Павел Лунгин показал в Москве своего "Царя". На лестнице кинотеатра "Октябрь" стояли стрельцы в красных кафтанах, словно из массовки гайдаевского "Ивана Васильевича", а перед показом публику обильно поили и угощали бубликами и пряниками. Кстати, бублики - закуска для водки довольно неожиданная поэтому, наверно, многие из гостей рвались фотографироваться с монументальными стрельцами. Начало показа задержали на полчаса, потом Лунгин сбивчиво представил актеров, извинился за то, что сбивался и "провалил вступление". Ничего, все равно молодец. Канеш, можно было обойтись и без бутафорских стрельцов, и без бубликов, просто начать показывать кино безо всяких предисловий, но Лунгин все равно все сделал очень хорошо. Снял такой фильм и позвал играть в нем таких актеров, как Мамонов и Янковский.
Это страшный фильм. Не только потому, что в нем показано страшное время царствования грозного царя, который терзал страну, не столько сценами казней, где на дыбе воеводе выворачивали руки, а медведь выдирал кишки невинно осужденным под хохот толпы, которую согнали на царскую забаву. Не только смертью юродивой девочки, что выбежала с иконой к разъяренному "мишке", пытаясь спасти племянника митрополита Филиппа, и погибла, не зная, на какие муки он, выжив, отправится.
Самое страшное - глаза Петра Мамонова, сыгравшего царя, его молитвы, в которых он, измучивший сам себя, кричит в лики святых: "Любишь ли ты меня, Господи, дай знак!" И не слышит ответа, и снова его требует, и жаждет любви. Страшно смотреть на муки одинокого старика, который мечется перед образами. Очень его жалко. Больше, чем растерзанных воинов, чем убитую девочку-дурочку, жалко даже больше, чем Филиппа.
Грозный у Лунгина - человек, которому плохо одному. Такая тоска в его глазах, что страшно на него смотреть, больно просто. Ему даруется любовь, та самая, о которой он молит, - из Соловецкого монастыря приезжает любимый друг детства, старец Филипп, и поддается на уговоры Грозного стать митрополитом. И гибнет от ярости царя, не простившего старцу любви к кому-либо, кроме себя, разгневанного "изменой" Филиппа, который посмел защитить невинных, "разлюбил" друга, слишком уже измаравшегося в крови.
Мамонов играет человека, который, терзая, обрекая на адовы муки лучших из тех, кто рядом, терзает себя. Раздираемый ревностью, он начинает ненавидеть Филиппа, спасавшего от него людей. Иван убивает их всех за то, что стали выше царя в сердце митрополита. Но, убивая того, кого ждал, на кого надеялся, отнимая защитника у обиженных, он отнимает у себя последнюю надежду. И остается один, среди опричников. Тех, кого собрал, чтобы вымести измену из страны, рядом с ними, чьи налитые кровью глаза и вечный оскал на перекошенных лицах страшнее оскаленных собачьих голов, висящих на седлах государевых слуг. Страшно за него. Корчит рожи дикарка Мария Темрюковна, кривляется чудовищный шут Вассиан - Иван Охлобыстин, показавший в фильме не человека даже, а какое-то омерзительное насекомое, на которое невозможно смотреть без содрогания и ужаса от того, что эта пакость существует или существовала когда-то.
За Филиппа, обреченного и замученного Грозным не страшно. Олег Янковский сыграл человека, который не может быть одинок, с ним Бог и те, кто ищет Бога, не боясь мук и Страшного суда царя. В часовне, рядом с телом Филиппа гибнут иноки, сгорая заживо. Добровольно оставшись с тем, кому верили и кого любили, принимают мученическую смерть. Не желают оставаться рядом с Сатанаилом, царем, который, сжигаемый гордыней и ревностью, погубил святого старца и свою душу.
↳
↳