Эмиль Ажар
Деловой партнёр опаздывал. Не хотелось торчать в баре и вышел на улицу. У соседнего здания митинговали несколько человек. Подошёл. Оказалось поклонники известного писателя меняли мемориальную доску на доме. Мне тут же вручили тоненькую брошюрку новелл. Под одним из псевдонимов писателя. Эмиль Ажар. Тут же в баре и прочёл. Стало стыдно за свою дремучесть.
Одну новеллу пересскажу.
... Когда к власти в Германии пришёл Гитлер, в Мюнхене жил некто Карл Леви. Фабрикант игрушек. Богач. Человек жизнерадостный. Оптимист, верящий в человечество и демократию. Убеждённый, что разум и чувство меры, а также некая высшая справедливость, всегда победят любые сиюминутные заблуждения.
Все его приятели, богачи-евреи, быстро эмигрировали и настойчиво звали Карла с собой. Но он продолжал спокойную жизнь, деля время между фабрикой, домашней библиотекой, сигарами и винным погребом. И даже когда какие-то молодчики в форме не пустили его на фабрику, он оптимизма не потерял. Дома, осматривая полки с Платоном, Эразмом, Декартом, знал, надо доверять великим. Просто набраться терпения и дать время всему человеческому победить хаос и заблуждения.
На службе у герра Леви была чета Шульцев. Он шофёр садовник и сторож. Она кухарка и экономка, классно готовившая любимейшие блюда Карла. У Шульца была страсть. Чтение. А любимые авторы Платон, Эразм, Декарт. К ним и обратился Карл Леви со своим планом.
А потом был скатан ковёр, и под полом оборудована милая и уютная комнатка. Вход замаскировали и на следующий день Карл Леви последний раз вышел из дому. Оформил фиктивную продажу фабрики для избежания конфискации. При этом Шульц сам настоял на оформлении расписок. Пусть Карл возвращается в законное владение сразу же после войны.
В подполе и при искусственном освещении Карл держался мужественно. А вера в оптимизм и добро не иссякали. В окружении любимых книг с сигарами и вином, а также деликатесами от фрау Шульц, жить было можно. Вот только вести с воли портили его настроение. Попросил унести радио. А со временем перестал читать и газеты с ужасами войны. Да и зрение стало уже подводить.
В 1949 году, возвратясь из эмиграции, друг и деловой партнёр Карла Леви навестил особнячок на Шиллерштрассе. Дверь открыл степенный господин профессорской наружности.
-Нет-нет. Леви тут не живёт. Что с ним неизвестно. Адреса не оставил. Да и понятно. Война ведь была. Сколько их евреев сгинуло-то.
А дела на фабрике шли всё лучше. Шульц оказался компетентным руководителем. В 1960 году фабрика удвоила оборот. А фрау продолжала каждый день носить вниз букетик живых цветов и любимые блюда герра Леви. А он уже едва мог говорить. Ослаб. Но врача позвать было нельзя. Не подвергать же Шульцев смертельной опасности. А новости шли всё хуже. Особенно расстроила Леви оккупация Гитлером Англии и Америки. И как же он был благодарен чете Шульцев, они помогали ему сохранить веру в прекрасных людей, а конкретно в самих Шульцев, и вместе с ними в человечество вообще.
↳
↳