Они жили в Давыдково. Прямо напротив леса, где стояла дача Сталина. Конечно, Москва расстроилась и жили они в новом районе, но лес, окружавший дачу Сталина так и оставался нетронутым. Иногда они выводили туда гулять пса по кличке Сюк.
Вообще-то Сюка звали Увик, и он был миттельшнауцером, а "сюк" произошел от "иди сюда сучья коряга", но с тех пор Сюк, не очень владея всеми тонкостями русского языка, откликался только на имя Сюк.
У Сюка была одна особенность. Он был сверхпородистый пес, но дефектный. У него с детства верхние зубы не сходились с нижними. Поэтому он вреда сделать никому не мог, хотя и в бой кидался безудержно на любого даже лабрадора, который жил неподалеку.
А у нее была другая особенность. Она подбирала всех несчастных животных, которые только попадались ей под руку.
Он ругался и каждый раз спрашивал: "А это что еще за погань такая, что ты в дом притащила? Где ты только эту погань нашла?!"
Она виновато улыбалась, но "погань" оставалась дома, пока не отогреется...
И однажды она вернулась с прогулки с подраненным вороненком. У него было перебито плечо у самого крыла.
- А это что еще за хрень? недовольно спросил он.
- Сюк нашел,- извиняясь объяснила она.- Бегал-бегал, потом залаял под деревом. Я туда кинулась, а он вылазит из кустов и держит в зубах эту птицу. У нее крыло перебито. Он так бережно его в зубах держал!
- Угу! С его-то прикусом!. Оно понятно, что бережно...
- Ну, не выбрасывать же теперь! Ты погляди, какой мороз на улице. Погибнет ведь!
-Ладно, пусть живет, - еще более недовольно разрешил он. И даже погладил подранка по голове.
В доме подранок жить не захотел, а захотел жить на балконе. Он выматерился, но по ее просьбе сколотил нечто вроде собачьей конуры и установил это дело на балконе. Вороненок там и поселился. И к его удивлению, Сюк начал заходить к нему в гости. Он наблюдал за это картиной сквозь покрытое изморозью стекло и думал только о том, что, наверное, он в этой жизни все-таки чего-то не понимает.
Она завела миску для вороненка и чего-то туда постоянно клала. Когда вороненок решал, что настало время пожрать то звон с балкона раздавался как звон мечей на Невской битве. Он привык на наличию вороненка и перестал обращать внимание на это звон. Да пусть живет. Все ж, тварь Божья. Не ты дал ей жизнь- не тебе ее и отнимать.
И однажды вороненок вылез из своей конуры и взобрался на перила. Он случайно увидел это из кухни. Но не успел он и шага сделать, как вороненок вдруг взлетел и улетел. Как-то криво он летел. Словно человек, внезапно ставшим инвалидом, но себя таковым еще не чувствующий, ходить пытается. С одной стороны смешно смотреть на эти потуги, а с другой слезы наворачиваются.
Ну, вот и вороненок также. Раз взлетел на пять минут, потом еще раз.
Он уже наблюдать за этой картиной стал. Интересно ведь, что дальше будет. Но жратву, ею приготовленную, он на балкон исправно таскал.
И однажды притащил он вороненкову миску и поставил перед ним. Тот поклевал немножко... И он заметил, что крыло-то у него полностью зажило!
- Ну, ешь, ешь!- сказал он вороненку. И протянул руку, чтобы по обыкновению погладить его по голове...
Но вот это было зря. Он даже не успел заметить резкого движения вороненка, двинувшего его будто бы стальным клювом в верхнее основание кисти. Кисть мгновенно потеряла подвижность, а из места удара ее залила кровь.
Он даже матюгнуться не успел как вороненок вспрыгнул на парапет балкона и улетел.
Больше он никогда они его не видели.
- Что с рукой?- Испуганно спросила она, увидев его в повязке, через которую пробивалась кровь.
- Да, ладно!- ответил он.- На работе штырь какой-то задел. Рентген показал, что кости целы. Заживет, как на собаке.
Когда ты подбираешь подранка, то знай.
Рано или поздно он придет в себя.
И обязательно улетит.
И обязательно клюнет.
И клюнет сильно... до крови...
А может даже и до смерти твоей...
Ибо цель его одна в этой жизни- сделать тому, кто спас как можно больнее.
Увы, но это так.
↳
↳