Океан безмятежно накатывал длинными волнами на каменистый пляж, как он это делал и сто, и тысячу, и миллион лет назад. Оранжевая Рыба выросла и покраснела, и уже готовилась нырнуть в океан на ночной отдых. Кит Сонга сидел, прислонившись спиной к пальме, и напевал старую песню. Кит Сонга на туземном языке означает Большой Кашалот, Поющий Посреди Океана, - так назвали его родители, когда упитанный младенец не давал своим криком спать всей деревне. И выросший Кит Сонга, чья пирога уже пересекла экватор, пел громко, но никто его не слышал. Потому что пел он только для себя, океана и Оранжевой Рыбы, и мерный аккомпанемент океана должен был скрыть мелодию от чужих ушей.
Злые враги пришли на наш остров
Они хотят нас убить и сделать себе праздник
Потому что лучшый праздник - это съесть печень врага
О, как вкусна печень врага!
Но Большой Вождь сказал - не дадим врагам устроить себе праздник
Мы сами убьем врагов и сделаем себе праздник
Потому что лучшый праздник - это съесть печень врага
О, как вкусна печень врага!
Мы взяли копья и пошли убить врагов
Мы бросали копья и убили врагов, и сделали себе праздник
Потому что лучшый праздник - это съесть печень врага
О, как вкусна печень врага!
Это была очень старая задорная песенка. Ни дед Кит Сонги, ни дед деда, ни дед деда деда, давно уже не помнили, что это такое - съесть печень врага. Дикие времена прошли, и цивилизация белых людей накрыла остров, наполнив его визгливыми телефонами, пластиковыми бутылками и печенкой инкубаторных куриц. Однако дед Кит Сонги еще помнил настоящих врагов, как они вторглись на остров, и, согласно местной пословице, сколько акул пришлось поймать руками, чтобы врагов с острова выгнать. Поэтому воинственную песню Кит Сонга слышал и полюбил с детства, и, хоть сам он был совершенно миролюбив, она сливалась для него со словом Родина. Под эту песню, поддержанную множеством барабанов, танцевали они даже на школьной дискотеке.
- Всё по людоедам ностальгируешь? - размышляя о судьбах родины своей, Кит Сонга не сразу услышал стук модных у белых людей пластиковых сандалет и хриплое от быстрой ходьбы дыхание. Он оглянулся. За ним, оперевшись рукой о пальму, стоял Ли Бедь. Маленький Утёнок, Клюющий Вонючий Плод - так переводится это имя с островного языка. Доподлинно неизвестно, почему его так назвали. Возможно, Ли Бедь уже с младенчества измучил родителей своими постоянными придирками, то они слишком черны, то вода в океане соленая. Возможно, это более позднее прозвище, которое намертво приросло к нему. Самому Ли Бедю имя очень нравилось, он считал, что оно хорошо подчеркивает иронию его собственного пребывания на проклятом острове.
- Валить отсюда надо! Как можно жить среди людоедов? - Ли Бедь не баловал слушателей разнообразием. Он родился на острове, но много времени провел в краю белых людей, и все островные обычаи вызывали у него острую неприязнь. Жители острова были для него слишком черны, и вообще, были совершенно непохожи на милых сердцу Ли Бедя бледнолицых.
Кит Сонгу он почему-то относил к своим союзникам, хотя тот придерживался иных ценностей. Однако Кит Сонга не ломал копья в схватках с противником, как это делали Ли Бедь и его ярый антагонист черный шовинист Царь Там. У него и противников-то не было. - Копье пригодится при ловле акул, - полагал Кит Сонга, и пытался находить полезные зерна в воинственных выпадах взаимных врагов. Поэтому каждый мог считать его союзником, если хотел. И если хотел, каждый мог полагать Кит Сонгу союзником врага.
- Да брось ты, разве мы людоеды? - Кит Сонга поднялся, взял в руки колотушку, которая лежала тут же под пальмой, и со всего размаха ударил колотушкой по стволу. Сверху упало несколько кокосов. Кит Сонга выбрал один из них, положил на ближайший камень и аккуратно стукнул сверху колотушкой. Орех треснул, из трещины закапала мутноватая жидкость. Кит Сонга задрал голову и поднял кокос над собой, так, чтобы текущая жидкость попадала ему прямо в рот.
- Сладкая! Будешь? - он протянул плод Ли Бедю.
