала;
Колени сжав, еврейка закричала,
Вздыхать, дрожать, молиться начала,
Заплакала, но голубь торжествует,
В жару любви трепещет и воркует,
И падает, объятый легким сном,
Приосеня цветок любви крылом.

Он улетел. Усталая Мария
Подумала: "Вот шалости какие!
Один, два, три! - как это им не лень?
Могу сказать, перенесла тревогу:
Досталась я в один и тот же день
Лукавому, архангелу и богу".

Всевышний бог, как водится, потом
Признал своим еврейской девы сына,
Но Гавриил (завидная судьбина!)
Не преставал являться ей тайком;
Как многие, Иосиф был утешен,
Он пред женой попрежнему безгрешен,
Христа любил как сына своего,
За то господь и наградил его!

Аминь, аминь! Чем кончу я рассказ?
Навек забыв старинные проказы,
Я пел тебя, крылатый Гавриил,
Смиренных струн тебе я посвятил
Усердное, спасительное пенье:
Храни меня, внемли мое моленье!
Досель я был еретиком в любви,
Младых богинь безумный обожатель,
Друг демона, повеса и предатель...
Раскаянье мое благослови!
Приемлю я намеренья благие,
Переменюсь: Елену видел я;
Она мила как нежная Мария!
Подвластна ей навек душа моя.
Моим речам придай очарованье,
Понравиться поведай тайну мне,
В ее душе зажги любви желанье
Не то пойду молиться сатане!
Но дни бегут, и время сединою
Мою главу тишком посеребрит,
И важный брак с любезною женою
Пред алтарем меня соединит.
Иосифа прекрасный утешитель!
Молю тебя, колена преклони,
О рогачей заступник и хранитель,
Молю - тогда благослови меня,
Даруй ты мне беспечность и смиренье,
Даруй ты мне терпенье вновь и вновь
Спокойный сон, в супруге уверенье,
В семействе мир и к ближнему любовь!

1821
Динакакк_клон 669645  
Шанс Выжить
21 декабря

По многочисленным просьбам и заявкам жителей Москвы "Бункер-42 на Таганке" предоставляет единственный Шанс Выжить 21 декабря 2012 года

В ночь с 20 на 21 декабря в "Бункере-42" будет организован прямой эфир Телекомпании "Москва-24" и прямое включение-трансляция из всех известных бункеров мира.
ЭтоСвета  
... в ходе очередной кухонной беседы про пораужевалитьиличто московская творческая интеллигенция интересуется друг у друга, какие конкретно гонения со стороны кровавого режима могли бы давать творческим людям право на политическое убежище. Ну, скажем, обмахивание выставки казацким кадилом - это уже да или еще нет? Непринятие статьи в региональную режимную газету - это уже нет или еще да? Ну, и другие важные примеры. И главное, интересуется друг у друга московская творческая интеллигенция, как в наши времена просят политического убежища? Не вопят же "Остановите самолет и т. д.", пролетая над территорией ФРГ? А что делают? Идут в посольство? И тут художник М. говорит, что у него есть история про успешный запрос политубежища, очень воодушевляющая. Про одного кота.

Кот, как положено в среде собравшихся на этой кухне, шакалил у посольства одной европейской страны. Последовательно так шакалил, каждый день. Сначала вокруг забора отирался. Потом проник в калитку, стал по двору ходить. Потом, пару месяцев спустя, стал припадать к ступеням иностранного государства. С достоинством, но страдальчески мяучил про режим и прочее - не дали ему поставить в Большом балет "Как мыши стерха хоронили" или что. Ну, его сначала не очень замечали, а потом начали подкармливать, как он про балет-то заговорил ("Грантоед", - понимающе говорят сидящие у холодильника). И в результате один посольский иностранный чиновник, ласковая душа, решил этого кота взять к себе. То есть дать ему политическое убежище окончательно и официально. И получилось очень хорошо: коту, во-первых, предоставили небольшое, но персональное жилье на территории иностранного государства, то есть коробку от принтера с детским одеяльцем. Вылечили ему за счет новой родины зубы. Сделали прививки. Приняли у него экзамен на знание местных законов - то есть убедились, что он ходит в лоток. И, наконец, выдали, реально, иностранный ветеринарный паспорт.

- И стал кот порядочным европейским гражданином, - заканчивает художник М. со значением.

Московская творческая интеллигенция под впечатлением и даже готова прямо сейчас начать приучаться к лотку. Но чувствуется, что художник М. хочет что-то добавить, однако смущается.

- Понимаете, - говорит он наконец, - есть нюанс.
- Ну? - спрашивает московская творческая интеллигенция.

Художник М. вздыхает и честно говорит:

- Кота кастрировали.
mamura  
"Предположим, что нам с Вами Тройка дана -
Это страшно удобно! Так вот:
Семь и Десять прибавив, умножим их на
Одну Тысячу минус Пятьсот.

Результат, как Вы видите, делится вновь
На Пять Сотен плюс Пять без Пяти.
Вычитаем Семнадцать. Ответ наш готов!
Он правилен, как ни крути.

Мой метод рабочий я взял не с Луны:
Весь он четко представлен в мозгу.
Но - поскольку я занят, а Вы неумны -
Изложить я его не смогу.

Кстати, и вообще столько разных вещей
Ускользает от точного знания!
Приготовьтесь, мой Бобр, я сейчас буду добр
И наставлю Вас в Естествознании".
Deleted  
"Сталин любил русский народ..."

Особенно крепко его любят украинцы, миллионы которых он заморил голодом, а также миллионы русских и сотни тысяч грузин, которых он использовал в лагерях как бесплатную рабочую силу.
"Крепка ты, Советская власть, сказал мужик и заплакал"
Этот анекдот из тех времён специально для недоумков и провокаторов - наследников вертухаев и стукачей, защитников власти паханов.
Италия  
А-бал-де-е-ть!...
Кот Базилио  
Хорошие истории.

Ваш комментарий:

Так далеко забрались, и до сих пор не зарегистрировались!? Вот те на! А ведь многие действия на сайте, в том числе и удовольствие комментировать чужие дневники, могут себе позволить лишь зарегистрированные пользователи! Вот так вот!

Попасть в "15 мин. Славы" ⇩