*Принцессы тоже плачут*
Младшая принцесса Лавории лягушка Леокадия сидела в болоте в черной депрессии. Попытка примкнуть к болотным лягушкам с треском провалилась. Болотные лягушки подняли ее на смех, обозвали заколдованным мутантом и выгнали вон. Цапля, охотившаяся неподалеку, не была так разборчива, и Царевна Лягушка с трудом избежала ужасной участи.
Но самым ужасным был преследующий повсюду безумный хохот болотной кикиморы КикиМо. КикиМо была уродливой даже для кикиморы старой девой. Ничего более интересного в жизни, чем совать костлявый нос и длинные когтистые руки всюду, куда только могла дотянуться, у нее не было. Новичкам вроде Леокадии не было от нее никакого спасу. Ее круглое сморщенное лицо с выпученными глазами выныривало из каждого омута, цепкие пальцы норовили схватить Лягушку за лапки или кинуть комком вонючей тины. Гиений хохот пронзал голову насквозь.
С трудом увернувшись от когтистой кикиморьей лапы, Леокадия выбралась из болота и села на краю, грустно смотря на свое отражение в темном зеркальце омута. Что делать дальше, она не знала. Жизнь ее зашла в абсолютный, беспросветный тупик.
Там ее и нашел Мохнатый, пришедший на болото за клюквой - Йети-Да прочитал в рецепт клюквенной настойки в журнале Крестьянка, который выписывал и ежемесячно прочитывал от корки до корки. Время было клюквенное, и Мохнатый уже шел домой с полной корзинкой, когда увидел Леокадию и безошибочно определил ее практически суицидальное настроение. Добрая душа Мохнатого немедленно прониклась сочувствием к пупырчатой зеленой деве. Успокаивающе лопоча, он посадил Лягушку в корзинку прямо на клюкву и побежал домой что было мочи.
Этим вечером Леокадия сидела у костерка рядом с хижиной Йети-Да и играла в карты с Мохнатым и Пандой. Мохнатый то и дело подливал Лягушке клюквенной настойки, которая, к слову сказать, получилось отменной, а Панда по своему обыкновению болтала.
Панда была экзотическим зверьком, забредшим в лес после прошлогоднего массового побега из королевского зоопарка. Была она большеглазой, пушистой, добродушной и невероятно болтливой. Жители леса дивились на Панду по первости и даже просили Йети-Да почитать про нее в словаре. Йети нашел про нее в иностранном справочнике живой природы и честно перевел: Панда это животное, которое ест стреляет и уходит. Такое толкование изумило всех до глубины души. Ела Панда мало, стрелять не стреляла совсем и уж точно никуда не уходила. Казалось, она присутствует одновременно во всех уголках леса, весело ошивается вокруг всех лесных жителей и, не умолкая ни на секунду, говорит, говорит... Слабонервным путникам не было от нее никакого спасу, заговорить могла насмерть. А вот Мохнатому она нравилась, он даже подумывал о женитьбе и частенько приглашал ее сыграть в шашки и в карты, что должно было свидетельствовать о его сердечном расположении.
Может быть, именно эти амурные флюиды в воздухе и предопределили дальнейшее развитие событий. На огонек заглянул частый гость Йети-да малыш Колоколь, увидел Леокадию и замер, как громом пораженный. Любовь с первого взгляда сразила его, как молния. Зеленая кожа и пупырышки Царевны так живо напомнили ему родную Огуречную улицу, а еще Лягушка была такая маленькая, такая изящная...
Колоколь предпринял настоящий штурм нежного девичьего сердца, включавший подарки, песни и стихи, признания в вечной любви и целования лапок. Совершенно очарованная Леокадия сдалась на милость победителя, и влюбленная парочка провела волшебную ночь на мягком мху под вековыми дубами.
Поутру семейное проклятие рассеялось, и Лягушка превратилась в прекрасную принцессу. А далее случилось то, чего никто не ожидал. Увидев вместо маленькой зеленой лягушки полноразмерную девицу, Колоколь вознегодовал. Он обвинил обмершую Леокадию в мерзком обмане, заявил, что блондинистые дылды его не интересуют и что между ними все кончено.
В тот же день уставшая и печальная Леокадия пришла к воротам родного замка. Стала опять скучно жить в замке, собачиться с сестрой, лениво проглядывать портреты заграничных принцев, а иногда, переодевшись в простое платье, инкогнито посиживала у Феечки и попивала клюквенную настойку, которую Красава эксклюзивно скупала у Йети.
А вечерами, бывало, сидела у замкового рва, слушала лягушачье кваканье и грустила.
Впрочем, с перстами пурпурными Эос за Леокадию не печалилась. Какие ее годы.
↳
↳