- Спасибо, не надо, - Ли Бедь брезгливо скривился, - У меня своя есть, настоящая! - он повернулся и Кит Сонга увидел, что рука того сжимает красно-белую пластиковую бутылку с жидкостью цвета гниющих водорослей и надписью на языке белых людей "Coca-Cola". Кит Сонга невольно перевел взгляд на бухту, поверхность которой почти вся была покрыта такими бутылками. Выброшенные на берег, они устилали пляж. В некоторых бутылках еще темнели остатки содержимого. - Подобрал, что ли? - с подозрением глянул на бутыль, но не озвучил охотник за кокосами.
- Смотри, много не пей, а то почернеешь! - пошутил Кит Сонга. Лучше бы он этого не говорил! Лицо Ли Бедя, темно-коричневое, как у всех, родившихся на острове, после этих слов и в самом деле почернело. Самая большая обида, которую можно было нанести Ли Бедю, всю жизнь стемившемуся к белым людям - это намекнуть ему, что он не совсем бел. Духи предков изъязвляли копьями его душу от таких намеков, и в этот момент, слыша его бешеные крики, очень легко было поверить, что предки его в самом деле были людоедами. Но сейчас он сдержался. Ли Бедь умел сдерживаться, когда это ему было надо. Он принес Кит Сонге новое доказательство преимущества белой цивилизации, он непременно хотел убедить в этом преимуществе.
- Смотри, Кит Сонга! - любитель кока-колы держал в руках пластинку, похожую на чешуйку большой черепахи, и старательно водил по ней пальцем, как будто размазывал слюни. На пластинке мелькали черные и белые лица. - Знаешь Гео Рысь?
- Может Быть? - поинтересовался сторонник кокос-колы.
- Гораздо лучше, Книга Лиц! - просветлев, Ли Бедь распахнул одно из лиц на всю пластинку. Гео Рысь - Дикая Кошка, Танцующая На Земле - так звали эту девушку, и недаром. Танец чувствовался в ней даже через маленькую пластинку.
- Привет, Гео Рысь! - немного смущенно начал разговор Ли Бедь. Бутылку он аккуратно поставил около пальмы.
- Привет, привет, давно не виделись. Что-то срочное? Извини, я сейчас занята, - Гео Рысь отключилась.
- Видел? - Ли Бедя переполняла гордость за достижения белых людей, - Разве у нас так могут?
- Круто! Как акулий плавник! - согласился Кит Сонга. - Покрутил пластинку, и девушка рядом, да? Круто! А хочешь я тебе тоже морскую звезду покажу?
Кит Сонга подошел к барабану, который стоял чуть в стороне от пальмы, и выбил колотушкой громкий там-там. Потом повернулся спиной к океану, сложил ладони рупором, и громко закричал:
- Гео Рыыысь!
- Я здеесь! - голос звучал из глубины острова, где сквозь листья виднелись немудреные строения.
- Иди к наам!
- Идуу!
Через минуту они увидели, как из зарослей появилась девушка и, в свою очередь заметив двух стоящих под пальмой мужчин, направилась к ним. Передвигалась она танцующей походкой, не спеша, но быстро, изящно, но не манерно. Движения рук мягкие, если бы она сейчас закружилась, этому никто бы не удивился, настолько это было бы естественно. Те листья, что были на ней, совершенно не скрывали ничего лишнего, а только подчеркивали нужное. Красные коралловые ожерелья и бусы украшали то, что и без них было прекрасно. Мужчины залюбовались и стояли неподвижно, как крабы на камне.
- Здравствуй, Кит Сонга! - девушка подошла ближе.
- Здравствуй, Гео Рысь! Спасибо, что пришла! Всегда приятно на тебя посмотреть.
- Смотри, Ли Бедь, - обратился Кит Сонга к собеседнику - Не хуже, чем в Книге Лиц. Во всех объемах, три дэ, как говорят твои белые друзья. Даже можешь её потрогать.
- Вот еще! - фыркнула Гео Рысь, грациозно обощла по дуге Ли Бедя и села у пальмы.
- Угощайся, - Кит Сонга протянул ей расколотый кокос.
- Спасибо, Кит Сонга! Ты настоящий джентельмен! Я так люблю смотреть на Оранжевую Рыбу, когда она ныряет в океан!
Оранжевая Рыба уже вовсю плескалась в воде, рассыпая ожерелья брызг. Нелегко целый день плыть по жаркому небу. А сзади, с другой стороны океана, в небо поднималась Белая Рыба.
↳