Двух мужиков вчера выстегнул. Молча, без криков и лишней возни. Не, не самооборона, даже не провокация с их стороны. Сам докопался, сам спровоцировал и выстегнул. Один лежал уже без движения, другой стоял на коленях и разглядывал на своих руках кровь, вместе с соплями текущую из его разбитого носа. Пнул его напоследок. Мужик хрюкнул и упал головой в лужу своей же мочи. Я быстро сквозанул из двора.
Все началось раньше.
До этого пнул ногой из-за всех сил узбека, метущего двор. Тоже просто так. Мёл и мел бы себе узбек двор. И не фига ему было говорить сквозь зубы, исподлобья на меня поглядывая. Узбек как то театрально упал, подтянув ноги к животу и жалобно заскулил не смея поднять на меня глаза. Я думал пнуть его еще раз, целясь в селезёнку. Навстречу шла женщина с ребёнком. Я прикурил, пряча лицо за пачкой сигарет. Женщина, прижав ребёнка к себе, ускорила шаг и опустила глаза, проходя мимо. Ярость отступила так же быстро, как и нахлынула. Сделав глубокую затяжку, указательным пальцем я послал сигарету в дворника и ушел.
Но все еще раньше началось. Еще раньше.
На спарринге с пареньком стоял. Ни как собраться не мог, в голове рой мыслей и совсем не до бокса. А паренёк время то не терял. Присылал мне достаточно равномерно. Я взбесился. Начал выцеливать и вложился со всей дури. Паренёк рухнул как подкошенный. В глазах кровавый туман и рёв тренера: - "Ну ты дурак!".
Но началось все еще раньше. Пару дней назад.
Нет, конечно, она предупреждала что уйдёт.
Я пропускал её слова мимо ушей, потягивая вечернее пивко под девятичасовые новости.
Она просила вынести этот грёбанный мусор. И не складывать грязные носки в ящик с её бельём. Она просила встретить её с огромными сумками, устало бредущей из магазина. Иногда, правда редко, она просила что-то приготовить ей поесть, так как от усталости и летней жары у неё отекали ноги, и она не могла встать с дивана.
Я пропускал её слова мимо ушей, отчаянно рубясь в сети с троллями на комбатсе. Она постоянно мне твердила, что бы я устроился на работу, и что сидеть на её шее взрослому мужику это не правильно.
И я опять пропускал её слова мимо ушей, с утра налакавшись с друзьями пиво и тупа разглядывая проходивших баб.
Она просила уделять ей больше внимания, заботится о ней, и ходя бы на восьмое марта, подарить ей веточку мимозы.
Я пропускал её слова мимо ушей, тырил у неё из сумочки деньги на пиво и портвешок для Кати, у которой огромные сиськи и она всегда даёт.
Два дня назад я проснулся. Голова разрывалась. Вспомнил что Катьку вчера не нашел и уговорил портвейн в подъезде, запивая тёплым пивом.
Её не было. Не было совсем. Она ушла. Собрала вещи. Оставила приготовленный завтрак, бутылку пива на столе и тысячу рублей. И ушла.
Ушла от МЕНЯ. От того, за которым бабы табуном бегают. Не я ушел она.
-Сука.
Вот с этого всё и началось.
И два мужика, аккуратненько лежащие около урны с мусором, и скулящий узбек, и молодой паренёк со сломанной челюстью.
Всё из-за неё. Из-за бабы.