Пустил Иван-дурак стрелу, улетела стрела за синее море, за высокие горы, в дальние страны.
Что делать, нужно идтить искать, батюшкин наказ выполнять. На чей двор стрела упадёт, со того двора и невесту брать
Долго ли, коротко ли, но дошёл Ванюша до не проходимого болота, с кочки на кочку, где в ширь, где в длину, где в кривь, а где в кось, но дошёл Ванечка до острова необычайной красоты, ровнёхонько по самой серединке, что ни на есть не проходимого болота.
А там, на острове, по самой серединке, сидит обычная жаба, жаба как жаба, поквакивает, Ванюше зорким взором подмигивает и манит его, и манит, лапками стрелу перебирает. Подошёл Ваня к жабе, она ему - ква, ква, да ква. Ни чего не поймёт Ваня, ниже наклонился. Жаба опять за своё, ква, Ванечка, ква. Опять ни чего не понял Ванятка, встал на четвереньки, к самым жабиным губам своё ухо приложил. И тут разобрал, чего она такого ему сказать пыталась.
Поцелуй, говорит, меня Ванечка в губы мои холодные, холодные не целованные. Превращусь я в тот же миг, Ванюша, в принцессу необычайной красоты, в целомудренную, не целованную, ни разу.
Почесал Иван-дурак репу, репу что в котомке лежала, в суме перемётной, и сказал человеческим голосом - А на фига мне целовать жабу какую-то, да чтоб она в принцессу превратилась?!!! У нас таких по соседним царствам-государствам, хоть завались, хоть зашибись, хоть обцелуйся!!! Заверну ка я её в платок, пожалуй, да домой снесу, батяне-царю покажу, да старшИм братьям, вот будет смеху-умора-юмора. Посажу её в террариум, что о прошлом годе царь немецкий подарил, Людовик двенадцатый, вместе с чудом-чудным, да дивом-дивным, которе на второй неделе протухло и смердеть стало. Будет у меня жаба говорящая!!! Буду её всем гостям заморским показывать, да бахвалиться.
Вот такой вот сон то ли причудился, то ли показался.