опубликовано
8
февраля 2006
Я и лампадка. Корчатся тени по углам. По полу тянет холодом. Оцепенение. Темнота. Безвременье. И завтра не будет света, и через год, и - никогда. Пахнет мышами и пылью. На душе новая зарубка по ней удобно катиться слезе. Но чьи это зрачки в обрамлении ресниц? Кто целует меня в щеку?..
Почудилось?.. Наваждение?.. Кто ты? - Спрашиваю я и прислушиваюсь. Стучит в висках. Тишина. Зевает старый кот на диване - он все понимает. Иду, натыкаясь на стулья, валюсь на спину. Из закушенной губы, тонкой струйкой течет по подбородку кровь.
Гуу-уу. Гуу-ууу.
Отчаяние от нерастраченной любви и от целомудрия. Господи, ты начало и конец всего, зачем все это? Или таковы правила игры в Твоем мире?..
Суббота. Черно-белый день, но что мне за дело, ведь у меня нет солнечных часов, и вообще я конкретен. С утра занят уборкой: чистил, тер, скоблил. Помыл несчастного кота шампунем, сломив его сопротивление. И еще волновался. Причина? Я ждал девушку. Она откликнулась на мое объявление: "Молодой человек жаждет наставлений". За цветистой фразой скрывались страх и надежда. Они, как два костыля подпирали меня с разных сторон, придавая устойчивость.
Звонок в дверь - она! В платке, долго вытирает о коврик ноги, видимо, боясь наследить. Немолодая, в стоптанных сапогах. И в миг я сражен небесной молнией!
На мой растерянный вопрос, улыбнулась беззубым ртом. И позже, когда ее несвежее белье кучей лежало на полу, а я с отвращением разглядывал старческое дряблое тело: Желтые отвислые груди с черными сосками, веером оголенные ребра, щедро помеченные кровоподтеками - я, не выдержав, застонал. Вввв-вв.. - простучали мои зубы. На секунду в ее глазах промелькнуло недоумение: Ты же хотел проститутку. Разве что-то не так?
Уходи. Мне ничего не надо. Уходи, да, да. Вот возьми деньги.
В Афинах был храм, посвященный старости, туда водили детей. Мне никогда еще не было так плохо. И вот тогда ночью, в первый раз пришла ОНА. И приходит теперь почти каждую ночь. Легко, не слышно не заметно, и я всегда пропускаю этот момент - ЕЕ шаги. И потом, невесомо ложится рядом, уткнувшись носом мне в подмышку и щекотно от ее вздрагивающих ресниц, но я не шевелюсь ибо это святотатство. Дыхание - это жизнь. Мое сильное и горячее колышет прядь ее волос. Ее слабое, слегка холодит, но зато вращает жернова моих мыслей. Кто она? Почему?.. Я не могу без нее - она начало всех начал.
И всякий раз, когда я смотрю на синюю жилку на ее виске или обломанный ноготь, или царапину на плече - такую близкую, что я могу дотронуться до нее языком, лизнуть эту малиновую корочку, - всякий раз наступает странное ускользающее состояние: мгновение останавливает вечность. Или наоборот? Я здесь и сейчас, я в ней и в себе. Я дерево среди деревьев и птица среди птиц. И ВМЕСТЕ мы СУЩЕЕ.
Душа не стремись к вечной жизни, но исчерпай себя в любви. И жиденькая фортепьянная музыка за стеной - Лунная соната, и глупые узоры на обоях, и плачь ребенка за окном, и даже паутинка, прилипшая к потолку, - все это не может не быть - ибо такова ЕГО воля.
Только губы упрямо шепчут: Господи, мне не может быть так хорошо - за это будет наказание как за воровство, а я всего лишь земной человек и нет у меня смягчающих обстоятельств и потому прошу тебя о МИЛОСЕРДИИ...
