"Сейчас очень заметно разделение протестного электората на две группы.
Одни готовы протестовать и, вместе с тем, боятся по многолетней привычке, как бы не стало хуже. Такая двойственность дает интересный результат: спрос на лидеров, которые попортят власти нервы, но не более того.
Таким людям, - я их не осуждаю, а просто констатирую, - хочется новых персонажей, которые могут как можно больше досадить президенту, мэрам и губернаторам, официозным телеведущим. В этом для них интрига: а вдруг Прохоров (шесть лет назад), а вдруг Собчак, а вдруг Навальный, или еще кто-нибудь неожиданно выскочит. Кстати, бойкот - тоже всего лишь "нервотрепатель", только обезличенный.
Есть другая часть протестующих. Им хочется именно движения вперед, развития, которое в чем-то может быть и некомфортным. Они тоже опираются на жизненный опыт: когда ведешь себя по принципу "лишь бы не стало хуже", то как раз и станет хуже; если хочешь всего лишь потрепать власти нервы, она гораздо больше потреплет их тебе. Им, по логике, нужен политик, типа Явлинского.
Ведь только он прямо заявляет, что его оппонент - Путин, а не абстрактные "коррупционеры". Именно он в течение 25 лет отслеживал все изменения в политике и экономике, корректируя свою программу, чтобы она в любой момент могла быть применена.
Но именно о Явлинском у протестной публики больше всего мифов: несговорчивость, "политика в белых перчатках", слишком интеллигентный для России, мечтатель.
Пора, наконец, разобраться, откуда берутся все эти сказки.
В 2009 г. вышла очень интересная работа политолога Ульриха Шмида "Конституция как приём". Среди российских ученых-правоведов она весьма популярна. Шмид рассматривает советские и российскую конституции как своего рода фольклор, сказку, поучение, выраженные юридическим языком. Конечно, это специфический фольклор: он придумывается правителями, но придумывается очень удачно и, благодаря пропаганде, якобы совпадает с общественным настроением.
Важно само понимание, что власть постоянно создает мифологию с персонажами, что-то вроде итальянского традиционного кукольного театра, и старается подменить политическую реальность набором упрощенных, схематичных, искусственно выдуманных "сказок". Там есть и персонажи, и массовка, и сюжет с хэппи-эндом.
Главный герой сегодняшней мифологии - президент. Вокруг него - сторонники, враги, пятая колонна, шуты, кого-то он спасает и ведет войну, у которой не было начала и не предвидится конца.
Явлинскому в этой политической сказке тоже отведена роль. Это роль "волшебного зеркала", совести. Только совести в заведомо отрицательном смысле, которая обличает, но ничего реалистичного не предлагает. Это важная часть навязанного вам фольклора: кому же может нравиться совесть? Кому придет в голову выбрать совесть Гарантом?
Предполагается, что сытый обыватель-скептик немножко послушает и скажет: "Да, Явлинский верно говорит, но его же все равно не выберут. Уважение к человеку - у нас?... Независимый суд - у нас? Ха-ха-ха, утопия... Лучше пусть будет реалист, хоть и в грязных перчатках. Положите мне еще кусочек осетринки".
И это очень умная выдумка, очень удобная - в границах выдуманной правителями сказочки. Представление о Явлинском как о мечтателе не имеет ничего общего с ним как с реальным политиком. Но власти хочется, чтобы Явлинского воспринимали именно так. Прежде всего, чтобы оппозиционные, инакомыслящие граждане верили в этот миф.
Посмотрите, как раскручивают этот образ журналисты. "Сколько вы наберете в процентах? Что, важны не проценты, а содержание? Так Вы просто мечтатель. А Вы объединитесь с Собчак? Не собираетесь ее обсуждать? Значит, Вы идеалист, эфемерная совесть в белых перчатках".
На самом деле, если кто и является прожектером, витающим в облаках, то это сам Путин. Его представления о последствиях войн, о санкциях, о причинах социального недовольства, о возможности экономического развития, - всё оказывается оторванным от реальности, не сбывается, не выполняется. И наоборот: любой реалистичный политик, возглавив сейчас Россию, стал бы делать именно то, что предлагает Явлинский.
Трудно, очень трудно изобрести противоядие от мифа. Хотя одна мысль имеется. Вот, бывает ли в реальной жизни каждого отдельно взятого человека момент, когда именно совесть становится самым важным? Когда оказывается, что кроме нее, не на кого рассчитывать? Ответ: да. Бывает. Это происходит в самые критические моменты, когда речь идет буквально о выживании. О смысле и целях жизни в моменты максимального отчаяния. В такие моменты совесть перестает быть чем-то эфемерным. Она становится единственной реальностью, правдой. А все выдуманные реальности вдруг кажутся пустой суетой. "Истина, ты словно пуля у выстрела, так проста и немыслима".
Мифы обычно исчезают, когда пропадают деньги, а с ними продукты и лекарства. Когда вдруг понимаешь, что фраза Д. Козака "Ваша собственность получена в 90-е годы и не надо ее абсолютизировать", - касается твоей приватизированной квартиры. Сытый скептик быстро начинает соображать, когда его припечёт. Тогда он перестает ёрничать и подсчитывать, кого не выберут.
Дело в том, господа, что в придуманной реальности Гарант (кто бы он ни был персонально) непобедим и вечен. Интрига, как я уже сказал, лишь в том, кто больше потреплет ему нервы.
Но, как только вы вырветесь, - или жизнь вас вырвет насильно, - в настоящую реальность, то окажется, что Гарант не всемогущ, и трепатели нервов не нужны, а потому масштаб личностей и задач совсем другой."
Григорий Меламедов, политолог
