*Извержение*
В последнее время во Всепутемине, столице Лавории, было неспокойно. То ли жара, то ли песчаные бури несло из соседнего Хатифната. Напряжение висело в воздухе, как при приближении зловещего урагана. Оно цеплялось за городские шпили, собиралось тучами на Окских горах и пряталось за рваными клоками облаков. Да и знаков свыше посылалось предостаточно: на огороде у снежного человека Йети-да плохо всходила трава, несмотря на должный уход и заботу, и отчаянно саднило в левом колене. Мерзкая горгулья Нинда злобствовала еще больше, чем обычно, пронзительно верещала с раскаленных крыш и гадила на головы горожан особенно проникновенно. Благородный рыцарь маркиз де Винд был сражен аристократическим сплином и удалился от презренного общества в одну из своих деревенек. И уж конечно, более всего это напряжение сказалось на баньшах-плакальщицах - Гиле, Вине и Фейере, обитавщих где-то на окраине города. Они просто превзошли самих себя, устроив настоящую истерику, не умолкая ни днем, ни ночью, доводя жителей окрестных районов до исступления. Все это просто неизбежно должно было закончиться как-то нехорошо. То ли склокой, то ли грозой, то ли и тем, и другим. И закончилось-таки.
Если тебя, любезный Читатель, еще не утомил мой многабукафенный рассказ, давай перенесемся в лаворинскую корчму "У Феечки Красавицы". В пику избитым названиям таверен таких как "Свисток и Дракон" или, скажем, мнэээ.. "У Полуэкта", эта корчма именовалась гордо и честно, ибо без вранья. Хозяйкой заведения была не первой уже свежести фея по имени Красава. Когда-то она была изящна почти до бесплотности, но с годами изрядно раздобрела, поскольку была просто помешана на жратве и выпивке. Очевидно, что заведение ее процветало как раз благодаря этому факту.
В то утро в корчме было необычно многолюдно. В просторном зале было прохладно, и завсегдатаи стекались сюда с раскаленных улиц в надежде освежиться кружечкой-другой прохладного веселящего напитка.
Светлый эльф Корвалиэль из славного рода Таривидов сидел по своему обыкновению у окна в излюбленной байроновской позе, сводившей с ума женщин всех без исключения рас: бровь приподнята, нога картинно отставлена в сторону, выражение лица слегка брезгливое. Он с самого утра пил что-то крепкое и горькое, что могли пить одни эльфы. Настроение у него было весьма паршивое.
В противоположном конце зала королевский шут Сунь Ху Йвчай, гоблин-мигрант из богом забытой дальневосточой страны, по-дурацки весело подсюсюкивая, развлекал фрейлин королевы Сиаму, Ларислу и Ледану. Мужеподобная амазонка А_Задалбали прислушивалась из угла и время от времени всхохатывала.
Польщенный одобрением дам и воодушевленный тем фактом, что с самого утра его еще никто не побил, Сунь Ху разошелся не на шутку. Надо сказать, что Сунь Ху регулярно был бит, причем бит люто, что ничему его, впрочем, не научило.
- Вы только посмотрите на этого хлыща, - заверещал он, оборачиваясь в сторону Корвалиэля. Это же просто членотряс и пустобрех, ни семьи, ни детей, смазливая рожа да крепкая попка, на радость родственничкам-гомикам, да этому неудачнику в борделе самое место! Эльфы все никчемные лядуны, дай бог если одного ребенка в сто лет заделают... Даже у меня, простого гоблина, десять детей, не зря небо коптил!
Фрейлины глупо захихикали, А_Задалбали громогласно заржала.
Читателю следует знать, что не было в Лавории двух более разных, кхм, существ, чем Корвалиэль и Сунь Ху Йвчай. Высокий и низкий, отпрыск старинного рода и нелегальный мигрант, первородный эльф и гоблин-плебей... Но антагонизм был не только расовым. Он был половым, даже самцовым, если позволите. Хотя назвать самцом гоблина было бы явным преувеличением, а красавцы-эльфы в своей интимной жизни не ограничивали себя такими мелочами, как пол и раса... но тем не менее.
Пикантность ситуации состояла в том, что официальных детей у Корвалиэля не было, жениться ему не разрешали старейшины ввиду недостаточной мудрости и зрелости. Зато делать детей он был горазд, очень любил это дело, и незаконных потомков у него был не один десяток. Потомков этих он от общественности тщательно скрывал и особенно боялся, как бы не прознали сородичи.
А вот у Сунь Ху было 10 официальных детей, причем ни один из них не был от него, о чем шут знал, страшно бесился и тоже скрывал этот факт от общественности. Правда, не слишком удачно.
Последовавшие далее события потом еще долго пересказывали городские кумушки во главе с главной сплетницей города, монашкой из далекого монастыря Чуды Марыси, целыми днями торчавшей с чашкой подаяния на базарной площади.
Пьяный в стельку рассвирепевший эльф, визгливо выкрикивая непонятные ругательства, схватив гоблина за ногу, колотил его головой об стену. Томная и сентиментальная черная эльфийка Юлиеромапнодоварениэль, кокетливо называющая себя просто Ю, выскочила непонятно из какого угла и, позабыв про свои аристократические манеры и изысканность, лающе вскрикивая, замолотила по гоблину туфлей. Лучший друг Сунь Ху, тролль Задрот из северной провинции, изгнанный сородичами за почти полное отсутствие мужского достоинства и поэтому очень сочувствующий гоблину, не оставил последнего в беде, отвесив мощного пинка в упругий зад Корвалиэля. А_Задалбали, радостно взревев, с наслаждением вцепилась в черные космы Ю. Орущий и молотящий кулаками клубок прокатился по дощатому полу корчмы, ломая столы и вовлекая остальных посетителей. Под потолком верещала горгулья Нинда, прицельно гадя на головы всем подряд.
Никого не пришибли насмерть только благодаря Полярнику, частому постояльцу корчмы. Человек он был северный, рациональный и разумный, и жара еще не успела на него так тлетворно повлиять, как на большинство лаворийцев. Оценив обстановку, он не спеша принес из погреба кадку с растаявшим льдом и выплеснул ее на дерущихся. Это моментально охладило горячие головы, а там и стража подоспела.
Да, много было говорено про пикантный скандал на всех углах Всепутемина.
И никто, никто-никто не подозревал, что протрезвевший Корвалиэль, всхлипывая и прикладывая пятак к посиневшему заду, втихаря завидует шуту и мечтает, чтобы эльфийские старейшины разрешили ему хотя бы воспитывать собственных деток. А еще никто бы не догадался, что Сунь Ху, вытирая кровь с утомленного лица, мечтает, чтобы у него не было вообще никаких детей и жены тоже не было, и людей никаких не было на свете и вообще... мечтает быть не китайским малоростком-неудачником, а скажем... валуном на скале с видом на море. И чтобы все отъиплись.
Только всезнающая богиня с перстами пурпурными Эос знала все и громко смеялась, сидя на самой высокой вершине Окских гор. Но никому ничего не рассказывала.
↳
↳