Как странно меняется мир.
Я вспомнил бабку, которую называл "татой" и вспомнил деда, которого всегда помнил абсолютно седым. Я просто не могу представить его с черными волосами. Они были всегда белые. Абсолютно белые. Меня каждую весну отправляли в Тбилиси почему-то на весенние школьные каникулы.
Нет, разумеется, Отец и Мать, жили в Москве. И давно были в разводе. Мне годика 3 было, когда они развелись. Или что-то вроде того. И помнить этого я не могу.
Я знаю, что Отец оставил все (да что там говорить, я в 16 лет бриться начинал его помазком, что так и стоял на полке в ванной комнате, ибо Отец и этого не забрал- коричневато-желтый такой полосками), и каждый раз еженедельно приезжая за мной по воскресеньям, он входил в дом, где мы жили с Матерью, и Мать открывала Ему дверь, и Он целовал Её в щеку и она смеялась "Какой же ты колючий!". На что Отец всегда отвечал, посмеиваясь: "Лёля, так ведь сегодня воскресенье!"
Он забирал меня и мы ехали куда угодно: покататься на машине, сходить на хоккей (тогда он был очень популярен), попариться в Сандунах.
А когда со мной у Матери возникали серьезные проблемы, то она просто не парилась этим, а снимала трубку телефона и говорила: "У нас проблемы с сыном- приезжай немедленно".
Это означало, что я не дома вазу разбил, я вляпался в какую-то неприглядную историю. А вляпываться в подобные истории я умел как "здрасьте". Отец входил в дом, мельком целовал Мать в щеку (и она не говорила в такие минуты "Какой же колющий") и тут же брал меня за шкварник. Матери он предварительно предлагал закрыться в кухне, чтобы "не слышать мужских разговоров".
А "тата" заставляла всех переодеваться к обеду. Который назначался исключительно ко времени прихода деда с работы. Как же я маялся необходимостью переодеться в белую рубашку. А когда подрос, так меня и галстук одевать обязывали!
Когда-то задолго моего рождения дед сел. Сцепился с Берия и сел. Дед всегда был излишний правдолюбец. Но с Берия подобные правдолюбия не проходили. Дед отказал и впервые за жизнь с татой явился в дом днем, а не поздней ночью как обычно, со словами: "Уходи, и уводи сына. Сегодня ночью меня арестуют".
В ту ночь его действительно арестовали.
Он вернулся через девять лет, когда умер Сталин и расстреляли Берия. Он вошел в дом и сказал тате: "Сато, я голоден. Я очень голоден. Что-нибудь из моих вещей сохранилось? Мне нужны белая рубашка и галстук. Я очень голоден, Сато... Покорми меня".
На что тата ответила: "У нас все отобрали. Но умывальник там же. Кажется, он свободен. Умойся и помой руки. Я сохранила твои рубашки, и, кажется, там есть галстук".
Более слов произносить не приходилось. Ведь тата никого никогда не пускала за стол, не переодетым к обеду.
Как странно меняется мир.
Ведь многое из того, что еще совсем недавно- ну на памяти многих из нас- приходится делать с трудом.
Ведь совсем недавно это было совершенно естественным.
↳
↳